Обратная сторона времени - Кейт Лаумер

Но все же я надеялся на лучшее. Войдя в чей-то пустой кабинет, и не думая о том, что мог ошибиться, рассчитывая регулировки, я выключил питание комбинезона и откинул шлем.

Сначала мне показалось, что все идет нормально. Но вот я взял со стола нож для разрезания бумаг и с удивлением увидел что он по-прежнему на столе. Что-то пошло не так! Но когда через мгновение нож со стола все-таки исчез, я понял, что хотя питание шаттл-костюма отключено – я продолжаю жить в обратном времени. Защелкнув шлем, я снова принялся манипулировать контактами комбинезона, сожалея, что в спешке не записал советов Дзока на случай неполадок.

Но тут произошло нечто ужасное. Теперь я не испытывал тошноты и головокружения, что обычно бывает при переходе временного интервала. Вместо этого я услышал страшный шум в ушах, тяжесть в ногах. Воздух, которым я дышал, показался мне плотным, как вода.

Мой костюм на глазах покрывался коркой льда, я чувствовал, что постепенно превращаюсь в ледяной столб.

Однако это кое-что прояснило.

Регулируя механизм костюма-шаттла, я восстановил нормальное направление во временной прогрессии, уменьшив при этом уровень энтропии.

Силясь оторвать ногу от пола, я неловко повернулся и упал.

Ледяной панцирь раскололся и я смог онемевшими пальцами дотянуться до кнопок управления.

Сразу стало легче. Лед растаял, оставив только облачко пара и капельки воды.

Но, попытавшись подрегулировать механизм энтропии, я с ужасом убедился, что фиксатор управления не работает.

А тем временем уровень энтропии постепенно поднимался. Мой костюм нагрелся так, что краска на полу под моими ногами надулась.

Я толкнул дверь в коридор – и в ужасе остановился на пороге. Передо мной стоял хегрун. Очевидно, это был разведчик. Времени для раздумий не было – огромный, как гризли, хегрун ломился вперед, явно собираясь напасть на меня. Я успел подумать, что все-таки оказался прав, считая, что пришелец может изменить уже виденное будущее – уничтожив его!

Стычка была короткой. Получив страшные ожоги груди и живота в моих объятиях, хегрун бежал, воя от боли.

Я огляделся. Следы на полу медленно дымились под моими подошвами.

Жара, усталость, голод, жажда (сорок семь часов без сна и отдыха!) доконали меня. Моментами я еще понимал, что надо делать, но сознание мое туманилось, хотя какие-то мысли еще роились в моем мозгу.

Из последних сил я двинулся вперед, падая и подымаясь, оставляя на своем пути обгоревшие отпечатки ног и рук.

Я должен был предупредить! Должен!

Снова на пути возник хегрун.

Я ударил его всем весом своего тела, и он рухнул на пол, ударившись головой об угол стального ящика.

Со стороны какой-то двери послышался шум, и я, повернув голову на этот звук, смутно различил страшно знакомую фигуру человека.

Он подошел поближе и протянул мне руку. Я протянул свою, и между нашими руками сверкнула молния. На мгновение передо мной промелькнуло невероятное лицо… И все исчезло.

Темнота, темнота, темнота.

Глава XVII

Постель была чудесная, свежая и прохладная. Сон тоже был замечательный. Лицо Барбро казалось мне лицом Лианы. Где-то в глубине сознания ворочались мрачные мысли, которые еще предстояло вытащить оттуда. Но не сейчас…

Но тут греза склонилась ко мне, и в ее дымчато-серых глазах появились слезы, хотя губы улыбались. И я их целую, и это уже явь, а не сон! Я поднял руку и увидел бинты на ней.

– Барбро, – услышал я свой хриплый голос.

– Манфред! Он проснулся! Он узнал меня! Ты слышишь, он узнал меня!

– Ну, он был бы уже совсем плох, если бы не узнал тебя, дорогая, – произнес чей-то голос и надо мной склонилось не столь прекрасное, но все же довольно симпатичное лицо. Барон фон Рихтгофен улыбался мне, но все-таки он был чем-то озабочен.

– Что случилось, Брайан? – холодные кончики пальцев Барбро коснулись моего лица. – Когда ты вернулся домой, я позвонила Манфреду, он сказал, что ты исчез. Они обыскали все здание и нашли загадочные обуглившиеся, следы…

– Может быть, не нужно его сейчас волновать? – пробурчал барон.

– Да, да, конечно. Но теперь все хорошо, и это главное. Отдыхай, Брайан. Ты расскажешь обо всем после.

Я хотел ей что-то сказать, но почувствовал, как сон наплывает на меня теплой волной, и я позволил себе утонуть в его зеленой глубине.

Проснувшись в следующий раз, я почувствовал страшный голод. Барбро сидела у кровати, бездумно глядя в окно.

Несколько минут я лежал тихо, любуясь ее нежной щекой, изгибом шеи, длинными ресницами. Почувствовав мой взгляд, она обернулась и улыбнулась мне. Улыбка засияла, словно солнце после весеннего дождя.

– Похоже, я уже в полном порядке, – сказал я.

Потом были счастливые минуты, немного шепота и глупых ласковых слов вперемежку с поцелуями. Позднее появился Манфред, за ним – Беринг и Люк. В этот раз Манфред разговаривал со мной деловито и сухо.

– Как ты объяснишь нам свою трехдневную щетину? Что значат все твои ссадины, ушибы, кровоподтеки? Я уже не спрашиваю тебя об ожогах второй степени, обморожении и о выбитых зубах.

– Какой сегодня день? – спросил я.

Манфред ответил.

Значит, я был без сознания около сорока восьми часов. Два дня прошло с момента предполагаемого нападения хегрунов. Но они до сих пор не появились здесь!

– Послушайте друзья, – начал я, – в то, что я собираюсь сейчас рассказать, довольно трудно поверить, но вы видели обезьяночеловека рядом со мной, и я надеюсь, что вы постараетесь.

– Это действительно очень странное существо. Брайан, – перебил меня Герман. – Оно, наверное, напало на тебя, и этим можно было бы объяснить некоторые твои раны, но что касается ожогов…

Тут я перебил его и рассказал все без утайки.

Они молча слушали. Несколько раз я перерывался, переводя дух и вспоминая некоторые подробности.

– Вот так! – удовлетворенно закончил я свой рассказ. – А теперь скажите, что это все мне просто приснилось, но не забудьте объяснить, как мне мог присниться этот мертвый хегрун.

– Твой рассказ невероятен, безумен, фантастичен! Это просто галлюцинация, вызванная сотрясением мозга! – вымолвил потрясенный Герман. – Но тем не менее, я почему-то верю каждому твоему слову. Мои специалисты доложили мне о странных показаниях приборов надзора Сети. То, что ты сейчас рассказал, совпадает с нашими наблюдениями. А слова о том, что тебе удалось перенести нападение пришельцев на несколько недель в будущее – это, пожалуй, самое интересное из всего услышанного!

– Я не знаю, как далеко удалось мне передвинуть его, – сказал я. – Но, надеюсь, что вы хорошо подготовитесь к их появлению.

Герман откашлялся.