Космический маршал. Очень грязная история - Наталья Бульба

Я пожала плечами – не судьба, адмирал кивнул – принял.

Ханри извинился, что не может и дальше составлять нам компанию, еще в модуле. Дождался, когда мы выйдем, поклонился еще раз мне и, указав адмиралу на вывеску: «Вход в демонстрационный зал», первым направился в ту сторону.

Я рано обрадовалась свободе, она оказалась мнимой.

Микроампула с дурью сработала, когда между нами и ушедшей вперед парочкой было шагов десять.

Такой вариант мы с Ровером даже не рассматривали.

Как брали Шаевского, узнать мне уже не довелось. Система отреагировала на команду, отрубая все внешние связи. Работали лишь боты, да и то в режиме сканирования, выдавая информацию только для меня.

Действие препарата мне описали во всех подробностях, имитировать его труда не составляло. Заторможенные реакции без потери сознания, вялая речь, сползающая на незамысловатый бред.

В предложенный мною план ничего подобного не входило. Я собиралась сорвать Ханри его представление. Ну и развлечение заодно.

Блокиратор сработал спустя минуту после дури, меня еще и из корпуса вынести не успели. Горло сжало удушьем, сердце затрепыхалось, ускоряя свой ритм.

Я знала, на что шла, безоговорочно приняла расчеты Горевски, который выверял дозу, чтобы не убить меня, догадывалась, что даже если ошибся, сдохнуть раньше времени не дадут, но… я боялась этого мгновения. Понимала, что в этой игре иначе не получится, но от страха избавиться так и не смогла.

Хрип вместо крика, свет мерк, уступая затягивающей в небытие темноте, ощущение тела практически исчезло, оставив лишь резкую боль в груди.

Последняя мысль, прежде чем исчезнуть совсем: «Только выдержи!»

Относилась она не ко мне – к Виктору.

Не существовало меня два часа и двадцать две минуты – командный интерфейс отслеживал состояние, фиксируя изменение мозговой активности.

Прежде чем открыть глаза, глубоко вздохнула, предупреждая о своем возвращении. Впрочем, могла и не стараться, запястье левой руки перетягивал широкий браслет диагноста.

– Значит, собственность капитана Шахина?

Я, посчитав, что способна на геройство, приподнялась, реагируя на голос.

Ханри стоял у огромного окна, из которого как раз и была видна махина третьего корпуса. Ко мне спиной. Оборачиваться он не торопился.

Но даже так было ясно, что этот Ханри и тот, который в этот момент проводил презентацию, – два разных человека. Внешне – не отличить, если только голос… Да и то, тому просто немного недоставало холодности этого.

Я надеялась, что у Виктора будет дополнительный запас времени, но прав оказался Ровер, предположив именно такой расклад – дублер. Пока один будет демонстрировать преимущества систем жизнеобеспечения, разработанных «Ханри Сэвайвил», другой… – удовлетворять свои наклонности.

Или не свои… но это были уже нюансы.

– Откуда… – заканчивать вопрос я не стала, просто хмыкнула, словно только теперь заметив свой несколько расхристанный вид.

Тавро проставлялось под левой грудью. Мой знак был едва заметным, как если бы его пытались вывести.

За время службы с подобным приходилось сталкиваться. Полностью избавиться от настоящего клейма было невозможно.

– Как твое имя? – Он разворачивался медленно.

Надеюсь, наслаждаясь моим «замешательством».

Есть память, от которой невозможно избавиться. Встреча с большинством из капитанов вольных, оставляла именно такую. Глубоко въевшуюся в душу, не позволяющую забыть о себе. На это я и рассчитывала, сразу выбрав роль жертвы. Да, начавшей новую жизнь и внешне избавившейся от ужаса рабства, но… в душе так и оставшейся рабыней.

Все, что сверху, лишь игра, попытка заставить саму себя поверить в то, что прошлого уже не существует. И… понимая, что обманываешь и саму себя.

Это мгновение было переломным. Та женщина, с которой Ханри встретился в летящем на Приам лайнере, должна была исчезнуть.

Было лишь одно «но», которое заставляло меня сейчас пристально вглядываться в равнодушные глаза Дайриса – Риашти. Я была согласна с Ровером, что шейх вполне может попытаться избавиться от нас с Шаевским. Еще бы понять, чьими руками.

Здравый смысл убеждал, что раньше, чем мы с Виктором выполним свою задачу, наша смерть Тиашину не выгодна, но и для этого случая могли быть исключения. Мало ли, что мы упускали, придя к подобному выводу.

– Элизабет Кирайя, – скривилась я (напряжение нарастало, но еще не достигло пика), пытаясь прикрыться. Крошечные пуговички рубашки были вырваны вместе с тканью.

– Как твое имя?! – не шевельнувшись, закричал он, заставив меня ощутимо вздрогнуть и машинально отодвинуться к противоположному краю широкой постели.

Переход от равнодушного созерцания к ярости был молниеносным.

Сглотнув – вот он, момент истины, – тихо прошептала:

– Эрин Фариси…

«Успокоился» он тоже мгновенно. Внешне даже расслабился.

Я – тоже. Что бы ни задумал гоиши, действовать он пока что не начал.

– Откуда?

На этот раз я ответила без промедления:

– С Гордона…

– Дальше?!

Судорожный вздох и чуть слышно:

– Минак Ри.

Небольшой городок в ста километрах от главного города Гордона. В основном там обитали семьи вольных, да тех, кто пока еще не пополнил их ряды: перевозчиков, навигаторов-поисковиков, свободных геологов-разведчиков и прочих искателей приключений.

Принадлежность к касте не служила гарантом безопасности. Добычей капитанов можно было стать и проживая там. За долги, как проигрыш в азартных играх. Просто потому, что попалась на глаза. Причин, чтобы расстаться со свободой множество, итог один.

Существовала ли когда-нибудь Эрин Фариси, нас мало интересовало. Меньше двух суток на операцию – не до таких тонкостей. Важнее было другое: аналитики Шторма с высокой долей вероятности предположили, что Дайрис родился в Кунак Ри, который находился на противоположном берегу реки.

Два поселения враждовали. Местный колорит, не более того.

Похоже, со своей оценкой они не ошиблись.

Только Ханри от этого не стал менее опасен. Тонкая серая футболка и темные спортивные штаны взамен элегантного белого костюма тоже не добавили ему безобидности. Ощущение, исходившее от него, заставляло сжиматься внутренности.

Не знаю, что у него было по плану дальше, но наше общение прервало новое действующее лицо. О его появлении меня предупредили боты, сама бы не заметила. Задрапированные белой тканью стены и полупрозрачные занавеси, делившие помещение на сектора, мешали обзору, но отреагировала я лишь, когда он заговорил.

– Это моя мама?

Я резко обернулась на голос. Пустой, безжизненный, отрешенный… Вроде и вопрос, но звучал так, словно его в этой жизни уже ничего не интересовало.

Сын! Я была права! Вполне сформировавшийся юноша без малейшего намека на внешние уродства. Лет двадцати, как я и предположила. Копия Дайриса, и даже футболка и штаны – такие же, как на отце.

Вот только взгляд… Очень похожий на голос. Мертвый.

– Да, Санни, это твоя мама. – Ханри улыбнулся. Нежно и… затравленно. Невообразимое до этого мгновения сочетание! Прошел мимо меня, но как если бы я не существовала. Игрушка! Кукла! – Тебе нравится?

Отпрыск на отца не смотрел, только в мою сторону.

У меня были все основания сомневаться, что он меня видел. Но слепыми были не его глаза – душа.

– Она красивая.

Было похоже на приговор.

– Кто – я?! – Мой вопль был полон ужаса.

Еще бы понять, какая его часть была притворством!

Санни дернулся, но с места не стронулся. Сжавшись, закрыл уши руками.

– Она плохая! Плохая! Не хочу такую маму!

Он не орал, не топал ногами, только повторял едва слышно: «Плохая, плохая, плохая…»

Смотреть на это было невыносимо. Как и осознавать, что это только начало.

– Заткнись! – рявкнул на меня Ханри и, крепко прижав к себе сына, продолжил ласково и терпеливо: – Она будет хорошей. Она будет самой лучшей. Такой, какой ты захочешь. Только дай мне с ней поговорить. Я ей все объясню…

Санни вырвался из объятий отца, лицо скривилось во вспыхнувшей злобе:

– Ты раньше тоже так говорил! Но они все были плохие…

Не закончив, он выскочил из комнаты – дверь оказалась в дальнем углу, а Ханри, проводив взглядом сына, повернулся ко мне.

Мне оставалось только пожелать себе удачи. Себе и… Виктору, который ответит за мою несговорчивость.

Через час сорок группа вышла к первой контрольной точке: минус пятьдесят два метра. Терминальный зал топливно-распределительной системы, в которую и предстояло лезть.

Шнурка там уже не было – судя по командному, он опережал их почти на четверть часа и продолжал ускоряться. Из свидетельств его пребывания – выставленный защитный купол и пара камушков в вычерченном в пыли круге.

Горевски перехватил взгляд Валанда, откинувшего лицевой щиток БАЗа. Сообразил тот правильно, знак предназначался для него, Валесантери. Он значил, что подтвердилась информация о присутствии среди приглашенных на Маршею Ивара, правой руки капитана Гросса, заменившего на Окраинах «взятого» стандарт назад Шахина.