Буратино - В. Бирюк

   Наши-то дураки и дуры всякими духами до олдспайсами поливаются. А это ерундизм полный - лучше запаха чистого здорового тела ничего нет. Хоть мужского, хоть женского. А как моя-то пахла... В прошлой жизни.

   А теперь, в этой... тут какой-то рушничок валяется. Сойдёт.

  -- А не соизволит ли госпожа вытянуть руки перед собой?

   Вот и хорошо. А то эта манера прижимать руки к груди при всяком волнении... Ну не отрывать же. А так кисти ей чуть обмотаем и не туго свяжем. Я не садист. Не люблю я этих... со всякими аксессуарами и причиндалами. Но здесь просто меры предосторожности, технологическая подготовка процесса. Зачем коням шоры на глаза одевают? - Чтобы не испугались и не понесли. А зачем младенцев пеленают? - Чтобы ручками-ножками не дёргали, сами себя не разбуркивали.

   А вот теперь чуть подтолкнём её к стенке за спиной. Зря я что ли, ножи прибрал-принёс? Вот этот, половецкий, вгоняем в между брёвнышек за её спиной на уровне... на уровне её шеи. Рукоятка хорошая - фигуристая. Поднимаем ей руки за голову. Что ж она так дрожит-то... И наматываем рушничок на рукоятку. Почти все. Можно приступать.

  -- Что госпожа прикажет рабу своему?

  -- Отвяжи. Пожалуйста.

   Ну здрасьте. Я так старался... И тут сплошной "отставить". А вот если положить ладонь ей на пупок... Ух как она дрожит. На ней одна рубаха. Под рубахой - ничего. Точнее - как раз чего. Нагое женское тело. Полотно... так - средненькое. Тепло сквозь ткань чувствуется. Даже жар. И медленно ведём ладонь вниз.

  -- А чего еще? Из "сладенького"?

  -- Я... я не знаю... стыдно...

   Ну вот, так всегда. Все сам. И за себя, и за неё. А потом оказывается, что она совсем другое имела ввиду. Вру - не всегда. Некоторые говорят. Чего им конкретно... Но в таких случаях такие фантазии... Требуется помесь воздушного акробата со штангистом-тяжеловесом. Скорей бы невесомость для публики открыли. Хотя там тоже... цепляться за что-нибудь надо будет.

  -- Не прикажет ли госпожа своему недостойному рабу встать перед ней на колени?

   Молчит, вроде кивает, вроде наоборот. Понятно: предложение вроде бы ничего такого не несёт. Рабу встать на колени - так естественно. Нет, детка, так не пойдёт - мне нужно, чтобы ты проговаривала свои желания вслух. Свои желания, свои приказы. Чтобы ты называла вещи своими именами, хоть бы и иносказательно. Потому что высказанное вслух слово очень... возбуждает, смущает, открывает. Нужное подчеркнуть. Можно все.

  -- Не разумею я воли госпожи моей. Скажи.

  -- Д-да.

  -- Угодно ли госпоже приказать рабу своему дерзнуть прикоснуться к ножке господской?

  -- Д-да.

  -- "Да" - что?

  -- Да. Прикоснуться. Дерзнуть.

   Оживает девочка. Сейчас и совсем оживёт. Женщина - существо уникальное. Каждая. Во всем. Вот, например, пальчики на ногах. Они все разные. И очень чувствительные. В зависимости от туевой кучи причин. Плоскостопие и узкая колодка только что снятых туфель - это только первое, что в голову пришло. Марьяша мыла ноги вчера, позавчера её всю мыли. Сегодня она с утра босиком ходила. Но ножки чистые. А пылинки мы смахнём. Например рубашкой своей - и самому о себе тоже не надо забывать. Снимать придётся все, но лучше без отвлечения на это внимания. И осторожно, обязательно сухими губами, по средненькому пальчику...

  -- Ой-ей-ей! Нет, нет! Не надо!

   Ну что ж ты, как кобылка перед гадюкой - подпрыгиваешь и топочешся. Я же тебя не съем. Конечно, ощущения острые и непривычные. Но не болезненные. Скорее приятные. Явно. Не думаю, что тебе, боярынька, кто-то ножки целовал. Разве что матушка в младенчестве. И то... бывают такие суровые дамы. И любят детей своих, а выразить... или не умеют, или боятся. Какое-то табу на искреннюю любовь. Даже в отношении собственного ребенка.

   А вторую ножку? А вот по подъёму... А по щиколотке, по косточке. С внутренней стороны... Ну не жмись ты так. Ну нет так нет. Зато очень удобно приподнять подол. Рубаха длинная - как раз до щиколоток. Только приподнять. Чуть-чуть. Скромненько. Только до середины голени. Такое вполне консервативное миди. Двумя руками, без натягивания или прижимания полотна. И чуть покачать. Деточка, не надо так задыхаться. Да, знаю я что такое изменение воздушных потоков в этом пространстве. И какое впечатление оказывают вариации режима вентиляции и перераспределения температур. Все-таки, мини - это для мужчин. Для женщин эмоционально богаче макси.

   А теперь попробуем икорки. Не про то, что рыбы мечут, а вот про то, что у меня тут перед глазами маячит. Икры женские. Вот тут можно и язычком. Мокреньким. Коротенький такой укол между плотно сжатыми. Правильный "ойк" получается. И снова. Но уже с потягом, от косточки щиколотки до коленки. Всей шириной. С внутренней стороны. Эк тебя колотит, милая. Аж стучат. Коленки.

   Теперь можно и на ноги встать. Жаль, что у неё глаза завязаны. Я люблю видеть глаза женщин. Не всегда, но есть моменты... Вот как сейчас, когда я начинаю своим коленом давить между её... До колен я не достаю, все-таки она на полторы головы меня выше. Но и я коленкой не заканчиваюсь. Дальше у меня и бедро есть. Без рывков, без существенных усилий. Потом, в другой раз, можно будет и иначе. А пока просто медленно усиливая давление. Не испугать. Ну, милая, раскалывайся. Или придётся исполнить UnDo.

   Есть. Выдохнула. Аж со стоном, лицо в сторону. Хотя глаза завязаны, а все равно - отвернуться приличия ради. Она уже отдалась. Уже на все согласна. Покорна. Вот теперь кромку подола рубахи натянуть в руках и прижать к её телу. И от чуть выше колен... Не дай бог рывком - стилистически неверно. Медленно, чтоб всей кожей почувствовала - вверх. Не хватая, не лапая-щипая-дергая по дороге. Не прикасаясь руками к телу - только кромка ткани ползёт. Сама собой, как нечто неизбежное, неостановимое и неотвратимое.

   "Маловат я, маловат.   Да еще одетый.   Никто парня не берет   Во мужья за это".

   Но это дело поправимое. Первое касание грудь в грудь. Ух какие у неё груди. А соски! Эт хорошо, что я до них только плечами достаю. А то... если бы как при моем прежнем росте - штаны можно было бы и не снимать. Или снимать уже для постирушки. Приподнимемся. Не отстраняясь. Кожей по коже. Мотивировано - закинем ей её рубаху за затылок, пусть спинку побережёт. А ей уже плевать на мотивированность. Плохо. Рано. И взяться не за что. Плечи у неё сожжены, спина, ягодицы - тоже. Голова, а главное - шея, уши - платком завязаны. Работаем с тем, что имеем. Чуть наклонится и обхватить сосок языком. Никаких рук. Руки сейчас при деле - опояску развязывают, порты здешние сами сваливаются. На Руси всяких трико не носят - эти неприличные костюмы западных рыцарей здесь не в ходу. Интересно, у самураем ведь тоже костюм широкий, хотя полный доспех - 14 предметов...