Свергнутая с небес - Анна Данилова

– Позвольте представить вам Кошелева Владимира Ивановича, соседа Юлия Маркова. Специально для вас, – обратился он непосредственно к нему, – Владимир Иванович, хочу объяснить, что я собрал здесь людей, которые имеют отношение к расследованию убийства вашего соседа, чтобы раз и навсегда положить конец этой истории и выяснить, кто и по какой причине убил Маркова. Насколько вам известно, женщину, которая проживала вместе с Юлием, удалось задержать на кладбище… Все улики, понятное дело, против нее. Но для порядка я бы хотел, чтобы вы ее опознали… Лариса! – крикнул он в сторону гардеробной. И тотчас оттуда вышла и спокойно направилась к нему Валентина. Она не шла, а словно плыла, покачивая бедрами и одаривая присутствующих насмешливой, дерзкой улыбкой. Глаза ее смеялись. Василий достал из ящика стола свернутый черный плащ, черную косынку и попросил Валентину надеть это траурное одеяние.

– Это она, конечно, это она, здесь даже и говорить нечего! – воскликнул Кошелев, вскакивая со своего места и указывая на Валентину пальцем. – Лариса, ты узнаешь меня? Куда же ты исчезла? Куда сбежала после того, как убила Юлика? Ты уж извини, что я тебя опознал, но ты сама во всем виновата…

– Владимир Иванович, значит, вы утверждаете, что именно эта женщина жила вместе с Марковым и это именно ее вы видели в его квартире и на лестничной клетке, на улице, возле магазина… Это она – сожительница вашего соседа?

– Конечно, она. – По лицу Кошелева пошли красные пятна. Он разволновался. – Надеюсь, в прокуратуре ее допросили? Это она отравила Юлика? Она?

– Спасибо, Владимир Иванович. А вы, Лариса, пройдите, пожалуйста, в дальнюю комнату, я вас скоро еще раз позову…

Валентина ушла, Василий, передохнув, задал вопрос Кошелеву:

– Скажите, Владимир Иванович, когда и кто вам сказал, что в деле о смерти Маркова фигурируют сто пятьдесят тысяч рублей?

Кошелев резко повернулся к нему и развел руками:

– Как откуда? Соседи сказали. А почему вы у меня об этом спрашиваете?

– Да потому, что никто во всем подъезде, кроме вас, об этом почему-то не знал. Как вы можете объяснить этот факт? И кто именно из соседей, назовите имя, фамилию этого человека, первый сказал вам о похищенных деньгах?

– Соседка, что живет надо мной, и сказала… Можете у нее спросить.

– А я и спросил. Она сказала мне, что это вы рассказали ей. Понимаю, что этот факт недоказуемый, поэтому задам вам еще один вопрос: это правда, что Марков постоянно занимал у вас деньги?

– Да я же вам говорил, товарищ Китаев, что я постоянно одалживал ему деньги… Он жил с молодой женщиной, которая требовала много денег, то шубку ей купить, то юбку, то духи…

– А вот соседи ваши утверждают обратное, что это вы постоянно у всех занимали деньги. Что девушек к себе водили, проституток…

Послышался стук каблуков, и в приемную вошла женщина, закутанная в траур. Кошелева аж передернуло. Он расстегнул пуговицу на вороте куртки и достал платок.

– А чего это она ходит туда-сюда? И почему на ней нет наручников?

– Владимир Иванович, вы должны понимать, что вы несете ответственность за дачу ложных показаний. Посмотрите еще раз внимательно, действительно ли вы видите перед собой сожительницу Маркова по имени Лариса?

– Да что ж я, слепой, что ли? Вы спросите и остальных. – Он окинул взглядом пространство: со всех сторон его окружали притихшие и с любопытством разглядывающие его люди. – Вы зачем их собрали? Вот и опрашивайте, работайте…

– Рита… – Василий посмотрел на женщину в черном. – Пожалуйста…

Рита сняла черное одеяние и предстала перед Кошелевым и всеми остальными в том, в чем и была прежде, – в джинсах и свитере. Кошелев был сбит с толку. Вот только что Лариса была перед ним в красных сапогах и желтой куртке, а теперь в джинсах и свитере…

– Ну и что, что она переоделась?

– А то, Кошелев, что, надень даже я на себя эту черную хламиду и косынку, вы и меня примете за Ларису… Разве вы не видите, что это совершенно другая женщина?

– И где же среди них Лариса? – искренне удивился Кошелев. – Вы меня запутали совершенно.

– Сядьте, Кошелев… И вы, Рита, тоже присаживайтесь. Спасибо за помощь… Хотите, я расскажу вам всем, как был убит, точнее, отравлен Юлий Марков?

– Этот полоумный? – вдруг совершенно изменившимся голосом спросил Кошелев. – Да что вы можете о нем знать?

Он закрыл глаза, и весь последний год пролетел перед его глазами, как лихо прокрученная кинолента. Юлик. Его сосед. Таких еще поискать… Блаженный. Никому и ни в чем не отказывает, живет себе спокойно, сам в себе, вот и женщину себе придумал. Когда он это понял, поразился близорукости всех, кто его знал. Живет себе блаженный среди людей и день за днем выдумывает себе жизнь. Женщину выдумал. Нашел где-то фотографию и спал с ней в обнимку. Сладости ей покупал, нижнее белье, идиот, деньги тратил… На кого? Тратил, но, тем не менее, всегда был при деньгах.

– Скажите, когда впервые вам в голову пришла мысль убить вашего соседа?

– Я никогда не думал об этом. Не планировал. И с чего вы взяли, что это я убил его? Он сам себя убил…

Юлий был не просто блаженным, он был на редкость глупым и легкомысленным человеком, и почему-то именно таким людям деньги сами идут в руки. Все, кто мог, в свое время продали акции «Газпрома» и «Сбербанка», а он, то ли по рассеянности, то ли по незнанию, не продал, быть может, даже забыл про них, и они поднялись в цене настолько, что он незаметно для себя разбогател… И, что самое удивительное, он никогда не задумывался о том, что можно говорить людям, а что нет. Спокойно рассказывал обо всем, чем владел, с легкостью, граничащей с помутнением рассудка.

– Вы, пожалуй, единственный человек, Кошелев, который часто бывал у Маркова. Скажите, зачем вам понадобилось подыгрывать ему?

– Думаю, он был благодарен мне за это, и это чувство он питал ко мне вплоть до самой смерти… Я помогал ему создавать иллюзию великой любви, я был реальным свидетелем его нереальной жизни. Подкидывал ему какие-то женские мелочи, которые воровал у своей соседки (к примеру, карандаш для губ, пуховку, заколку для волос, чулки, шампунь, крем), и он, глядя на меня, на единственного своего друга и свидетеля его нарастающего сумасшествия, верил, что Лариса где-то рядом, в другой комнате, в ванной… Я включился в эту игру и уже не мог остановиться. Вы можете мне не верить, но я и сам иногда при нем разговаривал с присутствующей в нашем, уже общем, воображении женщиной, Ларисой… Одно меня сильно раздражало: у меня были постоянные проблемы с деньгами, на работу в моем возрасте не устроишься, я пенсионер, но тело мое еще молодое, я чувствую себя молодым, мне требуются еда, одежда, а у меня накопилось много долгов… Где брать деньги? Юлию я и так должен был целую кучу денег…

– Он сам рассказал вам про акции «Газпрома»? «Сбербанка»?

– Не только рассказал, но и показал их мне, словно демонстрируя полное доверие, чем еще больше разозлил меня, будто он и не допускал мысли, что кто-то может желать ему зла… Меня раздражало, что он не видел во мне человека, способного обмануть его, перехитрить… Он, идиот, видел и во мне идиота. Как я мог с этим смириться? Да он сам каждым своим поступком провоцировал меня…

В приемной, казалось, перестали дышать, так было тихо. Шоу, устроенное Василием, заворожило своей реальностью, серьезностью, опасностью и непредсказуемостью… То, что в центре внимания оказался настоящий преступник, который в любую минуту мог проявить себя, заставить себя бояться, щекотало нервы.

Кошелев же, выговорившись и понимая, что загнан в угол, сидел, опустив голову, не желая, чтобы люди, среди которых он уже заметил пару знакомых лиц, рассматривали его растерянное лицо, испуганные глаза… Как же так случилось, что этот малец, этот легкомысленный на первый взгляд человек так ловко провел его? Спрашивается: ну откуда он узнал про акции?

– Откуда вам известно про акции? – спросил Кошелев, не в силах преодолеть любопытство.

– Свидетели, Кошелев. У меня по всем пунктам обвинения имеются свидетели… – Шубин, слушая Китаева, понимал, что Василий блефует, и боялся за него. – И еще, конечно, вы постоянно, на каждом шагу совершали ошибки… Акции? Вы еще спросите, как я догадался, что никакой Ларисы реально не существует…

– Действительно, как?

– Да очень просто. Мне помогла понять это Наташа. Понимаете, когда в доме живет женщина, это чувствуется. По многочисленным мелочам, деталям, которых не было, понимаете?

– Например? – Кошелев смотрел на Василия, склонив голову набок и сощурив глаза. Он и рад был бы не верить ему, но все равно понимал, что пойман, разоблачен… Он не понимал только, как мог позволить заманить себя сюда. С другой стороны, он просто повел себя естественно, как человек, которому нечего бояться: позвали – он и пришел. На какую-то очную ставку. Ведь именно эту стратегию поведения он избрал и собирался и дальше вести себя соответственно. Его отказ явиться в агентство был бы воспринят этим сыщиком как признание вины или, во всяком случае, как проявление трусости. А чего ему бояться, если он никого не убивал? Не травил?