Суровое Наказание - Саймон Грин

– Чарли, я сказал тебе привезти Элеонору Гриффин. Что Джон Тейлор здесь делает? Разве я просил тебя привезти Джона Тейлора?

Посыльный поежился несчастливо под пристальным взглядом босса.

– Ну, нет, мистер Либби, но...

– Тогда что он здесь делает, Чарли?

– Я не знаю, мистер Либби! Он вроде как... сам себя пригласил.

– Мы поговорим об этом позже, Чарли. – Либби, наконец, соизволил заметить меня. Он кратко кивнул, но не улыбнулся. – Мистер Джон Тейлор. Что ж, для нас это большая честь. Добро пожаловать в мое собственное маленькое злачное заведение. Боюсь, вы застали нас не в лучшем свете. Мы с парнями немного увлеклись, выражая свое недовольство Марселю. Мне нравится думать о себе как о практичном управляющем... И раз уж я владелец «Броска Костей», я принимаю очень близко к сердцу, когда какой-то аристократический, сексуальный маньяк приходит сюда с явной целью кинуть меня на мои кровные...

– Мой муж не обманщик, – заявила наотрез Элеонор. – Он может быть худшим игроком из всех, но он не обманщик.

– Он пришел сюда играть без денег для оплаты ставок, или средств для погашения долгов, – сказал Либби. – Я называю это мошенничеством. И никто обманувший меня не выживает, чтобы хвастаться этим. Мне нравится думать о себе как о разумном и понимающем человеке, но никому обманувшему меня я не спущу это с рук. Это будет плохо для бизнеса и моей репутации. Мы здесь используем Марселя, чтобы послать сообщение любому и всем, кто может решить, что, не заплатив по долгам, он выйдет сухим из воды. Зачем вы здесь, мистер Тейлор?

– Я с Элеонорой, – сказал я. – Ее отец попросил меня проследить, чтобы она благополучно вернулась домой.

– Сам Гриффин! Какие это должно быть острые ощущения войти в такие высокие круги! – Либби снова улыбнулся, как акула обнажившая зубы. – Вы оба создали себе репутацию в Темной Стороне, как людей, с которыми очень опасно связываться. Но знаете что, мистер Тейлор? Репутация в жилых кварталах города ничего не значит здесь. Здесь в трущобах ты можешь делать все, что угодно, если сможешь избежать неприятностей. Этот мир живет по закону волков, и я в нем главный волк.

– Знай я об этом, я бы принес тебе печенье, – весело сказал я. – Я могу бросить тебе что-нибудь, чтобы ты принес, если хочешь.

Другие головорезы таращились в изумлении. Люди не разговаривают подобным образом с мистером Либби.

– Забавный вы человек, – сказал бесстрастно Либби. – У нас здесь много таких бывает. Но я тот, кто смеется последним.

Он схватил окровавленный подбородок Марселя и поднял избитое лицо вверх, чтобы я лучше разглядел его. Марсель тихо застонал, но не противился. Всю способность к сопротивлению выбили из него.

– К нам сюда всевозможные персонажи приходят, – сказал Либби, поворачивая лицо Марселя в разные стороны, чтобы полюбоваться своей работой. – Они приходят в мой клуб, напыщенные и смелые и самоуверенные, и тратят все свои деньги на карты или кости или рулетку, а когда приходит время рассчитываться, сюрприз-сюрприз, у них нет денег. И они ожидают, что я буду разумен. Ну, разумный человек совершает разумные поступки, мистер Тейлор. Я терпел здесь Марселя дольше, чем обычно, выдавая кредит, поскольку он заверил меня, что его тесть оплатит долги. Тем не менее, когда я, предприняв довольно разумные меры предосторожности, связался с мистером Гриффином насчет этого, он все отрицал. Вообще-то он был довольно груб со мной. Итак, если Марсель не может заплатить, а Гриффин не станет… как же мне получить свои деньги?

– Не подсказывай, – сказал я. – У тебя есть план.

– Разумеется. У меня всегда есть план. Вот почему я главный волк в этой конкретной выгребной яме. Я собираюсь показать Элеоноре, что я сделал с ее задолжавшим мужем, а затем отправить ее домой к папе с ухом мужа в коробке, чтобы она могла попросить денег, дабы уберечь его от дальнейшей боли. Отцы часто являются более снисходительным к своим дочерям, чем к своими зятьям, особенно, когда дочери плачут.

– Мой отец сдерет с тебя кожу за этого, – твердо сказала Элеонора. – Марсель часть семьи.

Либби только пожал плечами.

– Пусть, если хочет, пошлет своих громил сюда, и мы отправим их ему обратно по кускам. Никто не докучает нам на нашей собственной территории. Итак, на чем я остановился... Ах, да, изменение в планах. Я буду держать вас и Марселя здесь, тогда как мистер Тейлор вернется в поместье Гриффинов и попросит у вашего отца достаточно денег, чтобы выкупить ваши жалкие жизни. И мистеру Тейлору лучше быть очень убедительным, ибо я уверен, что даже бессмертные могут умереть, если порезать их на достаточно маленькие кусочки...

– Ты действительно думаешь, что можешь угрожать Гриффину? – спросил я. – Он может отправить сюда целую армию.

– Пускай, – сказал Либби. – Ни он, ни его дети, ничего не знают о жизни на дне. Мы здесь поддерживаем друг друга. Это беспощадный мир, но каждый человек выступает против посторонних. Если Гриффин появляется здесь со своими головорезами, он обнаружит настоящую армию, ожидающую встречи с ним. И никто не борется грязнее, чем мы. Я гарантирую вам, мистер Тейлор, если Гриффин затеет из-за этого вражду, я выплесну все свое недовольство на Элеонору и Марселя, и он будет в состоянии услышать их крики на все протяжении к поместью Гриффинов. И то, что я оставлю от них, он не захочет вернуть. Таким образом, он заплатит, чтобы сэкономить на войне, которую он не может выиграть. В конце концов, он бизнесмен. Как и я.

– У моего отца ничего общего с тобой, – сказала Элеонора, и голос ее впился в него как нож. – Марсель, ты слышишь меня, дорогой?

Каким-то образом Марсель нашел в себе силы выдернуть подбородок из руки Либби и повернуть окровавленное лицо посмотреть на Элеонору. Его голос был медленным, невнятным и болезненным.

– Тебе не стоило приходить сюда, Элеонора. Обслуживание здесь ужасно.

– Зачем ты пришел сюда?

– В других местах не принимают мои ставки. Твой отец позаботился об этом. Поэтому, вообще-то, это все его вина.

– Тише, дорогой, – сказала Элеонора. – Мы с мистером Тейлором заберем тебя отсюда.

– Хорошо, – сказал Марсель. – Место, действительно полно псов.

Либби ударил его тыльной стороной ладони по лицу, достаточно сильно, чтобы струя свежей кровь взлетела в воздух. Элеонора издала шокированный звук. Она не привыкла к такой внеплановой жестокости. Я посмотрел на Либби.

– Не делай так больше.

Либби автоматически поднял руку вновь ударить Марселя, но замялся, когда что-то в моем пристальном взгляде остановило его. Он кратко вспыхнул, опустив руку. Он не привык к тому, что его желаниям мешают. Он посмотрел на посыльного жлоба.