Если о нас узнают - Кейл Дитрих

произносим в течение слишком долгого времени. Это говорит о многом.

– Мне жаль, – отвечает Рубен.

Брови Джеффа сдвигаются. Несмотря на то, что он сейчас в другой стране, я все равно начинаю потеть. Если он решит прекратить поддерживать нас, мы можем распасться и превратиться в группу, о которой широкая публика лишь смутно помнит.

– Одного лишь сожаления в данном случае недостаточно. Вам необходимо стать лучше. Позвольте мне прояснить ситуацию: вы оба в глубоком дерьме. Вы же это понимаете, верно?

– Да, – говорит Рубен.

– Определенно, – отвечаю я.

– Нет, я так не думаю, – произносит Джефф, его голос повышается. – Вы двое крупно облажались. И должны пообещать мне, что возьмете под контроль все, что сейчас происходит. Вы должны это сделать.

– Мы сделаем это, – говорит Рубен.

– Обещаю, так и будет.

– Я знаю. Вы слишком много работали, чтобы сейчас ставить все под угрозу. – Он смотрит в камеру, и на мгновение кажется, что он глядит прямо на меня. – Подумайте о Джоне и Энджеле. Как вы могли их так подвести? Вы группа, значит, вы должны работать вместе.

Я склоняю голову, потому что он прав.

– И подумайте обо всех, кто работает на вас, пытаясь воплотить вашу мечту в реальность. Переживаете ли вы о них? Волнует ли вас, что люди могут потерять работу из-за этого? Если группа пойдет ко дну, они пойдут ко дну вместе с вами.

– Конечно, переживаем, – говорит Рубен.

– Тогда вы должны вести себя подобающе. Потому что я говорю правду: если вы не возьмете это под контроль, люди потеряют работу. Из Galactic звонят без остановки и просят меня исправить этот беспорядок.

Я едва могу дышать.

Знаю, что мой мозг склонен к самокритике, поэтому я не знаю, какие из моих негативных мыслей правдивы. Подвергать их сомнению – одна из лучших методик, которым меня научил детский психолог.

Но сейчас…

Джефф только что подтвердил одни из моих худших страхов.

Вся группа в опасности из-за меня. Огромное количество людей может потерять работу из-за того, что я поцеловал Рубена и не смог с этим справиться. Я могу стать причиной распада Saturday.

Глаза щиплет, но мне удается себя сдерживать. Джефф не выносит слез.

– А теперь, – говорит Джефф, – расскажите мне, из-за чего вы двое поссорились, и не смейте лгать.

– Мы не ругались, – отвечает Рубен. – Мне кажется, что мы просто действуем друг другу на нервы оттого, что проводим слишком много времени вместе.

– Зак? У тебя есть что сказать?

– Прошу прощения, эм…

Мой голос дрожит.

– Не говори «эм», ты же знаешь, как меня это бесит.

Я судорожно втягиваю воздух, чтобы успокоиться.

– Извините. Рубен абсолютно прав: это просто небольшие стычки, из-за которых раздули из мухи слона. Я знаю, что мы облажались, и обещаю, что все исправим.

– Хорошо. Если проблема не решится немедленно, у нас возникнут неприятности. Это предельно ясно?

Рубен кивает.

– Да.

– Определенно, – мой голос снова дрожит.

– Отлично. Мне нужно идти, у меня назначена встреча. Поговорим в скором времени.

Джефф щелкает мышкой, и видеозвонок прерывается.

Что ж, все прошло совсем не так плохо, как ожидалось.

– Итак… – произносит Рубен. – Думаю, я должен перед тобой извиниться.

Кое-что, что мне совсем не нравится, вспыхивает внутри. Если бы не Рубен, я бы не оказался в этой ситуации. Не хочу, чтобы он почувствовал себя виноватым и извинялся, я хочу, чтобы все было иначе. Я хочу, чтобы все сложилось по-другому. Знаю, что виноват в том, что избегал парня после поцелуя, но я просил его дать мне немного личного пространства. Он меня не послушал. Теперь же он в каждом интервью не упускает возможности меня задеть, и почему-то я думаю, что я влип в куда более серьезные проблемы, нежели он. Ненавижу это, но сейчас просто в ярости.

Нет. Это лишь страх. Он пройдет.

Мне лишь нужно держать рот на замке, пока все не уладится. Потому что, если я сорвусь на Рубена, то лишь усугублю ситуацию. Поэтому я отодвигаю все эмоции в сторону и улыбаюсь.

– Все в порядке, – говорю я. – Тут не за что извиняться, это не твоя вина.

– Ну, похоже на то.

– Да, но что изменится от того, что я буду расстраиваться?

Рубен одаривает меня долгим взглядом.

– Знаешь что? Иногда я удивляюсь, что тебя вообще что-то волнует.

Он встает со стула и уходит.

Он считает, что меня ничего не волнует?

Если бы Рубен только знал, что творится внутри моей головы.

Это наша последняя ночь в Амстердаме, а я все еще не увидел каналы.

Родители обручились здесь, и хотя все закончилось очень плохо, это все равно моя любимая романтическая история. Это было совершенно неожиданно. У отца даже не было кольца. Они были в отпуске, нашли место, которое оба считали самым красивым на земле, и там отец встал на одно колено. Он уже решил, что сделает предложение, как только вернется домой, но потом понял, что ни одно место не сравнится с тем, где они были, поэтому он принял это решение.

Мама ответила «да». Она всегда говорила, что каналы сыграли в этом большую роль, так как она была поглощена красотой этого места. Мама никогда не планировала выходить замуж, несмотря на давление общества, а потом это просто случилось.

Я всегда хотел увидеть их, и сегодня вечером это мой единственный шанс. К сожалению, нам нельзя покидать отель без присмотра. А это именно то, что я хочу сделать без охранников. Я хочу сделать это как обычный Зак, а не Зак Найт «плохой мальчик из группы Saturday».

Раздается стук в дверь.

Я вздрагиваю и проверяю телефон на наличие пропущенных сообщений. Там пусто. Поэтому я понятия не имею, кто стучится в мою дверь в столь позднее время. Слегка приоткрываю ее.

Это Рубен.

Он одет так, как будто собрался выйти в свет. На нем длинное шерстяное пальто коричневого цвета.

– Привет, – говорит он.

– Привет?

– Я хочу извиниться за то, что сказал на интервью.

Я пожимаю плечами, затем отхожу в сторону, пропуская его в свою комнату. Я явно не ожидал гостей, поэтому в комнате царит хаос: повсюду разбросана одежда, постельное белье в беспорядке. Подбираю валяющуюся на полу рубашку и бросаю ее в чемодан.

– Послушай, – произносит Рубен, – я знаю, что в последнее время все складывалось слишком странно, но это единственное место за все турне, которое ты хотел увидеть. Если мы не пойдем сейчас, то ты упустишь эту возможность.

– Но…

– Или ты можешь просто сидеть всю ночь в своей комнате в полном одиночестве. Я не собираюсь насильно тащить тебя с собой, – сначала его голос звучит резко, но потом он смягчается. – Я думаю, нам стоит пойти. Может быть, мы сможем попытаться… Я даже не знаю… Разобраться во всем?

Я скрещиваю руки на груди, и он торопливо продолжает:

– Я знаю, что этого хочет Джефф. Но мне это тоже нужно. Правда. Даже если у нас не получится вернуться к