За небесной рекой - Грег Бир

— Она вышла за японца для того, чтобы держать его под контролем. Она что-то нашла на его планете — я в этом не сомневаюсь! Они явно затаились, желая скрыть от вас этот факт. Они хотят получить все. Если она заинтересована в присвоении вашей более чем скромной доли, значит, речь идет о чем-то действительно серьезном! Если десять процентов…

— Я не хочу возвращаться туда, — покачала головой Эло. — И звезд этих я не желаю видеть. Мы улетаем. Все эти пять лет одни разочарованья… Мы сыты ими по горло, понимаете?

— И вообще, о чем вы говорите? — хмыкнул Умало. — Когда они поженились?

— Все произошло почти мгновенно. Если вы докажете, что они скрывают информацию об истинном положении дел, вы получите в собственность всю эту планету! Вам это известно? Вы станете единственными ее владельцами!

— Планета была изучена досконально — от полюса до полюса. Там действительно ничего нет.

— Откуда вам это известно? Как известно, перфидизийцы были куда развитее нас. Возможно, они использовали некие экранирующие устройства, не станете же вы этого отрицать? Я считаю, что Нестор столкнулась с чем-то крайне важным. Если вы не займетесь выяснением истинности подобного предположения, значит, вы безумцы!

Теперь уже и Умало смотрел на него так же угрюмо и недружелюбно, как и Эло.

— Уходите, — процедил он сквозь зубы. — Забирайте своих людей и уходите.

Когда Элвокс покидал их корабль, его била дрожь. При этом он улыбался — улыбался неведомо чему. Он сбросил с себя тяжкий груз, который мучил его все эти пять лет. Он взвалил его на других.

Так хорошо, как сейчас, он не чувствовал себя уже давно. Уонтеры были единственными людьми, имевшими право потребовать расследования. Начнется проверка всех ее счетов, контрактов, связей… А стоять за всем этим будет он — Хулио Элвокс.

Корабли разошлись и полетели каждый в свою сторону.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Запись Есио Каваситы

Строим наш дом. Солнце висит прямо в центре купола. Рыхлые холмы вновь поросли травой, кустарником и деревьями — на этот раз настоящими. Время от времени идет дождь. Воздух свежий и бодрящий. Анна занимается проектированием комнат в японском стиле моего времени. Я занялся изучением других цивилизаций. Для этой цели мы собрали огромную библиотеку, состоящую, главным образом, из справочных матералов. Только теперь я почувствовал груз своих прошлых жизней и взгляд тех, кто неотрывно наблюдал за каждым моим движением, за каждой моей реакцией и, вероятно, фиксировал результаты своих наблюдений, пытаясь понять, что я собой представляю. Теперь мы поменялись местами. Я занят их изучением. Анна утверждает, что они не Боги и, даже, не ками , но я не спешу с выводами.

Купол достаточно просторен для того, чтобы погода в нем была непредсказуемой. Эта ее изменчивость явно не связана с погодными машинами. При желании мы можем завести здесь живых существ — птиц, насекомых. Их можно клонировать или вырастить из яиц. Все богатство земной жизни умещается в один единственный контейнер, который, по словам Анны, имеется едва ли не в каждой человеческой колонии. Там находится зародышевая плазма Земли, утрата которой практически невозможна, поскольку такие контейнеры имеются в тясячах миров, рассеянных по галактике. Может быть, когда-нибудь мы обнаружим такой же контейнер, оставленный представителями некой давно вымершей цивилизации? В этом мире? Нет, думаю, что нет! (смех ) На такое везение рассчитывать не приходится. Где-нибудь в другом месте.

Раз в неделю я отправляюсь на прогулку за пределы купола. Хожу по пустоши, пытаясь понять, что здесь было прежде. Здания, улицы, возможно, средства передвижения и — и сами перфидизийцы. Иногда мы отправляемся в такие походы вместе с Анной. У нас есть небольшая тележка, которую можно использовать для продолжительных путешествий, и другая тележка — побольше — которой мы не пользовались еще ни разу. Когда-нибудь мы освоим большую часть планеты и расставим приборы, которые будут изучать ее долговременное поведение. Анна считает, что мы все равно не найдем здесь ничего интересного. Возможно, она права. Но, в любом случае, деятельность такого рода оправдана — она помогает мне отвлечься от основной работы.

Сейчас я занялся чтением книг по истории всевозможных рас и существ. Начал я, естественно, с себе подобных. Эйгорская литература — масса переводных работ. Кроцерианские саги. При помощи электронного усиления я могу считывать с тапаса книгу в сто тысяч слов всего за двадцать минут. Хотелось бы быстрее. В голове масса разрозненных фактов. Чтобы овладеть всей полнотой информации нужно прожить несколько жизней. Эта мысль научила меня осмотрительности при выборе книг. Возвращаюсь к первоисточникам, ранним документам и свидетельствам, экспериментирую с тапасом.

В настоящий момент меня больше всего интересует период первых контактов — осознание присутствия и попытка установления отношений с представителями другой цивилизации. Люди стали вступать в контакты такого рода в период с 2035 по 2145 год. Этот период характеризуется поразительными политическими и культурными изменениями.

С каждым днем моя любовь к Анне крепнет. Анна остается такой же сильной и независимой, но точек соприкосновения у нас стало побольше. Она похожа на кошку — ей нравится, когда ее гладят. Порой Анна избегает общения со мной, но это длится недолго. Все остальное время мы вместе. В сравнении с этим вся моя прошлая жизнь кажется жалкой тенью. Mementomori — все преходяще! Ничего вечного. Что произойдет, если меня или ее не станет? Не могу себе этого представить.

Неделю назад мы сели в свою маленькую тележку и отправились в очередное скучное (такими они представляются ей) путешествие. Она быстро утомилась и предложила повернуть назад до наступления темноты. Когда я этого не сделал, она надолго замолчала. Фары, установленные на крыше нашей тележки, освещали мертвую безжизненную равнину, раскинувшуюся на все четыре стороны. Ее вид вызвал у нас чувство страшного одиночества. В космосе все кажется иным. Здесь же ты начинаешь понимать, что такое изоляция. Анна сказала, что мы можем потерять здесь свои души, но не объяснила, что под этим подразумевает. Я почувствовал, что волосы на моей голове поднялись дыбом. Мне стало казаться, что нас окружают бесплотные духи. Анна заплакала. Людям давным-давно известно, что некая часть живого существа длит свое существование и после его смерти. Может быть, тот же закон распространяется и на перфидизийцев? К тому времени, когда мы добрались до купола, мы испугались уже не на шутку. Мы приходили в себя несколько часов. Анна злилась на меня целых два дня.

Нет, мы не встретимся с духами перфидизийцев. Они покинули этот мир вместе со своими осмотрительными телесными воплощениями. Так что же мне нужно? Чего я ищу, скитаясь по этим безжизненным равнинам?

Наверняка, что-то было забыто ими. Все живые существа, сколь бы высокой не была степень их развития, весьма далеки от совершенства. И вот этот далекий от совершенства перфидизиец обронил гайку или винтик, которых не смогли найти инструменты Центра и «Юнайтед Старс». Какая-нибудь мелочь. Эта мысль заставляет меня продолжать поиски, заставляет трудиться, рыться в памяти… Я знаю, что ключ существует, но не могу его припомнить…

Анна поражает меня своим долготерпением. Не то что я…

"Пелорос" улетел на целый месяц. Для того чтобы завершить все работы ему понадобится еще четыре месяца, после чего он вернется к нам.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Умало Уонтер убрал бумагу с переборки и облокотился на леса. Если бы ему удалось найти хотя бы шов… Он не сомневался в том, что на корабле имелись какие-то тайники. Эта уверенность была не вполне рациональной — кроцерианцы наверняка сняли с него все хоть сколько-нибудь ценное. И, все-таки, он не прекращал своих поисков, ставших оправданием и смыслом его теперешней жизни.

После обыска, проведенного сотрудниками «Юнайтед Старс», Эло постоянно пребывала в задумчивом настроении и практически не работала. Они покинули Звездное Кольцо и вышли на орбиту галактического центра, откуда и должны были направиться к следующей, пока еще неясной цели. Эло думала именно о ней.

Он взял в руку графитовый блок и поставил на переборке крестик. Когда он посветит на него снизу, крестик блеснет, и ему тут же станет понятно, куда следует переставить леса. К этому моменту он уже обследовал десять процентов корабельных помещений.

Покончив с работой, Умало отправился в бассейн, на ходу стягивая одежду. Он проплывал по кольцу этого канала километры. Вода, вступавшая в какую-то химическую реакцию с металлическим дном бассейна, была скользкой на ощупь, но он уже привык к этому, как привык и к неистребимому запаху иода. Эйгоры разводили здесь несколько видов чрезвычайно опасных подводных существ, призванных «развлекать» их во время долгих перелетов. На деле же, существа эти способствовали поддержанию дисциплины и порядка. Многие эйгорские командиры завоевывали свою должность в «морских» сражениях. Теперь же воды эти исполнились покоя. Единственными звуками, нарушавшими их тишь, был плеск волн у далеких переборок и звуки, производимые самим Умало.