ПЕНРОД - Бус Таркинтон

Что касается завершения битвы, то его ознаменовало появление матери Пенрода. Она выдержала не слишком приятный разговор по телефону с миссис Джонс, матерью Марджори и, как только положила трубку, отправилась за своим блудным сыном. Но и этот период окутан некоторой тайной. Никто так и не понял, каким образом миссис Скофилд отличила своего сына от остальных. Ведь к тому времени, как она пришла, он так охрип, что голос его стал неузнаваем; другими же индивидуальными чертами никто из бойцов при Варе давно уже не обладал.

Мистер Скофилд взял у преступника интервью. Потом он удалился в библиотеку, а затем объявил свой диагноз.

– По-моему, он сошел с ума, – сказал мистер Скофилд. – И это – буйное помешательство. Я бы отослал его в военную школу, только, боюсь, его туда не примут. Вы знаете, как он все объясняет?

– Когда мы с Маргарет пытались его отмыть, он сказал, что его обзывали плохими словами.

– Плохими словами! – усмехнулся мистер Скофилд. – «Маленький джентльмен», вот как его обзывали! И из-за этого он поднял на ноги целых шесть семейств!

– Т-с-с, – шептала миссис Скофилд. – Нам он говорил то же самое. Он все твердил и твердил об этом. Я не считала, но он повторил это, по крайней мере, раз сто. Он прочно вбил себе это в голову. Сколько мы его ни убеждали, он оставался при своем. Кончилось тем, что нам пришлось запереть его в чулан, иначе он бы снова побежал драться с этими мальчиками. Не понимаю, что на него нашло?

– Я тоже, – сказал мистер Скофилд. – Он так и не объяснил, что имеет против «маленького джентльмена». Но зато он твердо заявил, что если кто-нибудь посмеет его еще так назвать, он сделает то же самое. Он сказал, пусть сам президент Соединенных Штатов его так назовет, он и его взгреет. Давно он сидит в чулане?

– Тс-с, – предостерегла миссис Скофилд. – Около двух часов уже. Но, боюсь, душа его не оттаяла. Я повела его к парикмахеру, чтобы состричь слипшиеся волосы. Там мы встретились с Сэмом Уильямсом и Морисом Леви, они оказались там по той же причине. Стоило им только едва слышно прошептать: «Маленький джентльмен!» – как Пенрод стал драться с ними. Даже то, что я стояла рядом, его не остановило. Мы с парикмахером едва оттащили его в сторону. Парикмахер был очень любезен, но Пенрод…

– Говорю вам, он тронулся! – упорствовал мистер Скофилд.

– Тс-с! – снова предостерегла миссис Скофилд. – Мне кажется, он взбесился.

– Что может нормальный человек иметь против того, чтобы его называли…

– Тс-с! У меня это не укладывается в голове, – отозвалась миссис Скофилд.

– Да что ты на меня все время цыкаешь? – разозлился мистер Скофилд.

– Тс-с! – ответила миссис Скофилд. – Там сидит мистер Кинослинг. Это наш новый пастор.

– Где он сидит?

– С Маргарет на веранде. Он останется у нас обедать. Я надеюсь…

– Он что, не женат?

– Да.

– Наш старый пастор с ним вчера беседовал, – сказал мистер Скофилд, – он от него не в восторге.

– Тс-с! Да, он холостяк. Ему под тридцать. Вполне солидный человек, не то, что эти студенты, которые увиваются вокруг Маргарет. Я знаю, ей кажется, что лучше Роберта Уильямса никого нет на свете. Но он только и делает, что смеется. Разве можно его сравнить с мистером Кинослингом. Он такой серьезный, и беседы ведет такие умные… Маргарет хотя бы для разнообразия полезно его послушать. К тому же, он очень возвышенный молодой человек. И, по-моему, Маргарет очень ему нравится, – она о чем-то задумалась и замолчала. – Знаешь, – сказала она через некоторое время, – у меня такое впечатление, что Маргарет тоже им заинтересовалась. Он такой необычный. Он уже в третий раз за эту неделю заходит к нам и…

– Н-да, – угрюмо произнес мистер Скофилд, – если вы с Маргарет хотите, чтобы он и дальше приходил, советую не показывать ему Пенрода.

– Но он как раз хотел с ним познакомиться. Он сказал, что ему хотелось бы узнать всю нашу семью. А Пенрод обычно хорошо себя ведет за столом.

Миссис Скофилд снова немного помолчала. Потом она начала расспрашивать, не применял ли муж во время интервью с Пенродом методов физического воздействия.

– Нет, – мрачно ответил мистер Скофилд, – не применял, но…

Громкий звон разбитого стекла и столовых приборов, крик Деллы и возмущенные вопли Пенрода, не дали мистеру Скофилду довести мысль до конца. Все объяснялось довольно просто. Делла знала о характере помешательства Пенрода, ей взбрело в голову пошутить над ним, и она назвала его «маленьким джентльменом». Реакция Пенрода была мгновенной. Ловким ударом ноги он поверг на пол поднос с посудой, который Делла имела несчастье держать в руках. Родители поспешили на кухню, и там мистер Скофилд договорил начатую фразу.

– Но сейчас применю, – сказал он и тут же подтвердил, что не собирается бросать слова на ветер. Экзекуцию он провел поспешно, но с возможными мерами предосторожности и выбрал комнату, которая располагалась на самом дальнем расстоянии от веранды.

Двадцать минут спустя Пенрод вышел к обеду. Так было решено на семейном совете. Достопочтенный мистер Кинослинг жаждал познакомиться с Пенродом, и надо было во что бы то ни стало создать впечатление дружной семьи, где никогда не возникает даже мелких конфликтов.

В то время как Пенрода, чей дух был опален, но не сломлен, вывели на арену светских утех, другой несчастный, по имени Роберт Уильямс, со скорбью в душе уносил прочь от их дома свою гитару. Если бы он знал, что высшие силы уже вмешались в драму, и он, сам того не ведая, обрел неожиданного союзника!

Экзекуция привела лишь к тому, что сердце Пенрода еще больше ожесточилось. Его смирение стало внешним. С каждым новым поворотом два ненавистных слова все острее ранили его, и негодование его крепло. При этом жажда мести не только не оставила его, но возрастала раз от раза. Вот почему к началу обеда он превратился в некое подобие карающего меча. Абсолютно убежденный в своей правоте, Пенрод принял твердое решение: пусть даже владыки мира сего вздумают его оскорбить, он будет отстаивать свою честь до последнего вздоха.

Когда Пенрода представили гостю, на лице его, обычно открытом, появилось выражение, которое мистер Скофилд истолковал, как фанатичное упрямство. Что касается миссис Скофилд, то, едва взглянув на сына, она вознесла Создателю безмолвную мольбу о спасении. Зато галантный мистер Кинослинг по-прежнему чувствовал себя превосходно. Угрюмые, исполненные подозрительности взгляды Пенрода он расценивал по-своему, и они показались ему добрым знаком. «Раз младший брат рассматривает меня с таким любопытством, значит, в семье уже всерьез обсуждают мою женитьбу на Маргарет», – подумал он и настроение его поднялось еще больше. Он даже погладил Пенрода по голове, хотя голова эта, в силу многих причин, сейчас не очень подходила для подобных нежностей. Во всяком случае, никто не мог гарантировать полной безопасности тому, кто отважится на этот шаг. Пенрод мгновенно учуял нового врага.

– Ой, какой дивный паренек! – засюсюкал мистер Кинослинг. – Ну, как мы поживаем? Уверен, мы станем закадычными дружками!

Надо заметить, что мистер Кинослинг не только произносил сюсюкающие речи, но и до полнял их соответственной дикцией. На слух его обращение к Пенроду звучало так: «Ой, какой дивный пайенек! Ну, как мы позиваем? Увейен, мы станем закадысными дьюзками!» Нет ничего удивительного, что подозрительно настроенный «дивный паренек» расценил тираду мистера Кинослинга, как новое оскорбление. Теперь его манеры и выражение лица могли бы вселить еще меньше надежды тому, кто рвался стать его «закадычным дружком», и миссис Скофилд поспешила позвать всех к столу. Маленькая процессия послушно направилась в столовую.

– Какой прелестный сегодня выдался день! – восторженным и, одновременно сдержанно-благовоспитанным тоном произнес мистер Кинослинг вскоре после того, как все уселись за стол. И, озарив лицо благосклонной улыбкой, обратился к Пенроду, который сидел напротив: – Наверно, маленький джентльмен в такой чудесный денек не упустил прекрасной возможности позаниматься спортом на открытом воздухе? Все школьники, кажется, так поступают во время каникул, а?

Пенрод отложил вилку и, с разинутым ртом, уставился на мистера Кинослинга.

– Положить вам еще кусочек куриного филе? – поспешно и громко осведомилась миссис Скофилд.

– Чудесный! Чудесный! Чудесный день! – воскликнула Маргарет тотчас после того, как голос матери начал затухать.

– Превосходный! Превосходный! Превосходный! – снова вступила миссис Скофилд. Беглого взгляда на Пенрода было совершенно достаточно; она поняла, что он намеревается что-то сказать, и полным энтузиазма голосом продолжила начатую мысль: – Да, превосходный, превосходный, превосходный, превосходный, превосходный, превосходный!

Пенрод захлопнул рот и откинулся на спинку стула, подарив, таким образом, своим родственникам минуты драгоценного отдыха.