Первые испытания - Эрин Хантер

— Простите пожалуйста, — вежливо сказала Каллик, подходя к медведице. — Мне очень неудобно вас беспокоить, но… Вы позволите задать вам один вопрос?

Медведица открыла глаза и что-то буркнула себе под нос. Каллик решила расценить это как разрешение.

— Вы не могли бы объяснить мне, что это такое? — спросила она, кивая носом на белого зверя на круглых черных лапах. — Если я не ошибаюсь, это и есть огнезверь? А что за звери сидят в нем? Вы не знаете, кто они такие?

Медведица тяжело вздохнула.

— Вот поэтому-то я и не собираюсь заводить медвежат! — процедила она. — Вечно они задают глупые вопросы! Вот что, крошка, — нехотя проворчала медведица. — Тот, что побольше — это огнезверь. Но ты его не бойся, он приходит сюда только для того, чтобы смотреть на нас. А еще он носит в себе мягколапых — это такие двуногие звери, которые рождаются на свет без когтей. Мягколапые забираются огнезверю в брюхо, и он таскает их сюда, чтобы полюбоваться на нас.

— Вот оно что, — протянула Каллик. — Никогда бы не подумала! Значит, мягколапые совсем не опасны? Какой вред может причинить тот, у кого даже когтей нет?

— Ха-ха-ха, — насмешливо процедила медведица. — Думаешь, самая умная, да? А ты никогда не слышала про огненную палку?

Каллик отрицательно помотала головой.

— Если ты когда-нибудь увидишь, что мягколапый наставляет на тебя длинную палку — беги со всех лап, беги из последних сил, пока не окажешься в безопасности, — посоветовала медведица. — На свете нет ничего страшнее этой палки. Она издает звук, похожий на треск льда, но она опаснее стаи разъяренных моржей, потому что может убить медведя даже издалека. И никакие когти тебе не помогут, ясно?

Каллик задрожала. Как можно убить кого-то, даже не прикоснувшись к нему? Она снова посмотрела на белого огнезверя и беззаботных мягколапых, выглядывавших из дырок на его боках. Кажется, палок у них не было, зато они размахивали лапами и указывали на нее. Каллик это не понравилось. Мягколапые нервировали ее.

— Огромное спасибо вам за помощь, — сказала она медведице, но та ничего не ответила и перевернулась на другой бок.

Каллик побрела к морю, но белый огнезверь, кажется, задумал преследовать ее. Когда Каллик останавливалась, он тоже останавливался. Когда она шла вперед, он медленно полз за ней следом. Каллик решила броситься бежать, но тут произошло нечто такое, что лапы у нее приросли к песку.

Сначала со стороны берега послышался оглушительный рев. Огромный медведь, который совсем недавно кричал на духов льда, поднялся во весь свой огромный рост и в ярости замахал в воздухе передними лапами. Потом он плюхнулся на все четыре лапы и помчался по берегу, по камням и колючей траве — прямо на огнезверя. Очутившись рядом со зверем, он опустил голову и всем телом ударил его в белоснежный бок. Раздался гулкий звон. Огнезверь покачнулся, но не упал. Тогда разъяренный белый медведь снова поднялся на задние лапы и ударил врага в бок, когти его с отвратительным скрежетом проползли по боку огнезверя. Каллик невольно сморщилась и закрыла глаза. Когда она снова открыла их, то увидела, что огнезверь остался невредим, а у медведя остался всего один коготь, на месте остальных зияли кровавые ямы. В воздухе резко запахло кровью.

Огнезверь не стал драться. Он просто развернулся и быстро пополз обратно, оставляя на песке глубокие длинные борозды. Раненый медведь рухнул на землю и громко завыл.

Некоторые медведи лениво поднялись со своих мест и побрели в ту же сторону, куда уходил огнезверь. Никто из них даже не посмотрел на раненого. Каллик в растерянности посмотрела вслед уходящим. Может быть, ей тоже надо идти за ними? Она повертела головой и вдруг заметила Пурнака, который стоял около ручья и жадно лакал воду.

— Здравствуйте еще раз, — сказала Каллик. Медведь повернул голову и свирепо посмотрел на нее. — Не сердитесь, я вовсе не собираюсь за вами ходить! — поспешно объяснила Каллик. — Я просто хотела спросить, куда идти дальше. Я вижу, что некоторые медведи идут в ту сторону…

— Да ладно, спрашивай! — великодушно кивнул Пурнак. — Если идти в ту сторону, то выйдешь к берлогам мягколапых. — Он поколебался, а потом добавил: — Если повезет, там можно найти еду, только это опасное дело. Надо остерегаться мягколапых.

— А вы туда пойдете? — спросила Каллик.

Пурнак сгорбился и смущенно посмотрел на свои лапы.

— Не знаю… Не решил еще.

Каллик догадалась, что Пурнак лжет, потому что не хочет, чтобы она увязалась за ним следом.

— Спасибо большое, — сказала она.

— Гррр, — пробурчал медведь, снова поворачиваясь к ручью.

Каллик пошла к морю. Она шагала, не оглядываясь, делая вид, что и думать забыла о Пурнаке. Когда впереди показались высокие камни, она спряталась за них и стала наблюдать за Пурнаком. Напившись, он перешел ручей и решительно зашагал в ту же сторону, куда уполз огнезверь.

Каллик выбралась из своего укрытия и пошла за ним следом, стараясь держаться на расстоянии. Ей во что бы то ни стало нужно было добраться до берлог мягколапых и разыскать какую-нибудь еду. Может быть, Таккик тоже придет туда?

Глава XX

ЛУСА

Луса лежала у Ограды и смотрела, как кормильцы уносят Оку. Сначала они заставили ее уснуть при помощи своей хлопающей палки, которой они когда-то усыпили Ашу. Луса знала, что больше никогда не увидит Оку. Она не плакала. Она надеялась, что несчастная медведица скоро встретится со своим Тоби.

У Лусы шевелилась шерсть при одной мысли об обещании, которое она дала Оке. Она не представляла, как выберется из Медвежатника, как будет жить в дикой природе и где найдет Токло. Но она знала, что должна будет сделать это. Бедный Токло остался совсем один на свете, и если она не найдет его, он никогда не узнает, что мама любила его и всегда помнила о нем. Во что бы то ни стало Луса должна была рассказать ему правду.

— Как хорошо стало без этой чокнутой гризли! — сказал Йог, вырастая за спиной Лусы. — Я рад, что ее больше нет.

— А я — нет, — резко оборвала его Луса. — Ока была не чокнутая. Просто в ее жизни было слишком много горя.

— Пффф! — фыркнул Йог. — Ладно, как скажешь! Может быть, теперь ты забудешь все эти глупости про жизнь на воле и будешь играть со мной, как раньше?

— На свете есть вещи поважнее игр, — наставительно сказала Луса.

— Это какие же? — насмешливо спросил Йог и посмотрел на нее с откровенной жалостью, как на чокнутую. — Лежать носом в облака и мечтать о местах, в которые все равно никогда не попадешь?

— Но я должна туда попасть! — закричала Луса. — Я обещала Оке, понимаешь? Я должна выбраться из Медвежатника, уйти в горы и найти Токло, медвежонка Оки.

Йог закатил глаза и насмешливо захрюкал.

— В жизни не слышал ничего смешнее! Крошка Луса одна-одинешенька в дикой природе! Спешите видеть — чудеса выживания!

— Хватит смеяться! — заревела Луса. — Я смогу выжить на воле, понял? И еще я разыщу Токло и позабочусь о нем, слышал? Вот увидишь!

Йог в недоумении уставился на нее.

— Да ты что, серьезно? — пробормотал он. — Ух ты! А я и не знал, что медвежье сумасшествие заразно. Стелла! Иди сюда!

Молодая медведица встала со своего места под деревом и подошла к медвежатам.

— Мне очень жаль, — прогудела она и погладила Лусу носом. — Она ведь была твоей подругой.

Луса хотела что-то сказать, но Йог опередил ее:

— Ты слышала? Луса хочет сбежать из Медвежатника! Ха-ха-ха! Нет, ты представляешь? Маленькая Луса бредет по темному лесу! Луса карабкается на огромные деревья. Луса собирает в лесу ягоды! Ой, сейчас лопну со смеху! — Он повалился на спину и захрюкал от смеха, болтая лапами в воздухе.

— Да замолчи ты! — заорала на него Луса. — Это не смешно, неужели тебе не понятно?

— Что здесь происходит? — спросила Аша, вылезая из берлоги.

— Луса покидает нас! — надрывался Йог. — Она уходит в дикую природу! Она решила, что сможет выжить без кормильцев. Луса, ты точно чокнутая! Ты не забыла, что на воле недостаточно сплясать, чтобы получить грушу?

— Твой отец был абсолютно прав, дорогая, — вздохнула Аша, печально глядя на дочь. — Вот что бывает, когда наслушаешься безумных рассказов! Эта гризли забила тебе голову чепухой.

— Это не чепуха! — со слезами на глазах закричала Луса и, повернувшись спиной к медведям, побежала к своему дереву. Цепляясь когтями за кору, она стремительно поднялась к самой вершине. Может, отсюда она увидит выход из Медвежатника. По крайней мере, тут она сможет побыть одна и не слушать медведей, которые в один голос твердят, что она никогда не выберется отсюда, не разыщет Токло и не сдержит слово, данное Оке.

Луса просидела на дереве до самого вечера. Целый день она грустно смотрела на тропинки, огибавшие Медвежатник и другие вольеры. Ей хотелось заглянуть за самую высокую Ограду, которая окружала зверинец, чтобы понять, как выбраться отсюда, но к сожалению, с дерева ничего такого нельзя было разглядеть. К вечеру настроение у Лусы совсем испортилось. Теперь она ясно видела, что выбраться из Медвежатника невозможно. Когда спустились сумерки, мама Аша подошла к дереву и позвала дочь: