Романовы. Творцы великой смуты - Николай Коняев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От Николы Явленного тело несли в Арбатские ворота Вздвиженкою к Каменному мосту (через Неглинную в Кремль) дворяне московские на плечах.
Патриарх Иоасаф со всем освященным собором встретил тело у церкви Николы Зарайского (что у Каменного моста деревянный храм), в ризах смирных, и, учиня начало по священному чину, пошел за телом, которое внесли в Кремль через Ризположенские ворота. Когда поравнялись со двором царя Бориса, то зазвонили во все колокола и тело внесли в Архангельский собор в передние двери от Казенного двора; государь встретил у собора Успенского, не доходя рундука, за государем были бояре, думные и ближние люди, все в смирном платье; в Архангельском соборе пели панихиду большую, а погребение было на другой день, 11 июня».Наверное, это число, 11 июня 1635 года, и надобно считать настоящим концом русской Смуты. 6
Чем отличалась новая династия…
За ее плечами была Смута, участницей, виновницей и жертвой которой она и была.
И хотя и ограничена была власть царя Земским собором и Боярской думой, очень скоро происходят разительные перемены в московских верхах.
«Вокруг царей новой династии не видно целого ряда старых знатных фамилий, которые прежде постоянно держались наверху, – пишет В. Ключевский. – При царях Михаиле и Алексее нет уже ни князей Курбских, ни князей Холмских, ни князей Микулинских, ни князей Пенковых; скоро сойдут со сцены князья Мстиславские и Воротынские; в списке бояр и думных людей 1627 г. встречаем последнего кн. Шуйского и пока – ни одного кн. Голицына. Точно так же не заметно наверху фамилий нетитулованных, но принадлежащих к старинному московскому боярству: нет Тучковых, Челядниных, падают Сабуровы, Годуновы; на их местах являются все люди новых родов, о которых никто не знал или мало кто знал в XVI в., – Стрешневы, Нарышкины, Милославские, Лопухины, Боборыкины, Языковы, Чаадаевы, Чириковы, Толстые, Хитрые и пр., а из титулованных – князья Прозоровские, Мосальские, Долгорукие, Урусовы, да и из многих прежних добрых фамилий уцелели только худые колена». День за днем, год за годом оттесняются от управления страной наиболее знатные семьи. И это касалось не только противников Романовых, но всей русской аристократии.
«Бывали на нас опалы от прежних государей, – печалился ближайший сподвижник Романовых, князь И. М. Воротынский, – но правительства с нас не снимали; во всем государстве справа всякая была на нас, а худыми людьми нас не бесчестили».
Боярину, как справедливо заметил историк, хотелось сказать, что отдельным лицам из боярского класса иногда больно доставалось от произвола прежних государей, но самого класса они не лишали правительственного значения, не давали перед ним хода худородным людям. Он выражал, так сказать, правительственную силу класса при политическом бессилии лиц.Не хочется сочувствовать человеку, непосредственно причастному к отравлению Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, к Семибоярщине и возведению на русский трон Михаила Романова… Но не посочувствовать его отчаянию, когда он уразумел вдруг, что на опустевшие боярские места прорываются новые люди, непривычные к власти, не имеющие политического навыка, нельзя, потому что это и не его только отчаяние, а отчаяние всей страны.
Как часто, не щадя сил, жертвуя своею совестью, а порою и своей душой, добиваемся мы чего-то, что не очень-то и нужно нам… А добившись, видим, как страшно то, чего мы добились.
С Воротынским – род его, кстати, угас еще при первых Романовых – эта беда и случилась. Он имел несчастие не только дожить до окончательного закрепления власти за династией Романовых, но и увидеть, понять, что Романовым не нужны ни классы, ни общественные группы, которые бы поддерживали их.
Это прежние цари опирались, например, на служилых людей…
Они вместе с этими людьми держали страну.
Романовы же искали людей, которые помогали бы им жить в этой стране, как будто это была не их страна.
Ни классы, ни общественные группы выдвинуть таких людей не могли. И стоило ли удивляться, как стремительно редеют стройные местнические ряды боярства…
«Государи XVII века начали править с помощью отдельных лиц, случайно выплывших наверх, – пишет В.О. Ключевский. – Эти новые люди, свободные от правительственных преданий, и стали носителями и проводниками новых политических понятий, которые в Смуту проникли в московские умы…»
7Конец царствия Михаила Федоровича был омрачен тенью нового самозванца.
Темно и неотчетливо растекались по Москве слухи о внуке Иоанна Грозного, сыне Марины Мнишек, царевиче Иване… Говорили, что повесили тогда в Москве не воренка, а другого малыша, а воренок жив и готовится к походу на Москву…
Долго велись переговоры о выдаче нового самозванца, долго польское правительство уклонялось от этого, обещая сослать Лубу «за приставом» в Мариенбург, но московские послы требовали выдачи, грозили, что тогда договор между Польшей и Россией будет «не в приговор, и межи – не в межу». Наконец, поляки уступили. Осенью 1644 года Лубу привезли в Москву.Это было, кажется, последнее деяние Михайлова царствования…
В апреле 1645 года самочувствие первого царя Дома Романовых резко ухудшилось.
«Доктора – Венделин Сибелиста, Иоган Белоу и Артамон Граман – смотрели воду и нашли, что желудок, печень и селезенка по причине накопившихся в них слизей лишены природной теплоты и оттого понемногу кровь водянеет и холод бывает, оттого же цинга и другие мокроты родятся».
Лечили царя Михаила Федоровича «составным ренским вином», приправленным разными травами и кореньями, но вино не помогло очищению царской печени от слизей, и 14 мая доктора прописали другое лекарство.
26 мая доктора опять смотрели воду: «Оказалась бледна, потому что желудок, печень и селезенка бессильны от многого сиденья, от холодных напитков и от меланхолии, сиреч кручины»…
Доктора прописали царю составной сахар и велели мазать желудок бальзамом, но и бальзам не помог.12 июля Церковь празднует память преподобного Михаила Малеина.
Двоюродный брат преподобного Никифор Фока стал императором Византии, а сам Михаил Малеин после долгих подвигов иноческой жизни основал лавру, в которой взрос под его руководством преподобный Афанасий, основатель знаменитой лавры на Афоне.
12 июля были именины царя Михаила Федоровича. Он пошел к заутрене, но в церкви сделался припадок, и назад его уже принесли.
К вечеру болезнь усилилась, он начал стонать, жалуясь, что внутренности терзаются, велел призвать царицу, простился с женою и благословил шестнадцатилетнего сына Алексея Михайловича на царство:
– Тебе, боярину нашему, – сказал он, обращаясь к дядьке сына Борису Ивановичу Морозову, – приказываю сына и со слезами говорю: как нам ты служил и работал с великим веселием и радостию, оставя дом, имение и покой, пекся о его здоровье и научении страху Божию и всякой премудрости, жил в нашем доме безотступно в терпении и беспокойстве тринадцать лет и соблюл его, как зеницу ока, так и теперь служи.
Ночью, почувствовав приближение смерти, Михаил исповедался и приобщился Святых Тайн, после чего, в начале третьего часа ночи, скончался.
Было 13 июля 1645 года.
В этот день празднует Православная Церковь Собор Святого Архангела Гавриила…Тайна русской истории Вместо послесловия
Глава первая Праведный отрок
На Русском Севере, меж крутых берегов, поросших то темным ельником, то светлыми, выстланными беломошником сосновыми борами, течет река Пинега. На правом берегу этой реки, в старинном русском селе Верколе, и родился крестьянский мальчик Артемий.
В этом же 1532 году закончилась земная жизнь великого русского святого Александра Свирского.
Еще в этом году преставился, простудившись на охоте, царь Василий III Иоаннович. Правительницей страны стала Елена Глинская – мать трехлетнего наследника престола, будущего царя Иоанна Грозного.
1
Сами по себе столь значимые в истории России события непосредственного отношения к будущей короткой жизни Артемия не имели…
Он родился в крестьянской семье, и родители его – отец Косьма по прозвищу Малый и мать Аполлинария – как занимались землепашеством, так и продолжали заниматься.
Небогата северная земля.
Коротко – всего три месяца! – здешнее лето. Много трудов надобно приложить, чтобы вырастить на этой земле хлеб…
Некогда внимать дальним слухам, некогда думать о пустом…
Схватили в Москве при попытке побега в Литву дядю царицы – Михаила Глинского… Казнили за попытку поднять восстание дядю наследника престола – князя Андрея Старицкого… Необыкновенно возвысился любимец Елены Глинской – боярин Иван Овчина-Телепнев-Оболенский… Вести об этом, может быть, даже и не доходили до затерянной в лесных чащобах Верколы…
Когда умерла правительница страны Елена Глинская, ее любимца – князя Ивана Овчину-Телепнева-Оболенского – бросили в тюрьму и заморили голодом. Началась борьба в окружении восьмилетнего наследника престола. Выходцы из Литвы Вельские боролись с природными Рюриковичами – Шуйскими.
Победили Шуйские…
