Душа по обмену (СИ) - Мэй Рада

— Я пыталась вас спасти, отправив в безопасное место, — сбивчиво шептала она, уткнувшись мне в шею и не переставая гладить по волосам. — Тебя и другого ребёнка. Не успела завершить ритуал, переместилась только душа, а завеса была открыта… Но ты смогла вернуться. Я так горжусь тобой, родная!

В её почти невесомых объятиях было так тепло и уютно, что не хотелось их покидать даже на мгновение. Но полностью насладиться моментом не давали атакующие вопросы и бьющаяся в истерике логика, которая даже в совершенно нереальной ситуации требовала правдоподобных объяснений.

— Что произошло в ночь, когда ты погибла? Почему я ничего не помню?!

Адела отстранилась и посмотрела на меня с нескрываемым страхом.

— Вот и хорошо! Не пытайся вспомнить! — горячо воскликнула она. — Никогда не пытайся! Обещай мне! Это слишком опасно!

В следующую секунду она вдруг резко побелела и стала прозрачной, утратив плотность, а я едва устояла на ногах, почувствовав сильную слабость.

— Что происходит?!

— Ты теряешь силы, милая, и не можешь меня больше удерживать. Нам пора прощаться.

— Нет! Не надо! Не уходи! — я только только обрела мать и не хотела с ней снова расставаться.

Но Адела бледнела и таяла у меня на глазах, а её улыбка и взгляд продолжали излучать безграничную любовь и нежность. Как же давно на меня так никто не смотрел! В этом моменте хотелось остаться навсегда.

— Мы ещё встретимся, когда ты станешь сильнее! Остерегайся моего отца! — успела сказать она, прежде чем исчезла совсем.

А я, обессилившая, ещё долго сидела на песке, пытаясь осмыслить всё, что только что увидела и услышала. Картина вырисовывалась, мягко говоря, безумная. Допустим, я и девочка с Земли, в самом деле, когда-то поменялись местами, но как же разница в возрасте, ведь Лена старше Лесты?

Хотя время в Алнодоре течёт иначе — месяцы и, соответственно, годы здесь длиннее земных, так что тут всё сходится. Укладывалось в эту безумную версию и то, что, когда я очнулась после аварии, совсем ничего не помнила. Мне тогда фактически заново пришлось учиться жить, благо базовые навыки тело и память сохранили, но целый год школы пришлось пропустить. Да и запах иргаля в моих детских кошмарах, наконец, получил логическое объяснение.

Так неужели я на самом деле Леста?! Эта мысль продолжала казаться очень странной, но отторжения уже не вызывала, а на смену панике пришло спокойствие.

Я больше не боялась остаться здесь навсегда. Чувствовала, что могу вернуться обратно в лазарет в любой момент, вот только не понимала, хочу ли этого? Поднялась, всё ещё ощущая упадок сил, и медленно подошла к двери, за которой однажды увидела тётю Зину. Глухо — пелена густая, стена плотная. Назад дороги нет, а в Ранссар как-то не тянет. Я неохотно побрела обратно и в задумчивости остановилась у «своей» двери. Стоит ли возвращаться туда, где никто не ждёт?

Жёлтый дым вдруг взметнулся, заклубился и стал прозрачным, показав ворота перед школой и человека что-то взволнованно пытавшегося втолковать охране. Слов я не слышала, но сердце болезненно сжалось, и мне стало стыдно. Урнан! Он всё-таки приехал за мной. Как я могла о нём забыть? Получается, у меня здесь есть родной отец! Настоящий, живой, любящий! Он уже потерял жену. Что с ним станет, если умрёт единственная дочь? Я просто не могу его бросить!

Да и мама (это слово даже мысленно далось с трудом) говорила, что мы ещё встретимся, когда стану сильнее. Значит, нужно осваивать проявившиеся способности. Возможно, тогда я научусь открывать все эти двери и смогу навещать тётю хотя бы во сне, а пока пора возвращаться в мир Алнодора. Да, он мне по-прежнему не нравится, но это мой мир, моё место, моя жизнь и в ней давно пора навести хоть какой-то порядок!

***

Едва успела об этом подумать, как жёлтая завеса исчезла, и меня словно соринку пылесосом затянуло внутрь.

Сначала я услышала голоса. Они сливались, звучали нарастающим фоновым гулом, и лишь через некоторое время удалось вычленить из него отдельные фразы, правда, не понимая, кому они принадлежат.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Время почти вышло… если она не вернётся сейчас…

— Нет! Не прикасайся, пока она в трансе. Опасно… провалишься в междумирье…

— Гледа, сделай что-нибудь!

— Я не могу, Найрис! Почему ты не предупредила, что у тебя тут необученный проводник?!

— Я не знала!

Проводник? Это они обо мне? Значит, все эти двери… Я открыла глаза и поняла, что всё так же полулежу на той самой кушетке, только раненого подростка на ней больше не нет. Попыталась поднять голову и осмотреться. От резкого движения потемнело в глазах, и мне не сразу удалось сфокусировать взгляд на людях, собравшихся в палате. Помимо дэйры Найрис, Блордрака и Камилии здесь было несколько незнакомых людей. Они стояли рядом, окружив меня плотным кольцом, и в то же время держались на некотором расстоянии.

Голоса мгновенно смолкли. Все взгляды устремились на меня со смесью страха и надежды. И только высокая рыжеволосая дама в длинном сиреневом платье смотрела с жадным исследовательским интересом, как энтомолог-энтузиаст на редчайший вид бабочки.

— Леста, хвала Единому! — с видимым облегчением всплеснула руками бледная заведующая, стремительно подходя ближе. — Как ты себя чувствуешь?!

— Нормально, — слова давались с большим трудом. Слабость навалилась тяжёлой бетонной плитой. Я не могла ей сопротивляться, и устало опустилась на кушетку. — Только сил совсем нет.

— Магическое истощение, — приблизившись, констатировала рыжая женщина. — Не удивительно после такого рывка — и мальчишку вытащила, и сама вернуться смогла. Сильная девочка, старик Дорган лопнет от досады!

В её голосе прозвучало неприкрытое злорадство. Уставшая, я соображала медленно и не поняла, что имелось в виду, только краем глаза увидела как, обиженно поджав губы, из палаты выскочила раскрасневшаяся Камилия.

— Что с мальчиком? — Это сейчас было важнее, на остальное не осталось сил.

— Идёт на поправку. Ты помогла ему, помнишь как? — спросила рыжая незнакомка. Наверное, та самая знакомая заведующей из королевской академии.

— Там был остров… и двери… много дверей… — глаза слипались, мысли двигались вяло, тяжело и начинали путаться.

— Остров, значит? Интересно. Каждый проводник видит междумирье по-своему…

Голоса звучали глуше, глаза слипались, я пыталась ухватиться за какую-то важную мысль, но она ускользала. С большим трудом мне удалось вспомнить главное и выдавить:

— Отец. Я хочу увидеть своего отца!

В следующую секунду сознание затуманилось окончательно. Уже засыпая, я услышала довольный голос незнакомки:

— Нужно переложить её в постель. Теперь это не опасно. Просто истощение. Ох, как же я хочу увидеть лицо Доргана, когда он поймёт, какую ошибку совершил!

Глава 20

Я проснулась от прикосновения. Кто-то гладил мою ладонь. Так ласково это мог делать только один человек. Губы невольно расплылись в улыбке, ещё до того, как я открыла глаза.

Конечно, это был Урнан. Сидел на краешке кровати, держал за руку и смотрел с такой тревогой и тоской, что стало неловко за тот миг слабости, когда я не хотела сюда возвращаться.

— Папа! — Я попыталась сесть, чтобы стать к нему ближе, но слабость — последствие магического истощения, всё ещё давала о себе знать, и тело начало неуклюже заваливаться назад.

Урнан подхватил меня и порывисто прижал к себе, уткнувшись лицом в волосы и повторяя моё имя. В его объятиях было тепло и надёжно. Впервые с момента пробуждения на Алнодоре я почувствовала, что вернулась домой. К горлу подкатил ком, на глаза навернулись слёзы, однако на душе было легко и светло от осознания, что вынужденное одиночество закончилось. Теперь у меня здесь есть родной человек. Осознавать себя Лестой всё ещё было странно и некомфортно, но я начинала привыкать к этой мысли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спасибо, что приехал, — я отстранилась, почувствовав головокружение.