Волчица. Возрождение (СИ) - Баянъ Олеля

– Поделишься мыслью, рассмешившей тебя? – хрипло полюбопытствовал герцог.

– Ммм, – вяло промычала я. – Раньше я мечтала, что моя первая ночь пройдет с мужем и только после свадьбы, – мы встретились взглядами. В его глазах всё еще светили солнца. В темноте сверкнула его широкая улыбка. Я не понимала причину его веселья, но всё же продолжила делиться мыслями: – Но я не жалею о случившемся, мне всё понравилось, – и подарила ему поцелуй.

Бранибор отстранился.

– Пойдём, я тебе кое-что покажу, – предложил он и протянул руку.

– Не-е, мне лень, – протянула я.

– А мне нет, – и подхватил меня на руки вместе с простынёй, которая укрывала нас.

Он отнёс меня в ванную комнату, где свет больно ударил по глазам, привыкшим к мраку. Я зажмурилась, спрятав лицо на груди любимого. Бран осторожно поставил меня на ноги перед огромным зеркалом.

– Открой глаза, – горячий шёпот обжёг моё ухо.

Я повиновалась. И не поверила своим глазам. Разжала руки Брана, лежавшие на моей талии, и подошла ближе к зеркалу. Одной рукой коснулась отражения, а другой – правой щеки, на которой расцвели замысловатые цветы и листья. Золотой узор был сложным. В некоторых завитках угадывались изображения солнца и луны. Брачная метка покрывала не только щёку. По шее она спускался к плечу и продолжалась по всей правой руке. Даже пальцы и те были обвиты золотистыми листьями.

Не скрывая своего удивления, я повернулась к Бранибору. Правой рукой взяла его за левую руку и сжала пальцы. Узор продолжился на его руке и поднимался к щеке, повторяя мой рисунок.

Я замужем. Замужем?! И брачные браслеты миновали стадию раскрытия. Они не могли сразу, вот так покрыть наши руки полностью замысловатой вязью золота.

– Невероятно, – прошептала я.

– Ну что? Сбылась твоя мечта? – обнимая меня, поинтересовался Бран. – Ты преподнесла мне великий дар, и я его принял. Это, – он взглядом показал на необычный рисунок на наших руках, – доказательство того, что наши чувства не мимолётное увлечение.

– К-как? – только и смогла выдавить из себя, не отойдя от шока.

– Я спросил у тебя, и ты ответила мне согласием, – целуя в ушко, ответил он.

– Но я не помню этого вопроса! – возмутилась я и посмотрела на него, отодвинувшись.

– Да, я воспользовался ситуацией, пока ты плавилась от желания, – признался герцог. – При других обстоятельствах ты мне ответила бы положительно? – он вопросительно приподнял левую бровь.

Бранибор прав: я бы отказала. Стало вдруг любопытно, Бранибор придумал всё заранее или это вышло случайно? Об этом и спросила.

– Думаю, что надо показать кое-что ещё, – проговорил он и поднял простыну, чтобы накинуть её мне на плечи.

Взял меня за руку и повёл в соседнюю комнату, гардеробную. Там в одном из комодов выдвинул ящик, достал коробку и открыл её. Я не сдержала удивления.

В нашу первую встречу я оставила ему свою шикарную косу. Герцог сохранил её. Никаких сомнений в том, что это была моя коса, даже не возникло. Плетение осталось тем же самым, что я обычно заплетала – из четырёх прядей. Да и лента с вышивкой принадлежала мне.

– Я искал одну магуру, а нашёл другую, – Бран закрыл коробок и поставил его на комод. – Моё Золотце, – он обнял меня и прижал к себе. – Ты не представляешь, как много раз приходилось менять план. Я делал всё, чтобы встречаться с тобой чаще, помогать тебе, спасать тебя, – герцог помедлили и добавил: – И твоих детей.

Я хотела было поблагодарить его, но резкая боль в спине заставила вскрикнуть.

– Тш-ш, – успокоил он меня, потирая ладонью между лопатками.

– Что это? – изумленно спросила я, отмечая про себя, что Бранибор безошибочно определил место, где болело. Боль сменилась лёгким зудом.

– Сама как думаешь? – не ответил он, поднимая меня на руки и относя обратно в ванную. – Кажется, наше супружество ускорило их прорастание. Думаю, завтра утром нам придётся кое-куда сходить.

Во время водных процедур я всё еще не могла поверить, что обзаведусь парой крыльев, как мои предки, что легенды станут явью. Горячая вода разморила меня. Мы вернулись в постель, но Бран не дал мне уснуть. Оказалось, его тоже мучали вопросы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я не ожидал, что ты будешь невинной, – в словах послышались нотки извинения за причинённую боль. – Клянусь, что буду беречь твой дар! – Герцог поцеловал меня и прижал к себе, укрывая на этот раз одеялом.

Я ответила на его ласку. Было тепло и уютно в его объятьях. Пояснять то, что я сохранила девственность, не стала. Не думаю, что правильно рассказывать ему о причинах своего выбора. Ведь хранила я себя для другого – для Далиона.

В тот день, когда мы надели магурские браслеты, Далион хотел завершить обряд. Я же отказалась. Мне предстояло обучение в институте, а ему – в Скаршианской Академии Магии. Только через пять лет мы бы с ним снова увиделись бы. Я захотела доказать ему свою верность. А ещё был страх. Ведь назад пути не было бы. Минули годы. Я прошла через многие испытания и страдания, но только сегодня поняла, что был то не страх, а интуиция, предчувствие того, что не Далион моя судьба. Мой истинный супруг сейчас крепко обнимал меня.

Осторожно пальцами правой руки провела по его левой щеке, повторяя узор. Обычно браслет раскрывается медленно. Сначала врастает в кожу и постепенно расширяет свой неповторимый рисунок: до локтя, до плеча, а затем по шее и на щёку. У нас же он миновал все эти стадии, сразу продемонстрировав насколько глубоки наши чувства, даже если мы их не признаем. Слова тут излишни. Глаза не врут. Да и душе моей рядом с ним хорошо.

Как так вышло, что я сохранила девственность, сама не понимала. Когда всех смертников, только что заклеймённых, погнали к лагерям, никто из них не помышлял об плотском наслаждении. Приходилось каждый день бегом преодолевать огромные расстояния. Кто не успевал, того надзиратели пускали в расход. Все хотели жить, поэтому из последних сил бежали. Ночные остановки в то время стали единственной возможность для отдыха. Никто не пренебрегал ею.

Когда я прибыла в лагерь, «свежее мясо» тут же привлекло внимание отпетых мерзавцев. Им на растерзание меня не отдали длаки. Если бы не их заступничество и покровительство, то меня изнасиловали бы. Не один раз. И неизвестно, выжила бы я после всех извращений, что обещали мне несостоявшиеся насильники, или нет. Хотя по лагерю немало слухов ходило о том, что я обслуживала своих защитников. Да и взяли длаки меня тогда в Людерс ещё и из-за того, что к нам в лагерь привели безумных маньяков, от которых мне пришлось скрываться. Хорошо, что к тому моменту Волопас натренировал меня достаточно хорошо и я стала выносливее, хитрее, поэтому и смогла продержаться до возвращения длаков, которые подоспели вовремя.

Вспомнился и эпизод, когда Ратик отказал мне. Я хотела расстаться с невинностью, после нашей первой прогулки в Людерс. Было страшно. Страшно, что умру, так и не познав близости с мужчиной. Но длак оказался прозорливее. Или всё дело в их обонянии? Ратибор признался, что не сможет помочь мне с этим делом, потому что я не привлекала его, не дразнила нюх, как он выразился тогда. Хотя я отлично знала, что он сбегал иногда, чтобы сбросить пар, как говорили старшие длаки, к которым я с таким вопросом постеснялась подходить, зная крутой нрав Волопаса и правильность Велимудра. У Булата сердце было занято. Пусть об этом он не распространялся, но его поведение говорило само за себя. Да и медальон, который я вернула Смеяне, только подтвердил мои догадки.

Хорошо, что всё так сложилось!

Но как спонтанный брак отразится на нашем нынешнем положении? Бран не стал заводить разговор об этом. Прислушавшись к его дыханию, поняла, что он уже уснул, пока я вспоминала события минувших дней. Будить его не стала. Лучше обсудим это завтра. Поудобнее пристроив голову на его плече, я погрузилась в сон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Утро принесло очередное выяснение отношений с детьми. Всё началось с того, что меня разбудил громкий удар открываемой двери. Все дети вошли в герцогскую спальню и полукругом встали у кровати. Хорошо, что мы с Браном были укрыты одеялом, скрывавшим нашу наготу. Новоиспечённый муж спросонья уставился на меня, в надежде, что я снова разберусь, не втягивая его.