Точка кипения - Али Найт

— У скорби не бывает иерархии.

— А в этой семье очень даже есть, — фыркает она.

Я протягиваю ей свою пачку бумажных салфеток и иду к метро. Повернув за угол, я проверяю телефон и вижу несколько пропущенных звонков, а также сообщение от Ливви: «Ты где?» Я бегу. Мне срочно нужно в офис.

Глава 25

К тому времени, когда я возвращаюсь, Ливви уже забыла, зачем звонила мне. Она делает знак, чтобы я ушла, и хватает телефон, раздраженно взмахивая своим конским хвостом. Остаток дня пролетает как мгновение ока, и с наступлением сумерек все начинают закрывать ноутбуки, собирать сумки и надевать куртки. Я тоже готовлюсь уходить, начинаю наводить порядок и протираю салфеткой клавиатуру. Шаина идет мимо меня к выходу.

— Вообще-то это делают уборщицы.

Я смущенно киваю. Сложно избавиться от старых привычек. Я ухожу последняя, чувство вины за слишком долгий обеденный перерыв привязывает меня к рабочему столу дольше положенного. Подойдя к двери, я выключаю свет, и коридор погружается в темноту. Я как слепая спешу вперед по проходу, одолеваемая беспричинной паникой. У меня мурашки по спине бегают от этого здания. Я вздыхаю с облегчением, только выйдя оттуда на улицу, где идет проливной дождь. Пролетающий мимо грузовик забрызгивает тротуар. Я поворачиваю в направлении дома, но, сделав несколько шагов, вынуждена повернуть обратно. Улица выглядит пустынной. Я какое-то время стою, потом продолжаю свой путь. Кто-то смотрит на меня, я это чувствую.

Я ускоряю шаг, выхожу на широкую улицу и быстро иду по ней, крепко сжимая сумку. Лучше я буду бороться со своими страхами, чем дергаться от каждого шороха. Вдруг я замираю в нерешительности. Из-за дождя все кажется более темным и мрачным. От стены отделяется черный силуэт и направляется в мою сторону.

— Ты всегда готова дать отпор, детка. — Это Лекс. — Надо поговорить.

— Ты говорил с Полом?

Мы быстро идем бок о бок по тротуару.

Лекс смеется.

— С кем, с моим партнером? — с сарказмом спрашивает он. Дождь все усиливается. — Моя машина за углом. Пойдем, Кейт, спрячемся от этой воды.

— Мне нужно домой.

Под этим я подразумеваю то, что когда я вышла из этого здания, то уже всей душой и мыслями была с детьми, страстно желая поскорее оказаться дома и снова быть рядом с ними после долгого рабочего дня.

— Я тебя подброшу. Ты, наверное, устала.

Он сворачивает на соседнюю улицу и открывает дверь своей машины. Я обращаю внимание, что автомобиль именно этого цвета ищет полиция.

— Садись.

Что-то в его поведении отталкивает меня. Он не очень крупный мужчина, но крепкий и сильный… Я стряхиваю эти мысли вместе с каплями дождя. Я стала подозрительной и смешной. Мы знакомы больше десяти лет, я жена его лучшего друга. Неудивительно, учитывая обстоятельства, что он хочет поговорить.

Он заводит машину и отъезжает. Я пристегиваю ремень.

— Я уже было подумал зайти и посмотреть на ваш новый офис.

— Новый — это, конечно, громко сказано.

— Кто бы мог подумать, что ты работаешь на меня, Кейт! Но потом я понял, что если зайду туда, то как «вероятный убийца» могу перепугать всех, Ливви вообще может сбежать. Но ты же не боишься меня, Кейт?

У меня перехватывает дыхание при виде того, как Лекс резко поворачивает налево на главную магистраль, даже не посмотрев направо.

— И мы оба знаем почему, так ведь? — добавляет он.

Я наблюдаю, как стрелка спидометра кружит по циферблату.

— Как твоя кампания на сайте?

— Не трать зря деньги, Кейт, заключая пари. Ты же знаешь, что я не делал этого.

На перекрестке Лекс сворачивает направо, и мы мчимся дальше под аккомпанемент недовольных гудков. Я пытаюсь сохранять спокойствие.

— Как знать, Лекс! Оказывается, ты встречался с ней тем вечером и забыл упомянуть об этом. Почему ты сделал это?

— Она попросила о встрече. Сказала, что хочет переговорить по поводу контракта. Откуда мне было знать, что ее в тот же вечер убьют?

— Почему ты с самого начала не рассказал об этом полиции? Конечно, все думают, что ты что-то скрываешь.

Лекс фыркает.

— Теперь ты вообразила себя следователем? Нет никаких улик…

— Значит, ты чист?

Лекс выворачивает руль и объезжает две полосы машин, направляясь прямо к бортику, отделяющему нас от встречных автомобилей. Или к грузовикам, потому что я слышу, как один из них визжит тормозами, не срабатывающими на мокрой от дождя дороге. Лекс выкручивает руль, нас отделяют от него всего несколько сантиметров. И тут я осознаю, что кричу.

— Ты что, намерен убить нас?! Остановись немедленно!

Машина Лекса мчится в другую сторону от моего дома, увозя нас на северо-запад Лондона.

— Я остановлюсь, когда буду готов остановиться.

— Зачем ты это делаешь?

Мои ноги прилипли к полу, готовые к неминуемому удару.

— Теперь уже кое-что проясняется. Зачем? Почему я так сильно разозлился? Давай поговорим о мотивах, Кейт. Почему люди убивают? Из-за страсти или денег. Кто-то подставил меня, Кейт! Кто-то знал, что я встречался с ней в тот вечер. Они знали, что это можно повесить на меня. Они хотели упрятать меня.

— Но полиция не арестовала тебя, значит, это не сработало!

— Пока. Мы все прекрасно знаем, как часто осуждают невиновных. И мотив здесь не зависть, месть или сентиментальная любовь, все дело в деньгах. Давай поговорим о деньгах, Кейт. Я директор компании, которая продается в рассрочку, первый транш был два года назад, потом еще один год назад и самая большая сумма — последняя часть платежа — должна быть выплачена через несколько недель. Итоговый платеж — это когда мы получаем по-настоящему крупную сумму, правда, Кейт? Это когда CPTV открывает чековую книжку и выплачивает нам все. Но если меня обвинят в убийстве, значит, моя кандидатура считается неподходящей для руководителя офисом и меня можно исключить. Вот и все. — Он убирает руки с руля и щелкает пальцами. Машина снова направляется к бортику. — Меня классифицируют как плохого представителя компании.

— И что?

— Я считаюсь плохим представителем, и мои акции Форвуда уже не мои! — Лекс вплотную подъезжает к машине, в которой на заднем сиденье устроились три человека. Он бьет кулаком по гудку, и я вижу бледные овалы их лиц, пытающихся что-то рассмотреть сквозь дождь. — Я работал двадцать проклятых лет, двадцать выброшенных лет — и все обернулось вот так!

— Красный! Красный свет, Лекс!

Машина впереди нас переехала на другую полосу, и мы летим вперед к забитому автомобилями четырехстороннему перекрестку.

— Тормози!

Лекс жмет на тормоза, и машина останавливается так резко, что я подаюсь вперед, ремень едва удерживает меня.

— Знаешь, что произойдет с моими сорока пятью процентами акций Форвуда? — Он наклоняется ко мне, в салоне слышен запах горелых шин. — Их разделят между другими акционерами.

Мы молча смотрим друг на друга. Загорается зеленый, и сзади нас слышится гул гудков, потому что Лекс не двигается с места.

— Почему ты мне не скажешь, кто они?

Кто-то выкрикивает ругательства, высунувшись из окна.

— Ты не хочешь говорить? Так давай я объясню тебе. Пол…

— Перестань!

— И ты, и Джон. — У Лекса вырывается низкий тяжелый смех. — Считаешь, я говорю глупости? Я покажу тебе глупости! Вы хотите собрать урожай, который не сажали! В отличие от меня!

Его ярость вспыхивает с новой силой. Автомобиль с визгом срывается с места и летит через перекресток.

— И вот сегодня я получаю письмо от твоего зятя, напоминающего мне пункты, по которым представитель считается ненадлежащим. Просто чтобы ткнуть меня носом поглубже в дерьмо!

Он убьет нас обоих, если я не возьму все в свои руки.

— Лекс, ты сейчас не можешь рассуждать здраво! Полиция все равно допросила бы тебя, как они допросили меня.

— Зачем ты залезла в мой офис, Кейт? Каким сказкам своего благоверного ты не веришь?

Машина минует шлагбаум и мчится через железнодорожный переезд.

— Или, может быть, ты забралась туда не для того, чтобы что-то найти, Кейт? Может, ты влезла в мой офис, чтобы оставить там что-нибудь? Может, ты и он — и его чертов братец, кто знает! — заодно?

— У меня нет ответа, Лекс. Творится что-то непонятное. Я пытаюсь выяснить правду, но при этом не собираюсь гнать по шоссе и убивать себя! Мне, между прочим, терять столько же, сколько и тебе. — Я слышу, как он шипит от ярости, но продолжаю гнуть свою линию. — Вообще-то я потеряю гораздо больше, чем ты. — Теперь моя очередь злиться. — Ты можешь потерять определенные деньги. Я могу потерять… все! — Я замолкаю. Потом поворачиваюсь и с вызовом смотрю на него. — А знаешь что, Лекс? Я никогда не сдаюсь. Какая бы высокая преграда передо мной ни стояла, я собираюсь найти ответ, чего бы это ни стоило. Что я буду делать с тем, что узнаю, — это уже другой вопрос, но я все равно все выясню.