Черный археолог из будущего. Дикое Поле - Анатолий Спесивцев

Действительно, Татаринов знал о её необходимости. Собирался отправить в море стругов тридцать непосредственно перед осадой вражеской крепости. Во время осады, учитывая величину гарнизона Азова, отправлять в море много казаков было рискованно. И так казачье войско не имело численного преимущества над противником. Впрочем, положение, по сравнению с реалом, должно было скоро измениться. Присутствовавшие на историческом заседании старшины клятвенно заверили, что в течении месяца на помощь донцам подтянутся несколько сот терцев и несколько тысяч запорожцев. Расширившиеся планы требовали увеличения войска.

— Так может, сразу и пойдем, посмотрим, сколько стругов готово к походу? — вскочил атаман с лавки.

— Михаил Иванович, негоже гостей из дому выпроваживать, не покормив их. Чай мы русские люди, не бусурмане.[12]

Сделанное тихим голосом, вежливое по форме замечание супруги атамана, было вскочившего на ноги, сшибло обратно на лавку понадёжнее вражеской пули.

Напряжённость, возникшая между супругами, на общении во время обеда сказалась мало. Вполне можно сказать, что обед прошёл в тёплой, дружественной обстановке. Выставленная хозяйкой бутыль очень хорошего красного вина, несколько смягчила атмосферу беседы. Уходить, пока мужчины обговаривают свои, мужские дела, жена Татаринова не стала. Наоборот, приняла в обсуждении живейшее участие, выявив недюжинный ум и знание хозяйственных, но влияющих на организацию походов, дел.

Иван и Аркадий с воодушевлением и заслуженными похвалами хозяйке (забыв на короткое время о проблемах донцов этой весной), слопали всё, что им предложили. От еды приготовленной куренными кашеварами её стряпня отличалась самым приятным образом. В свою очередь, их предложение об ускорении начала морской блокады Азова вызвало радостный энтузиазм хозяина. Он вызвался немедленно, то есть после обеда, проводить гостей к стругам. Узнать на месте, когда они будут готовы к походам. Потом, выйдя со двора, Татаринов уточнил, что сам готов ускорить подготовку стругов к походу и принять участие в первом походе.

Не боги горшки обжигают

Черкасск, … 7146 года от с.м

«И хорошо, что не боги. А то накрылись бы мои планы по производству гранат медным тазом. Ёпрст!!! Вот и верь любимым романам, если даже с «производством» горшков — проблемы. И с деревянной полукирасой, не меньшие. А уж о дискуссии с корабелами и вспоминать не хочется. Историкам, которые утверждали, что к этому времени тёмное средневековье кончилось, как выяснилось, доверять тоже нельзя было. Куда ни плюнь, везде проблемы, что их…»

Проблем, действительно хватало. Более чем. Когда вчера явились, вместе со сбежавшим от супруги наказным атаманом, к стоянке стругов, то выяснилось, что ранее, чем через неделю, в поход не выйти. Корабельщики только вчера занялись просмаливание бортов. Значит, эту неделю предстояло сидеть на самом дешёвом варианте запорожской пищи, варёной ржаной муке с минимумом добавок. Эта проклятая саломаха, возможно и давала достаточное количество калорий, но организмом Аркадия принималась плохо. Приходилось запихивать эту гадость в себя, огромным волевым усилием не допуская немедленного её возврата обратно. Представьте клейстер. Представили? Так вот, саломаха его ухудшенный вариант, как по внешнему виду, так и по вкусу. Клейстер, который доводилось ему ранее видеть (но не есть), делался из пшеничной муки, а саломаха из кислой ржаной. Ещё была щерба, такая же гадость, но менее густая. Для питательности и вкуса в эту массу добавляли рыбу. Ещё было вдоволь рыбы, во всех видах. Но уху Аркадий на дух не переносил, как и варёную и маринованную рыбу. Жарили рыбу на жиру, но и она в рот не лезла. Запах специфический, а хлебушка нет. Иван, более привычный к такой пище, тоже явно ел её через силу. Аркадий иногда был вынужден отказываться от завтрака или обеда.

Можно было, конечно, попросить у кого-нибудь взаймы. Куренные повара наготовили бы и вареников и борща. Но, во-первых, занимать Аркадий не любил чрезвычайно, мама таким воспитала, во-вторых, очень хотелось выглядеть гордым и независимым. Пусть в единственных, много раз штопанных шароварах. Впрочем, пару шаровар и две рубахи ему обещал пошить местный портной за трофейные татарские вещи. Посему молча страдал за понты. Гордый и независимый.

«А ведь атаман Петров-старший предлагал жить до похода на Азов в его доме. И, спрашивается, какой чёрт тянул за язык отказываться? И хорошего человека отказом обидел. Придётся страдать из-за собственной глупости».

Пиром не только желудка, но и души, были приглашения в гости. Кормить гостей донцы старались, пусть не роскошно, год для них выдался очень тяжёлый, но обильно и вкусно. Можно было бы напрашиваться в гости каждый день, благо слухи о колдовской парочке по Черкасску уже широко разошлись. Но не позволял всё тот же дурной гонор. Наверное, своему незадачливому потомку, вроде бы имевшиеся далёкие польские предки, такую свинью в характер встроили. Эта весна на Дону была очень тяжёлой и голодной, гостеприимные хозяева норовили выставить на стол для дорогих гостей последнее. Разнообразия пищи не наблюдалось и в атаманских семьях.

Однако если бы проблемы ограничивались невкусной едой, Аркадий был бы счастлив. Ну, или, по крайней мере, удовлетворён. Чёрт с ними, потерянными килограммами живого веса (эх, милые дамы, так мечтавшие сбросить несколько кило…голод, действительно, не тётка). Но и многие его замыслы встречали у большинства непонимание.

Когда он начал выискивать плотника (или столяра?), который смастерит первую полукирасу из дерева, его подняли на смех. Выяснилось, что запланированный им дуб слишком тяжёл: в случае падения в воду, такая полукираса потянет надевшего её на дно. Не обращая на издёвки (вот вам и страх перед колдунами), Аркадий начал искать мастера, способного сделать её, по совету знающего человека, из липы. Уж очень ему хотелось воплотить эту бредовую, по общему мнению мысль: деревянные доспехи. По его прикидкам, в абордажных боях и такой примитивный доспех мог дать, в поединке с бездоспешными янычарами, большое преимущество. При этом, он не тянул бы упавших в воду казаков на дно, а помогал бы им, даже при ранении, дождаться помощи от товарищей. Так сказать, сочетание броне— и спас— жилетов.

Мастера ему для такого дела найти так и не удалось. Согласился поработать над деревянным доспехом, за свой, кстати, кошт, подмастерье. Посоветовавшись, они решили основную часть доспеха, полукирасу, делать из липы, а наплечники из высоких дубовых плашек, подпружиненных валиками из толстой кожи.

Вдохновлённый такой удачей, он уговорил Ивана идти к гончарам. Хотелось завертеть ещё одно полезное дело. Он знал, что кувшины с порохом метали на головы неприятелям давно. Но эффективность у таких «гранат» была невысока. Удачно бросить кувшин можно, разве что, сверху на лезущих снизу врагов. Аркадию пришло в голову изготовить специальные кувшинчики, заранее предназначенные для использования в виде гранат. Их, по его прикидкам, можно было вылепить в виде увеличенной (чёрный порох много слабее тола) лимонки. Но с высоким узким горлышком, за которое гранату будет легко бросать.

В столице Донского войска оказалось аж два гончара. Первый, «весёлый», судя по всему, с утра, выслушал попаданца, но делать горшки необычной формы отказался.

— Чего я себе голову буду ломать, мучиться, если мне на еду и выпивку и так хватает? Хороших людей и угостить могу. Выпьете со мной?

Наверное, Аркадию и Ивану стоило бы принять приглашение гончара и попытаться уговорить его в «процессе принятия». Да после мучений с поиском столяра-плотника затевать новый «уговорный процесс» у него не было сил. Вежливо отказавшись, Иван его в этом поддержал, они пошли к другому гончару.

Лучше бы не ходили. Второй оказался моложе и здоровее своего коллеги, совершенно трезвым. И, при этом, тупым настолько, что сравнивать его интеллект с знаменитой сибирской обувкой было вопиющей несправедливостью. Валенки были заведомо острее.

Казалось бы конец мечтам о, пусть не карманной, но, хотя бы, котомочной артиллерии. Искать гончаров в других казачьих селеньях было некогда. Но выручил, в который раз, Срачкороб. Он пришёл вечером с бутылью самогона и приличным куском бараньего окорока в гости. Золотой человек, если на рожу не смотреть. Естественно, был встречен с радостью. После третьей или четвёртой чарки, Аркадий пожаловался товарищу на досадную неурядицу.

— Понимаешь, Юхим, нет в этом городишке ни одного приличного гончара. А идейка-то перспективная. Представляешь, забросать врагов осколочными гранатами, когда они по тебе и стрелять-то не могут. Резервы-то, ик, при защите крепостей, невдалеке от стен ставят. Правильно?

— А что такое: осколочные гранаты?