История Халифата. Том 1. Ислам в Аравии, 570—633 - Олег Большаков

Теперь он мог не увещевать, а приказывать, не грозить неведомыми карами в час Страшного суда, а казнить. Вчерашний проповедник милосердия превратился в воинствующего политика.

На следующий день, миновав ущелье ас-Сафра, за которым можно было чувствовать себя в безопасности от возможного контрнападения мекканцев, мусульманское войско приступило к приятному процессу раздела добычи. Мухаммад получил лучший меч, имевший собственное имя Зу-л-Факар, и рыжего верблюда-скорохода, принадлежавшего Абу Джахлю. Трофеи с убитых, по-видимому, сразу забирали себе победители в схватке [+25], а остальная добыча была поровну разделена между всеми, кроме нескольких рабов, участвовавших в сражении. Получили долю даже те, кто отсутствовал по уважительной причине: Усман, оставшийся в Йасрибе при умиравшей жене, воин, сломавший ногу по пути к Бадру, разведчики, не участвовавшие в бою. Два владельца коней получили на них по две дополнительные доли.

Равный раздел вызвал недовольство отличившихся бойцов и старейшин, рассчитывавших на большую долю [+26]. С этим якобы связано появление 8-й суры "Добыча", объяснявшей такое решение волей Аллаха. Текст ее, как и большинства сур, составлен из частей, появившихся в разное время, но есть разделы, которые определенно касаются суждений и проблем, возникших в связи с Бадром. Сура открывается словами: "Они спрашивают тебя о добыче, так скажи: "Добыча принадлежит Аллаху и посланнику, бойтесь же Аллаха, разберитесь между собой и повинуйтесь Аллаху и его посланнику, если веруете"". Айат 41/42, конкретно формулирующий принципы раздела добычи ("И знайте, что если вы взяли что-то в добычу, то пятая часть — Аллаху и посланнику, и родственникам, и сиротам, и беднякам, и путнику, если вы уверовали в Аллаха и в то, что мы низвели нашему рабу в день различения, в день, когда встретились два отряда. Поистине, Аллах все может!"), несомненно, относится к более позднему времени, так как несколько источников свидетельствуют, что при Бадре Мухаммад получил личную долю (хотя, несомненно, лучшую, чем у других), а не пятину, хумс [+27].

Здесь же, у ас-Сафра, Али по приказанию Мухаммада обезглавил ан-Надра б. ал-Хариса, которого Мухаммад ненавидел за язвительные насмешки. На следующий день в Ирк аз-Зубйа казнили одного из наиболее ярых преследователей Мухаммада, Укбу б. Абу Му'айта. Судьба еще одного гонителя Мухаммада, Ту'аймы б. Ади, неясна: по одним сведениям, он убит Хамзой в бою, по другим — попал в плен и был обезглавлен тем же Хамзой [+28].

Сразу же после победы были посланы гонцы в Йасриб и Куба; в Ирк аз-Зубйа кто-то из йасрибской верхушки встретил победителя с поздравлениями, на пятый день после сражения в Йасриб прибыл сам Мухаммад, а за ним пригнали пленников. Воздержавшиеся от похода оказались посрамленными и стали объяснять отказ тем, что думали — дело идет о набеге на караван, а не о сражении за веру [+29].Рис. 8. Центральный Хаджаз в начале VII в. (82 KB)

Средневековые историки, сравнительно подробно описывая внешний ход событий, мало освещают колебания и разногласия, проявлявшиеся в этом походе. Эта внутренняя сторона в какой-то мере зафиксирована в упомянутой 8-й суре: "(5) Вот, вывел тебя твой господь из дома твоего ради истинного дела, а часть верующих не хотела. (6) Спорили с тобой об истинном деле, после того как оно прояснилось, будто тех гонят на смерть, а эти [+30] смотрят. (7) Когда пообещал вам Аллах, что один из двух отрядов достанется вам, то вы хотели, чтобы вам достался не тот, что мощен. А Аллах желает утвердить истину своими словами и искоренить неверующих без остатка… (42/43) Вот, вы были на ближайшем берегу, а они — на дальнем, а едущие — ниже вас. Если бы вы назначили встречу, то разошлись бы, но Аллах предназначил, чтобы это дело свершилось, (44) чтобы погиб тот, кто погиб, для доказательства и жил бы оставшийся в живых для доказательства. Поистине, Аллах все слышащий, все знающий!"

Эта сура, во многом точно отражающая конкретное событие, интересна для понимания того, каким образом появлялись проповеди Мухаммада в Йасрибе. Многие отрывки этой суры были бы вполне уместны для подъема духа воинов перед сражением как откровение, данное свыше, как неоспоримая истина: "(15) О те, которые уверовали! Когда встретите неверующих, которые атакуют, то не обращайте к ним тыл. (16) А кто обратит к ним тыл не для обманного бегства или для присоединения к отряду, тот навлечет на себя гнев Аллаха. Его пристанищем будет геенна, а это — скверная судьба… (45/47) О вы, которые уверовали! Когда встречаете отряд, то будьте стойки и часто поминайте Аллаха — может быть, вы получите успех". Однако, по единодушному утверждению всех ранних авторитетов, эта сура появилась после сражения, как комментарий к свершившемуся, из чего следует, что уже в это время проповеди Мухаммада появлялись не в состоянии экстаза, хотя, быть может, ему и требовалось привести себя в особое возбужденное состояние.

Скептики и тогда могли бы указать на то, что предсказания даются задним числом, но скептикам и насмешникам скоро стало не до шуток; вскоре после возвращения победителей ночью была убита в своем доме арабка-иудаистка Асма бт. Марван, сочинившая насмешливые стихи о Мухаммаде [+31], а немного спустя — Абу Афак, один из старейшин группы амр б. ауф, упорно противившийся исламу [+32]. Второе убийство произошло с ведома и одобрения Мухаммада.

ФОРМИРОВАНИЕ МУСУЛЬМАНСКОЙ ДОГМАТИКИ И ОБРЯДНОСТИ

Мухаммад прибыл в Йасриб с набором бессистемных монотеистических представлений, чисто арабских и трансформировавшихся в арабской языческой среде элементов христианской и иудаистской догматики. Общая идея покорности Аллаху и неизбежности наказания противящихся, проповедуемая с большой эмоциональностью и убежденностью среди враждебно настроенных к Мухаммаду курайшитов, не мешала ему совершать традиционный обряд поклонения Ка'бе и существовать в рамках привычного жизненного уклада. В Йасрибе же, где значительная часть жителей признала его пророческую миссию, требовались не общие призывы, а конкретные действия по организации новой религиозной общины, разработка догматики и права. Даже неспециалист, читая Коран в переводе, сразу замечает изменения в характере проповеди, которая становится менее эмоциональной и более конкретной.

Первым новшеством, как мы видели, было создание специального места для коллективного моления, которое не имело бы ничего общего ни с Ка'бой, ни с синагогой, ни с церковью, оно должно было вмещать всех мусульман и быть по возможности простым для сооружения, это вызвало необходимость ряда новых решений: как ориентировать мечеть, как созывать верующих со всего оазиса. Первая мечеть в Куба была, видимо, ориентирована на восток, как христианские храмы [+33], главная мечеть Йасриба, построенная к концу первого года хиджры, была ориентирована на север, на Иерусалим. Призыв к молитве был организован очень просто — вольноотпущенник Мухаммада и один из первых мусульман, Билал, отличавшийся сильным голосом, стал с крыши соседнего с мечетью дома, а затем с крыши дома Мухаммада громко возглашать призыв, состоявший из величания Аллаха и формул исповедания веры: "Свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммад — посланник Аллаха!" Этот призыв стал называться азаном, а человек, возглашающий его, — муаззином.

Вторым новшеством было предписание еще одной, четвертой молитвы в середине дня. Кроме того, было удвоено число рак'атов, а молитва в два рак'ата разрешалась только в дороге. Эти мелочи, не имевшие принципиального значения, играли большую роль в самоопределении религии, осознании ее самостоятельности и непохожести на другие, поскольку внешняя, обрядовая сторона религии всегда воспринимается особенно остро ее адептами и противниками, порой даже оказывается важнее для основной массы верующих, чем догматические тонкости.

Накопление новых черт обрядности и вероучения происходило в условиях постоянной прямой или косвенной дискуссии с иудеями. В начале своей проповеди Мухаммад был уверен, что его ханифство — та же вера, что заключена в Писании иудеев — в Торе. Некоторая полемика с ними, возможно, содержится уже в мекканской части Корана, но скорее всего это результат последующей редакции. При первых же контактах выяснилось, что, признав Мухаммеда верховным арбитром, пришедшим со стороны, иудеи совершенно не желали принять его как вероучителя. Более того, путаные представления Мухаммада о библейских сюжетах могли только вызвать насмешки людей, знакомых с ними с раннего детства.

Первоначальное почтение к "людям Писания" и неразработанность обрядности новой религии побуждали Мухаммада перенимать некоторые культовые установления. Так, он одновременно с иудеями держал пост "дня очищения" 10 тишры ('ашура')+34. С этим же, вероятно, связано и предписание обращаться при молитве к Иерусалиму [+35]. Нe исключено, что тогда же появились предписания относительно пищи, которые по краткой формулировке самой поздней суры Корана сводятся к тому, что "пища тех, кому даровано Писание, разрешается вам и ваша пища разрешается им" (V, 5/7) [+36]. Действительно, в последних мекканских и первых мединских сурах запрещается есть мертвечину (под этим подразумевается и скот, убитый без выпускания крови), кровь и мясо свиньи (VI, 145/146; II, 172–173/167-168).