Исчезновение - Роберт Кормер

  О событиях той трагической ночи тоже известно далеко не все. Отец Пола был ранен в стычке и отправлен в больницу Монумента. Хотя он потерял немало крови, его рана не рассматривалась критической и полностью зажила. Его жизни не угрожало никакой опасности, согласно полицейским отчетам (они все еще здесь, в папках и вполне доступны). Пол, очевидно, преувеличил раны отца, чтобы обеспечить кульминационный момент для событий той ночи. Еще одна трагедия – в том, что его брат Бернард умер тремя неделями спустя, внезапно и без очевидной причины, согласно рукописи Пола. В действительности, было произведено вскрытие трупа, которое показало, что его брат перенес приступ от врожденного сердечного порока, о котором в его семье не знали, как это часто случалось в те дни. Брат Пола выглядел «худеньким», причиной тому был недостаток аппетита и низкий энергетический уровень.

  Что о внезапной смерти нашего с Полом дяди Винсента годами прежде, которую Пол пытается связать с исчезновением, как и о смерти Бернарда - я использую ресурсы собственной памяти, также и ответы на мои вопросы дяди Эдгара, чтобы подтвердить факт, что Винсент имел врожденное заболевание со дня своего рождения. Он редко выходил за двери дома, чтобы поиграть с другими детьми, и отставал на класс от своих сверстников, потому что он постоянно пропускал школу. Его смерть, которая естественно погрузила всю семью в печаль, не была полностью неожиданной.

  Меня поразило то, как Пол взял столько событий, настолько несопоставимых друг с другом, и встроил их в повествование, и как все приобрело вкус реальности. Но пока не рассмотришь каждое из событий в отдельности, то не увидишь, насколько он исказил их для создания вымысла.

  Еще одно замечание об известной теперь забастовке на гребеночной фабрике Монумента. Пол описал забастовку, уложив ее в очень простые рамки без того, чтобы углубиться в какие-либо детали сложной ситуации. Заметное упущение состоит в полном отсутствии Говарда Хейнеса, владельца этой гребеночной фабрики. Говард Хейнес имел дело непосредственно с забастовщиками, и его офис на фабрике был самой сценой переговоров. Он каждый день проходил через пикеты. Ему свистели вслед и что-нибудь кричали, но он никогда не являлся объектом насилия и никогда не прибегал к насилию, потому что Говард Хейнес всегда был справедливым предпринимателем. Но наступило время профсоюзов, и для всей промышленности наступил период глобальных перемен. Люди подобные Говарду Хейнесу быстро исчезли со сцены.

  Почему Пол вообще не упоминал Говарда Хейнеса? Или мы имеем дело со спорной забастовкой? Я полагаю, что на это есть простой ответ. Он игнорировал Говарда Хейнеса, потому что он хотел сосредоточиться на Рудольфе Туберте, как на злодее в своей рукописи. Это - лишь моя теория, конечно, но я убежден, что в ней есть доля истины.

  Теперь о моих личных отношениях с моим кузеном Полом, несмотря на то, что моя доля в его повествовании весьма незначительна. Однако я был удивлен, обнаружив, что мой персонаж был настолько ожесточен по отношению к средней школе «Сайлас-Би-Джуниор». Когда я вспоминаю о том своем единственном году в ней, как и о всех последующих годах в школе «Монумент-Хай», как о самых счастливых годах моей жизни. Это, конечно же, правда, что я опасался многих учащихся «Сайлас-Би», также как и другие, кто прибыл туда в девятый класс из приходских школ. Мы были отставшими. В те дни общественная школьная система имела трехлетнее обучение в последних младших классах (7-й, 8-й и 9-й класс), и все мы чувствовали себя потерянными, оказавшись в наших первых контактах с теми, кто был в этих классах до нашего прибытия. Большинство из нас быстро приспособились. Это – несложно. Однако, я на самом деле предостерегал Пола, что его рассказ не будет принят, потому что он канак [канадец – сев. ам. сленг]. Это – замкнутый круг истины. Однако (и я снова это подчеркиваю), я не забываю снова об этом напомнить, что, не Пол ли всегда использовал реальные эмоции, для реализации вымысла?

  Позвольте мне указать на то, что Пол лишь слегка замаскировал идентичность преподавателя, отвергнувшего его рассказ. Этот рассказ, впоследствии заметно пересмотренный, позже был включен в «Собрание Беккера» лучших коротких рассказов года (1949г.), и, в конечном счете, стал первой главой и дал название первому роману Пола. (В его предисловии к позже изданному им сборнику коротких рассказов Пол воздал должное этому преподавателю за ее честность и искренность.)

  Мы с Полом не были столь близки в течение года во время нашей учебы в «Сайлас-Би», пока не наступил последний год в школе «Монумент-Хай», когда Пол был избран «Поэтом Класса», а я стал членом добровольного полицейского отряда, и когда наши имена были написаны рядом на доске учеников года. Два френчтаунских мальчишки, какая похвала и какое уважение со стороны одноклассников – это своего рода веха в истории наших с ним отношений! Празднуя это, мы с Полом прокрались в подвал нашего деда и начали пить за наш триумф его домашнее вино из бузины, чтобы поклясться друг другу в бессмертной лояльности. Это было еще до того, как нас начало рвать на покрытый мокрой грязью земляной пол. Пол добился большего, чем быть лучшим поэтом средней школы, в то время как я, в конечном счете, начал служить в полиции Монумента.

  Вместе с девяноста процентами своих одноклассников я призвался в армию. Это был июль 1942 года, Вторая Мировая Война была в разгаре. Я только получил диплом, как через пять недель японцы разбомбили Перл Харбор. Пола не взяли, у него были отверстия в барабанной перепонке одного из ушей. Небольшая проблема, но из-за нее было забраковано немало призывников. С таким дефектом уха невозможно противостоять звукам бомбежки или артиллерийского огня.

  Пол был расстроен профилем, обозначаемым как «4-F», и он целую ночь плакал, когда мы сидели на заднем крыльце его дома. Сегодня трудно оценить бешеный патриотизм тех лет и то, как молодые парни и девушки стремились служить своему отечеству, даже рискуя жизнью.

  Многие из Монумента погибли на войне или в ситуациях, близких к военной. Их имена надписаны на бронзовых панелях мемориала, воздвигнутого героям Второй Мировой Войны в Монументальном Парке напротив здания управления полиции. Статуя, которую я вижу всякий раз, когда я смотрю из окна своего кабинета, на ней есть табличка с именами. Одно из них – Омер Батисс, которого Пол выделил в своей рукописи, как Омера ЛаБатта. Омер отдал свою жизнь на Иво-Джима в одном из самых кровавых сражений на юге Тихого океана - боец отделения морской пехоты, которое ступило на остров на второй день боя. Он умер как герой, но я помню его как большого глупого увальня (и это, конечно же, не подразумевает, что он не смог бы умереть как герой). Он торчал на углах и отнимал деньги, нелегко зарабатываемые доставляющими газеты мальчишками на линиях Рудольфа Туберта. Таким образом, вполне возможно, что он задирал Пола и преследовал его по улицам и переулкам Френчтауна. Хотя Пол никому об этом и не рассказывал, я это помню.

  Если о том мальчике, которого Омер совращал в переулке, я неспособен поверить даже в малую часть этого инцидента. Так как это вовлекает использование исчезновения, я принимаю это как фабрикацию.

  Теперь о теме секса в этой рукописи. Особенно это касается владельца магазина, в котором работал Пол, которого он обозначил, как мистер Дондиер, а также близнецы Эмерсон и Пейдж Винслоу. В пользу Пола для этих персонажей он использовал полностью вымышленные имена, и я склонен, расценивать их в целом как вымышленные, хотя они основаны на вполне реальных людях. Я немного знал о реальных близнецах, изображенных им, и вместе с тем очень хорошо знал человека, кем мог бы быть мистер Дондиер, и я искренне ошеломлен открытием Пола и его изобретательностью. Он создал целый эпизод. Владелец этого магазина (что на самом деле был не магазин, а мясная лавка) был под вышеупомянутым подозрением. Та девочка – мне неизвестна. Если исчезновение – это вымысел, то я не знаю, как найти логику в том, чтобы не принимать все связанное с исчезновением. Здесь на лицо случай шпионажа, в частности и как вымысел.

  И та же самая логика не имеет места в сцене между двумя персонажами Пола под именами Эмерсон и Пейдж Винслоу. Акт инцеста, описываемый Полом, мне показался уж слишком отвратительным, хотя он не был явен в своих деталях, и в его более ранних книгах у него были намного более явные сексуальные сцены.

  Пейдж Винслоу (чтобы для нее использовать псевдоним, выбранный Полом) ярко выделяется в моей памяти из-за одного момента в моей жизни. Я видел, как одним зимним утром она вышла из магазина «Леди Монумент». Было солнечно и ясно. Все вокруг сверкало бриллиантами. На ней было длинное коричневое меховое пальто, а руки были скрыты в меховой муфте, которую она плотно прижимала к своему телу. Она вышла из магазина и пошла через снег и слякоть, чтобы сесть в ожидающий ее автомобиль. Она выглядела так, будто она была сказочной принцессой, проходящей все насквозь. Вероятно, это была самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. И я почувствовал, как моя челюсть отвисла, когда я замер на тротуаре, наблюдая ее движение.