Врата в будущее. Эссе, рассказы, очерки - Николай Рерих

Становится необходимым настоящее «знание». Не извращенное, не предумышленное знание!

С ужасом мы видим, как мало, как приблизительно знаем мы все окружающее, всю нашу бывшую жизнь. Даже очень недалекую.

От случайных (непрошеных) находок потрясаются самые твердые столпы кичливой общепризнанности.

В твердынях залогов знания мы начинаем узнавать, что ценна не отдельная национальность. Важно не то, что сделало определенное племя, а поучительно то, что случилось на нашей великой равнине.

Среди бесконечных человеческих шествий мы никогда не отличим самого главного. В чем оно?

Не все ли равно, кто внес больше красоты в многогранник нашего существования.

Все, что случилось, — важно. Радостно то, что красота жизни есть, и дали ее велики.

Древняя истина: «победит красота».

Эту победу можно злоумышленно отсрочить, но уничтожить нельзя.

Перед победой красоты исчезают многие случайные подразделения, выдуманные людьми в борьбе за жизнь.

Знать о красивых, о лучших явлениях прошлой жизни хочет сейчас молодежь. Ей — дорогу.

С трогательной искренностью составляются кружки молодежи. Хочет она спасти красоту старины; хочет защитить от вандалов свои юные знания.

Кружки молодежи в высших учебных заведениях готовят полки здравых и знающих людей.

Знаю, насколько упорно стремятся они знать и работать.

Помимо казенных установлений, общество идет само на постройку искусства.

Создаются кружки друзей искусства и старины.

В Петербурге сложилось общество друзей старины.

В Смоленске кн. М.К. Тенишева составляет прекрасный русский музей.

По частному начинанию общества архитекторов-художников создался музей Старого Петербурга.

В Киеве основывается общество друзей искусства.

Будет нарастать художественный музей, собранный по подписке. Давно с завистью мы смотрели на пополнения музеев за границей на подписные деньги.

Для художника особенно ценно желание сохранить его произведение, высказанное большой группой лиц.

Такими реальными заботами только может парод выразить свою действительную любовь к искусству.

Наше искусство становится нужным.

Приятно слышать, как за границей глубоко воспринимается красота нашей старины, наших художественных заветов.

С великой радостью вижу, что наши несравненные храмы, стенописи, наши величественные пейзажи становятся вновь понятыми.

Находят настоящее свое место в новых слоях общества.

С удовольствием узнаю, как Грабарь и другие исследователи сейчас стараются узнать и справедливо оценить красоту старины. Понять все ее великое художественное чутье и благородство.

Только что в «Старых Годах» мне пришлось предложить открыть всероссийскую подписку на исследование древнейших русских городов, Киева и Новгорода.

Верю, что именно теперь народ уже в состоянии откликнуться на это большое культурное дело.

Миллион людей — миллион рублей.

Мы вправе рассчитывать, что одна сотая часть населения России захочет узнать новое и прекрасное о прежней жизни страны.

Такая всенародная лепта во имя знания и красоты, к счастью, уже мыслима. Надо начать. Настало время для Руси собирать свои сокровища.

Собирать! Собирать хотя бы черновой работой.

Разберем после. Сейчас надо сохранить.

Каждому из нас Россия представляется то малой, то непостижимо большой.

Или кажется, что вся страна почти знакома между собой.

Или открываются настоящие бездны неожиданностей.

Действительно, бездны будущих находок и познаний бесконечно велики.

Приблизительность до сих пор узнанного — позорно велика.

О будущем собирательстве красоты, конечно, надлежит заговорить прежде всего художникам.

Лишь в их руках заботы о красоте могут оказаться не архивом, но жизненным, новым делом.

Кладоискатели поучают:

«Умей записи о кладах разобрать правильно. Умей в старинных знаках не спутаться. Умей пень за лешего не принять. Не на кочку креститься. Будешь брать клад, бери его смело. Коли он тебе сужден, от тебя не уйдет. Начнет что казаться, начнет что слышаться, — не смотри и не слушай, а бери свой клад. А возьмешь клад, неси его твердо и прямо».

Художественный съезд может поговорить и порешить многое о великих кладах красоты, минуя все обыденное.

Если не будет разговоров зря, то этот обмен мнениями, а главное, фактами, пойдет впрок русскому искусству.

Русло неонационализма чувствуется.

Придумаем движению лучшее название.

Слова отрицания и незнания заменим изумлением и восхищением.

Сейчас необходимо строительство

Церковь Ильи Пророка в Ярославле

Любящий и знающий искусство человек только что пишет мне:

— Нужно написать что-либо по поводу опасности разрушения, грозящего церкви Ильи Пророка в Ярославле. Неужели и этот памятник погибнет?

Новых сведений о несчастьях церкви Ильи Пророка у меня нет, но то состояние, в каком я видел храм два года назад, вызвало серьезные опасения. Если же за это время трещины в сводах не остановились, то недолго и до серьезного разрушения.

В недавнее время сильно пострадали две выдающиеся церкви Ярославля — Николы Мокрого и Ивана Предтечи. У Николы выкрасили желтой масляной краской чудесную белую с зелеными изразцами колокольню. Неслыханное безобразие! Церковь Ивана Предтечи внутри п р о м ы л и; чистили так свирепо, что снесли все нежные налеты красок. Навсегда пропал чудный лазоревый фон и матово-золотистая охра.

Не верю, чтобы после двух обидных недосмотров (выражаясь мягко) и третьему замечательному памятнику Ярославля грозила бы беда разрушения или смывки.

Деньги на поддержание церкви Ильи Пророка должны найтись в изобилии; ведь не оскудел еще Ярославль богатыми людьми. Самое исполнение работ должно быть безотлагательно поручено знающим и понимающим красоту старины людям. Не жестоким старателям и не холодным чиновникам. Теперь с каждым годом все пристальнее следят за памятниками старины тысячи любящих глаз.

Церковь Ильи Пророка не должна погибнуть. Прекрасные стены в теплых радостных красках, затканные чудесной живописью, должны стоять. Мы должны знать, что глупое темное время, когда расхищались, разрушались народные сокровища, ушло навсегда.

Ярославцы не осрамятся, не забудут про Илью Пророка.

Памятник Св. Ольге

Собрались ставить во Пскове памятник княгине Ольге. Идут разговоры. Что важнее всего, имеются в наличности деньги. Дело оформилось, и можно о нем сказать.

При обсуждении подробностей памятника возникает масса трудных вопросов. Как решить, какой именно следует поставить памятник? На кого возложить ответственность? Кто поручится, что по близости поэтичного Детинца не окажется пренеприятное сооружение? Кого призвать к исполнению? Которое место счесть лучшим для памятника?

Открывается бездна хлопотливых соображений; в результате, может быть, тихий забытый Псков «украсится» посредственной фигурой. Вместо празднества произойдут скучные бесконечные нарекания.

Досадно, что предпринимается нечто трудно выполнимое в то время, когда в Пскове уже создался интересный памятник, драгоценный для города, типичный для края. Этот уже сложившийся памятник может быть посвящен св. Ольге.

Говорю об известных собраниях Плюшкина. О всем том, что собрано в сорокалетнем труде рукою псковича, спасшего многие вещи от уничтожения. Несмотря на предметы малой ценности, которые неминуемо нередко попадают в частные собрания, в коллекциях Плюшкина имеются и прекрасные вещи. Из них может составиться целый отдел областного музея, и то, что так спорно для приобретения в Петербурге, сейчас легко может остаться в Пскове.

Культурное дело древнехранилища имени св. Ольги вполне достойно дел первой княгини. Собранное Плюшкиным ценно именно для Псковского края. Начиная от первобытных древностей и кончая обиходными предметами из исчезающих домов псковского дворянства, все складывает для зрителя поучительную картину, ценный документ. В таком собрании, сложенном самой жизнью без предвзятой идеи, можно установить любопытные наслоения русской областной жизни. Во всем богатстве развернется перед исследователем пестрый конгломерат достижений высокой утонченности и полуформенного детского лепета. Яркая русская картина.

Уже немецкие и английские предложения будто бы приближаются к собраниям Плюшкина, вывоз русских вещей за границу, может быть, опять становится возможным, к общему нашему смущению. Денег на приобретение собраний ждать нечего, и тут же рядом будет лежать капитал для ольгинского памятника!

Памятники должны вполне отвечать сущности лица, которому они посвящены.