Мой капитан - Жанна Раскита

– Танечка, почему я связан?

– Потому что решил жениться на ней, – нежно сказала Татьяна, и неожиданно дала пощечину графу.

Тот удивлено вскинулся.

– Таня!

Граф озирался по сторонам, заметил моего отца. Что по-прежнему сидел за столом, далеко запрокинув голову, и смотрел мертвыми глазами на фреску на потолке. Потом вгляделся в мое обездвиженное лицо. Он так и не смог понять, жива ли я.

– Зачем ты их убила? – ужаснулся граф.

– Я для тебя тоже кое-что припасла, дорогой, – улыбнулась Татьяна, явив Михайлову любимые ямочки на щечках.

– Почему ты так жестока? Я люблю тебя. Зачем ты подстроила свою гибель? Я не мог себя простить…

– Я вижу. После моей гибели ты кинулся в ножки моей сестрице, и та тебя учтиво подобрала. Хотя ты ей и не нужен. Она давно любовница Ессенского. Ты это знал?

Граф едва заметно кивнул.

– Знал?! – Татьяна возмущенно выпрямилась и снова влепила графу пощечину, – Ты – тряпка! Как хорошо, что ты оказался здесь, и сдохнешь вместе с Боткиным!

– Таня…

– Зажигай фитиль, – скомандовала Матвеева.

Мартынов изъял из свертка на столе длинный фитиль, поджег его.

– Татьяна, остановись, умоляю! – закричал граф.

Юра поднял меня на руки, и последовал за сестрой, которая скрылась за дверями кухни. Они предполагали уйти через ход для слуг.

Реальность ускользала от меня. Мир вокруг смешался в одну неразличимую массу, я едва различала силуэт графа Мартынова, что нес меня. Его дыхание сбивалось.

Мои веки медленно сомкнулись.

Грохнул страшной силы взрыв.

Мартынов упал и меня выронил. Но боли я не почувствовала.

Окружающий мир окончательно исчез для меня. Не было ни света, ни звуков. Только умиротворяющая тишина вокруг.

19

Сначала я услышала скрип колес, топот копыт, приглушенный смех и разговор. Я чувствовала, как руку припекает солнце, но в целом было прохладно.

Сквозь сомкнутые веки  пробивался яркий солнечный свет. Пели птицы, шумел ветер.

Острая боль пронзила плечо  и колено. Я все еще жива…

– Что-то она долго в себя не приходит, – послышался голос Мартынова.

– Ну и хорошо, – отозвалась Татьяна, – значит, доставим без проблем. Он будет ждать нас на той стороне реки?

– Да.

– Иди, договорись на переправе.

Топот ног по дереву, все закачалось, спрыгнул на землю. Под его ногами зашуршала щебенка.

Я  осторожно приоткрыла глаза. Как и догадывалась – лежу на дне повозки, в тени тента. Одна рука выглядывает под самое солнце. Ко мне спиной сидит Татьяна и держит вожжи. Одета сестра просто и не броско. На голове повязан платок, совсем как у женщин Кавказа.

– Нет проблем, – вернулся Мартынов, я закрыла глаза.

Они так самоуверенны, что не удосужились меня связать. Господи, они убили моего отца! Он умер, не простив меня. Его больше нет, а я не успела выяснить, понять, зачем он пустился в эту авантюру? Папа действительно хотел сбежать с Калугиной? Или просто использовал ее?

Телега покатилась вперед, заехала на качающийся, на воде плот, служивший переправой. Я слышала голоса, но различить слов не могла. Попыталась пошевелиться – тело снова слушалось меня.

Можно попытаться сбежать…

Мартынов подошел к Татьяне.

– Он отдаст тебе половину? Точно? Ему можно доверять?

– У меня нет другого выхода, – выдохнула Татьяна, – даже половина – это очень большая сумма, успокойся. Хватит до конца твоей жалкой жизни…

– Не смей так говорить со мной, – возмутился Мартынов.

Плот начал мерное движение.

– Если бы не я, – тихо начала Татьяна, – ты бы гнил сейчас в какой-нибудь вонючей канаве. Пьяный!

– А ты бы осталась в любовницах того извращенца, если бы не я, – отозвался Юра, – так что успокойся, дорогая. Это равное партнерство.

Я вслушивалась в их слова, но понимала с трудом. Да, и размышлять особенно было некогда. Таня и Юра стояли ко мне спиной. Мартынов придерживал лошадей. Татьяна  следила блуждающим взглядом за противоположным берегом.

Я осторожно выглянула из телеги. Позади никого не было, а до берега было не так уж далеко.

Очень медленно и максимально бесшумно я выбралась из телеги, и зашла за нее. Ни моя сестра, ни ее собеседник не обратили на меня никакого внимания.

Я стала пробираться к  краю плота. Мои ноги предательски дрожали. Я села, спустила ступни в воду, потом медленно погрузилась в воду, чтобы незатейливый всплеск не выдал меня.

Река обхватила меня своими ледяными объятиями. Бушующее течение тут же подхватило меня и понесло вверх по реке. Зеленовато-коричневая вода пенилась и билась о камни.

Я старалась плыть, но течение было сильнее меня.

– Найди ее! – услышала визг Татьяны с плота, – Скорее! Черт!

– Вон! Там кто-то есть! – выкрикнул переправщик.

Я оглянулась. Меня уже отнесло достаточно далеко от плота.

Мартынов потерял еще несколько минут, вглядываясь в бурлящую воду.

Я перестала сопротивляться течению, и подалась ему. Потеряла туфли, содрала колено и бок, периодически проваливаясь на самое дно. Впереди замаячил поворот. Я снова оглянулась. Мартынов прыгнул в воду.

На повороте скорость стала еще больше. Мне было невероятно холодно, мышцы покалывало, а зубы стучали.

Изгиб реки привел меня в более спокойные воды, но берегов не было. С двух сторон отвесные скалы.

Вода приобрела странный серный запах и молочный цвет.

Я старалась плыть быстрее, вдали виднелась отмель. Мне приходилось периодически оглядываться, но Мартынова видно не было.

Когда до отмели оставалось совсем чуть-чуть, меня с неожиданной силой закрутил ледяной поток. Я испуганно закричала, ушла под воду, всплыла.  Меня кидало из стороны в сторону легко, словно щепку. Наглоталась воды, отплевывалась… край моей юбки, зацепился  за что-то. Я рванулась в сторону, но не тут-то было. Всмотрелась в воду, огромная коряга на дне, своими ветвями поймала меня в ловушку. Шансов на спасение оставалось все меньше, мне все сложнее найти силы, чтобы всплыть.

Когда вода снова столкнула меня своей толщей, я опрокинулась и увидела над своей головой дерево, чьи ветви нависали всего в метре от меня. Коряга послужила мне трамплином, я ухватилась за ветви. Клок моего платья остался на коряге, и просвечивался сквозь воду алым пятном. Ветки треснули и обломились. Я упала обратно в воду, едва снова не угодив в поток.

Судьба была ко мне благосклонна, и уже через несколько минут я ощутила землю под босыми ногами. Только сейчас поняла, что потеряла туфли где-то в воде.

Тяжело дыша и кашляя, я выбралась на берег, усыпанный буреломом. Меня била дрожь, ледяная вода стекала по одежде и волосам. Конечности стали тяжелыми…

Меня окружали горы и лес. Кажется, я снова на Кавказе.

Со стороны реки послышались крики.  Крики не воинственные, а просьбы о помощи. Я подошла к кромке воды, и заглянула в узкий горный лабиринт, из которого мне удалось спастись чудом.

В страшный водоворот угодил Мартынов. Он бил руками по воде, захлебывался, уходил в пучину и снова возвращался.  Старался дотянуться до деревца, благодаря которому спаслась я, но его ветки уже были обломаны мною.

Мартынов меня увидел.

– Аня! – испуганно выкрикнул он, – Помоги мне! Помоги!

Я поспешно схватила первую попавшуюся палку, осторожно