В мире животных - Владимир Колычев

– Я не знаю Гучкова и никогда его не знал. Не имею понятия, зачем ему ставить мне палки в колеса.

– А может, его знал Булахов?

– Может, и знал.

– Может, Гучков мстил ему?

– Да, но под Баянова подставили меня. И я три года отсидел, а не Витя.

– Может, в то время Булахов был заодно с Гучковым? – предположил Скоромыхов.

– А смысл? Между мной и Булаховым не было никаких трений. Я точно могу вам это сказать.

– А бизнес? И вы производите строительные материалы, и Булахов.

– Он пластиковые окна производит, двери, плитку, мебель для ванной. Мы с ним не конкуренты, – покачал я головой.

К тому же мне и конкурировать с ним было нечем, когда я познакомился с Мариной. Не завод у меня тогда был, а одно название…

– Может, за Гучковым кто-то стоит?

Я промолчал. Это вопрос давил на меня каменным гнетом, но я не хотел искать на него ответ. Слишком устал я, чтобы снова лезть в опасные дебри.

Если с Гучковым справиться было нелегко, то с человеком, который стоял за ним, лучше не связываться. Раздавит ведь и разотрет…

А может, и не было никакого человека. Может, Гучков действовал сам по себе… Но зачем?

Острый вопрос, но, может, не стоит искать на него ответа? Гучкова больше нет, я победил, и, если судья будет милостив ко мне, я вернусь к семье и буду жить счастливо…

Глава 22

Игры бывают всякие – опасные и не очень, увлекательные и так себе. В свою игру я втянулся против желания, ничего увлекательного в ней не было, но убить меня могли. И на пожизненный срок зарешетить.

Хотелось бы, чтобы эта игра закончилась, но, увы, при счете два – один в мою пользу мне назначен пенальти. Из трех раз мне посчастливилось дважды выйти на свободу без долгой отсидки. В первый раз дело развалилось за недостаточностью улик, а сегодня суд выпустил меня под залог. Но следствие продолжается, и суд еще зачитает мне приговор. Если меня оправдают или будет назначен условный срок, то гол в свои ворота я не пропущу. А если будет назначено реальное лишение свободы, то счет не просто сравняется, а съедет в пользу моего покойного врага. Со счетом один – два я отправлюсь на этап…

Но пока что я еду домой, в своей машине. Суд закончен, адвокат получил благодарность в конверте, и Варвара везет меня в тихую гавань.

– Сейчас бы в сауну, – сказал я, сунув нос в отворот своей рубашки.

– А я тебе в прошлый раз предлагала, – улыбнулась Варвара.

– Но мы же не зря в прошлый раз катались.

– Катались. И труп накатали.

– Выкрутимся.

– Я в этом почему-то не сомневаюсь, – решительно тряхнула она головой.

Дождь прекратился еще вчера, ночью ушли тучи, а сейчас небо чистое, солнце яркое, хотя и не такое теплое, как летом. Осень на дворе, но лето у меня в душе. Годы уже не те, чтобы жить весной, но лето будет продолжаться до глубокой старости, до гробовой доски. Не будет ни зимы, ни осени. Только лето… Я так хотел. И с такой женой, как Варвара, иначе и быть не могло. Ее красота всегда будет летней, и она не увянет, как цветок по осени. Я точно это знал…

Дверь распахнулась, и в комнату вприпрыжку забежала Иринка. В школьном костюме, с ранцем за плечами. Она запрыгнула на меня, поцеловала в щетинистую щеку:

– Привет, папка!

– В школу собралась?

– Какая школа, папка? – возмущенно захлопала она глазами. – Я уже из школы!

– Ну, извини, ошибочка вышла!

Часы показывали половину второго. А я почему-то думал, что еще утро.

– Спать надо меньше!

– Виноват, исправлюсь!

Мне действительно придется исправляться. Это сегодня у меня выходной по случаю счастливого освобождения, но уже завтра утром я буду на работе. И так – каждый день…

– А где мама? – спросила Иринка.

– А ты не знаешь?

– На работе?

– Где ж еще!

Варвара хорошо понимала, что нельзя упускать из рук бразды правления, поэтому оставила меня утром одного и уехала на завод.

– А она сегодня будет дома ночевать?

Я удивленно посмотрел на Иринку. Странный вопрос.

– Будет! Ура! – От радости она запрыгала на одной ноге.

– А разве она вчера не ночевала?

– Вчера ночевала, а позавчера нет…

– А позапозавчера? – нахмурив брови, спросил я.

– И позапозавчера! Ты же не пойдешь больше в тюрьму? – Иринка остановилась, застыв на одной ноге, и с замиранием посмотрела на меня.

Что это нашло на нее сегодня? Раньше она про тюрьму не спрашивала. Может, мама не велела затрагивать эту тему? Иринка у нас девочка послушная, и если мама сказала…

– Нет, больше не пойду. А что?

– А то! – с капризной обидой посмотрела на меня девочка. – Я хочу, чтобы ты дома был. И чтобы мама дома была!

– А разве мама дома не ночевала, когда меня не было?

– Ночевала! Но не всегда…

– Что значит не всегда? – Мой голос зазвенел от возмущения и нахлынувших подозрений.

Иринка чутко уловила перемену в моем настроении и поняла, что наболтала много лишнего. Какое-то время она смотрела на меня с открытым ртом, затем вдруг развернулась и выбежала из комнаты.

Я оторопело смотрел ей вслед. Что это значит – мама ночевала дома, но не всегда? И где она была вчера ночью?..

Я мог бы догнать Иринку, зажать ее в угол и хорошенько расспросить, но я посчитал кощунством пытать ребенка. Что за отец такой, который из-за глупой своей ревности может нанести психологическую травму своему ребенку? И без того практически не занимаюсь детьми, еще и дров наломаю…

Но мысль об измене острым колом засела в сознании, вопросы тараканами забегали в голове. Где же ночевала Варвара, пока я тянул срок? И где она позавчера провела ночь?..

Но, возможно, Иринка не так все поняла. Может, Варвара позавчера просто вернулась поздно? Может, Иринка в это время спала? Она вообще ложится рано.

Я сидел, а Варвара ударно выполняла трехлетний план, который сама же себе и задала. С подачи Затулина-Орловского задала. Может, Валера помогал ей в этом не только деньгами? Может, и делом помогал? Закроется с ней где-нибудь в гостиничном номере, и помогает, и помогает… Дома нельзя, там жена, а гостиниц в городе много. Отстегнул тысчонку-другую, и помогай аж по самое некуда…

Я дрожащей рукой схватился за телефон, позвонил Варваре. Она ответила практически сразу.

– Ты где?

– В кабинете у себя. А что?

– Да нет, ничего. Нормально все. Когда дома будешь?

– Отчет просмотреть надо. Ничего, если я его с собой заберу, вместе посмотрим?

– Да не мешало бы.

– Ну, тогда жди. Ты завтракал? – заботливо спросила она.

– Нет еще, только проснулся.

– Ольга Максимовна звонила, спрашивала, когда ты проснешься. Ты скажи ей, что уже проснулся. Хотя нет, я сама позвоню. Ты вниз спускайся. А может, меня подождешь?

– Подожду.

Я немного успокоился. В конце концов, Иринка еще ребенок и не понимает, что говорит. А спать она действительно ложится рано, и Варвара иногда возвращается поздно…

Я вспомнил, как повела себя Варвара в случае с Витей. Я повелся на уловку Гучкова, а она благоразумно остудила мой пыл. Я погнал коней на Витю, а она их осадила, поэтому я подъехал к нему относительно спокойной рысцой, поэтому и не дошло дело до греха. А ведь я мог смертельно обидеть Витю своим упертым недоверием. Считай, Варвара друга мне сохранила.

А теперь я должен был осадить коней, чтобы не задавить наши отношения с Варварой.

Я умылся, побрился, почистил зубы, спустился в кухню. Ольга Максимовна стояла у плиты, помешивая в кастрюле. На сковороде жарилось мясо.

– Не помешаю? – Я достал из бара бутылку виски, бокал.

Женщина одарила меня резиновой улыбкой. Вроде бы и наладились наши отношения, но все-таки она не совсем принимала меня в качестве своего. Видимо, всерьез считала Варвару своей невесткой.

– Нет, конечно! Завтракать будете?

– А разве Варвара не звонила? – Я поставил на стойку бокал, открутил крышку.

– Ну, звонила, – слегка смутилась она.

– Моя вина, – миролюбиво проговорил я, наполняя бокал. – Надо было самому спуститься, сказать. Но между нами, – я вспомнил вчерашнее изречение Скоромыхова, – собака зарыта.

– Какая собака? О чем это вы?

Я озадаченно поскреб за ухом. Антон Привольнов между нами зарыт, но как я мог называть его собакой в присутствии матери? Да и не собака он… Он же не знал, что Варвара моя женщина. Я сам тогда этого не знал…

– Зачем на «вы», не надо, я же вам в сыновья гожусь… Сколько вашему сыну сейчас было бы? Тридцать пять?

– Да, тридцать пять. Вы откуда знаете? Варвара говорила? – Ольга Максимовна растерянно смотрела на меня, забыв о своей стряпне.

– И говорила, и сам кое-что узнал… Варвара с вашим сыном в детдоме воспитывалась, так?

– Ну, если это камень в мой огород… – Ольга Максимовна отвела в сторону глаза.

– Нет, в ваш огород я залезать не собираюсь. Мне до вашего огорода дела нет. Они потом вместе в Москву отправились. В начале девяностых… А к вам они когда приехали?

– Ко мне?