Миром правит случай - Марина Серова

— Алина, а хочешь я дам номер телефона электрика?

— Того, который вам «жучков» кругом насовал? — усмехнулась моя подружка.

— Ну зачем же? Есть альтернативный вариант. Его зовут Яном…

— Яном? — заинтересовалась Нечаева. — Знаешь, мне любопытно посмотреть на электрика с таким экзотическим именем. Я готова записать его номер.

Я вынула из кармана мобильник, на который звонил мне Ян, и показала Алинке входящий номер.

— Записала.

Нечаева вскоре уехала, а я поднялась к себе. Мы с дедом разыграли новую сценку. Но слышал ли наши «радиоспектакли» Бочаров?

Проверив электронную почту, я обнаружила письмо от Татьяны. Она дала мне краткую справку о нескольких объектах, находящихся под охраной ЧОПа «Гриф».

Первым пунктом в Таниной справке числилось ателье с претенциозным названием «Золотая игла», принадлежащее Бочаровой Антонине Никитичне. Было бы удивительно, если бы это предприятие находилось под охраной не «Грифа», а какого-нибудь другого ЧОПа. Мне вспомнилось, что Николай Александрович назвал бизнес Ферапонтовых — Бочаровых семейным холдингом. По сути он был прав. Учредителем «Грифа» являлся Андрей Никитич, а руководил им в данный момент его племянник. Владелицей «Золотой иглы» была родная сестра Ферапонтова, которой помогала вести бизнес ее племянница. Разумеется, Варя в швейном деле разбиралась гораздо лучше, чем в охранном бизнесе. А вот Сергей, напротив, был далек от шитья модных тряпок. Сказать, что он чувствовал себя как рыба в воде в сфера охранного бизнеса, у меня язык не поворачивался. Перепрыгнув с крутящегося стула системного администратора в кожаное кресло директора, Бочаров занялся решением своих проблем. Ну разве это рационально — отвлечь охранников от их основной деятельности, приносящей фирме доход, и заставить их стеречь заложников и следить за мной? Ответ на этот вопрос был слишком очевиден — нет, не рационально.

Вторым пунктом в Таниной справке значился негосударственный пенсионный фонд «Состояние». Она указала также, что председатель этого фонда был другом Ферапонтова. Я подумала, что можно воспользоваться этим обстоятельством…

Скользнув глазами вниз, я заметила знакомую фамилию и невольно улыбнулась. Танечка, сама не подозревая того, ответила на вопрос — кто же все-таки порекомендовал Бочарову обратиться ко мне? Мои догадки о том, что это — Портнов, адвокат, от услуг которого отказалась Ксения Курникова, подтвердились. ЧОП «Гриф» осуществлял охрану консалтинговой фирмы «Паритет», директором которой был Артем Андреевич Портнов. Таня сделала ремарку о том, что Бочаров состоит с ним в дружеских отношениях.

Полгода назад я не ограничилась тем, что помогла Ксюше восстановить ее честное имя, а предприняла максимум усилий для того, чтобы наказать тех, кто пытался незаслуженно отправить двадцатилетнюю девчонку на зону. В результате ее начальник Щербаков получил реальный срок, а вот Артем Портнов лишился адвокатской лицензии. Что касается последнего, то он поплатился не только и даже не столько за то, что при его попустительстве Ксюша провела несколько месяцев в следственном изоляторе, а за то, что его частная практика, как выяснилось, граничила с криминалом. Артем Андреевич брался далеко не за все дела, а лишь за те, которые в адвокатской среде принято считать безнадежными. Он не гнушался тем, что подкупал одних свидетелей и запугивал других, давал взятки следователям и судьям, в результате выигрывал самые бесперспективные дела. Надо сказать, что отец Артема, Андрей Антонович, в недавнем прошлом тоже был адвокатом, и не просто адвокатом, а светочем горовской юриспруденции. Ввиду своего преклонного возраста он уже вышел на пенсию, переехал в деревню и наблюдал за «успехами» своего сына издалека. Как мне ни хотелось расстраивать старика, но пришлось сделать так, чтобы он узнал, какими методами Артем защищает своих клиентов. Гнев Андрея Антоновича был страшен — он заставил сына уйти из профессии, пригрозив лишить его наследства. Как выяснилось теперь, Портнов-младший, оставив поневоле адвокатуру, подался в консалтинговый бизнес.

Я попыталась предугадать, какую цель Артем преследовал, рекомендуя Бочарову обратиться ко мне. Ответ для меня был слишком очевиден — Портнов хотел не столько помочь Сергею решить его проблемы, сколько насолить мне. Он уже пытался отомстить мне за то, что я настропалила против него отца, правда, безуспешно. Кажется, теперь это была попытка № 2. Что ж, больше недели я жила словно за стеклом — кругом посторонние глаза и уши. Приятного в этом, надо признаться, было мало. А нервотрепка с окончательным расчетом? Не удивлюсь, если это Портнов твердил Сергею, что нельзя считать заказ выполненным, пока нет стопроцентной уверенности в этом. А раз нет уверенности, то и платить не за что. Ничего, мы еще посмотрим кто кого…

Стоп! Не это сейчас главное. Первоочередная задача — выбить Бочарова из директорского кресла, чтобы он остался без бойцов, оружия и спецсредств.

Глава 12

С утра я для порядка снова «поругалась» с Аришей, поддерживая миф о том, что все еще нахожусь в полном душевном раздрае. А после завтрака поехала в город, не беспокоясь, что Бочаров узнает о моем маршруте. Санников сдержал свое слово — поменял охранников, стучавших конкуренту. Радиочастотную метку я сознательно оставила в гараже и впервые за последнюю неделю почувствовала себя более или менее свободной.

Проехав мимо дома, в цоколе которого находилось ателье «Золотая игла», я обратила внимание, что камер наружного наблюдения на этом здании нет. Таня написала, что этот объект находится на пультовой охране. Я примерно представляла себе, что это означает. Если в рабочее время в ателье зайдет грабитель, хулиган или просто подозрительный тип, то кто-то из сотрудников, скорее всего администратор, незаметно нажмет на тревожную кнопку. Через несколько минут туда прибудет группа быстрого реагирования и разберется со злоумышленником. В нерабочее время сигнал тревоги сработает, если кто-то попытается несанкционированно пробраться в помещение ателье — через дверь или же через окно. А если вывести из строя тревожную кнопку? Эта идея мне понравилась, но я пока не знала, возможно ли это как-то осуществить на практике. Проконсультировать меня мог Витька Шило.

Зарулив на парковку перед супермаркетом, я позвонила хакеру.

— Алло! — ответил Витька.

— Привет! Надо бы встретиться, — предложила я, отдавая себе отчет в том, что разговор нам предстоит не телефонный.

— Ну раз надо, давай встретимся. Только я сегодня на весь день дома завис — работаю. Если у тебя что-то срочное, подъезжай ко мне сама.

— Подъеду, — ухватилась я за это предложение.

— Помнишь, где я живу?

— Да, конечно. Скоро буду.

Мой взгляд, скользнувший по приборной панели, остановился на часах — была половина одиннадцатого. Наверняка к моргу на Малой Студеной улице уже подтянулись те, кто собирался проводить в последний путь Николая Селезнева. В моей голове мелькнула мысль — а не посмотреть ли за происходящим там хотя бы издалека? Но я себя одернула — не стоит. Все равно Инесса потом обо всем расскажет. Подумав о том, каково сейчас Селезневу, я решила морально поддержать его и набрала номер его мобильного.

— Здравствуйте, Николай Александрович! Как вы?

— Скажу прямо — хреново! Я только сегодня в полной мере осознал, на что обрек своих близких. Третьи сутки почти безвылазно я сижу в гостиничном номере, смотрю телевизор, читаю газеты, а жена и дети отдуваются за меня. Все-таки зря я пошел у вас на поводу! Вы подумали о том, как я буду «воскресать»? Как мне вообще жить дальше, если я носа не могу на улицу показать?

— Мы же с вами это уже обсуждали. Вам надо уехать куда-нибудь отдохнуть, недели на две-три, максимум — на месяц. Разумеется, за счет Бочарова…

— А что потом?

— Обещаю вам — все это время я не буду сидеть сложа руки. Чем я займусь, мы с вами тоже обсуждали…

— Да, вы много мне наговорили, но Сергей в отличие от меня оказался не таким уж легковерным. Боюсь, что он предпримет попытку разоблачить нас при всем честном народе. Анна этого просто не выдержит! Полина, — Селезнев впервые обратился ко мне без отчества, — буду с вами откровенен. Возмездие этому щенку, столкнувшему с шестого этажа беременную женщину, представляется мне с ваших слов как-то туманно. Извините, но я не готов продолжать этот разговор.

Около моего уха раздались короткие гудки. Я вдруг поймала себя на мысли, что в трубке был уличный шум. Может, Николай Александрович разговаривал со мной, стоя у открытого окна? Меня пронзила стремительная догадка о том, что Селезнев разговаривал со мной, находясь на улице, а если быть точнее, то неподалеку от морга. Я бросила мобильник в сумку и рванула в том же направлении. Минут через десять я уже парковалась во дворе жилого дома, находящегося через дорогу от патологоанатомического отделения Второй градской больницы. Выйдя из машины, я увидела знакомый силуэт — Николай Александрович прятался за трансформаторной будкой, периодически поглядывая из-за угла в сторону морга. А говорил, что носа не может на улицу показать!