Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем? - Михаил Делягин

Существенно и то, что в силу распада традиционной морали и утраты идеологии славянское население России в значительной степени утратило внутреннюю мотивацию, весьма эффективно защищающую личность от алкоголизма, наркомании и в целом болезней, связанных с утратой моральных ориентиров. В результате, если оценивать его удельный вес не в общей численности населения страны, а в здоровом и социально активном населении, официальные представления придется драматически корректировать в сторону снижения.

Еще хуже дело обстоит в сфере религии.

По устоявшейся советской традиции приписок к православным относят всех, считающих себя таковыми, то есть практически всех представителей восточнославянских народов (ибо в условиях агрессивной религиозной пропаганды для того, чтобы назвать себя атеистом даже в анонимном социологическом опросе, требуются известное мужество и выдержка). Между тем простейшие уточняющие опросы показывают, что активно верующими, то есть выполняющими основные православные обряды, являются менее 10 % населения России, что вполне сопоставимо с общей численностью активно верующих мусульман. (Представляется весьма существенным, что доля активно верующих в мусульманских диаспорах, даже исповедующих традиционный, «домашний» ислам существенно выше в том числе и потому, что роль ислама для самоидентификации существенно выше аналогичной роли православия.)

Само по себе это не является чем-то страшным и, учитывая инстинктивную самоидентификацию людей и массовую тягу к православию как суррогату общенациональной идеи, могло бы стать фундаментом для стремительной и широкомасштабной экспансии в рамках российского общества.

Однако проблема заключается в том, что Русская Православная церковь (далее РПЦ) является, по всей вероятности, единственной из великих церквей мира, не прошедшая во второй половине ХХ века глубокое реформирование и адаптацию к современным реалиям и в силу этого отталкивает от себя огромное число потенциально верующих. Речь даже не идет о позиции РПЦ в годы Советской власти, когда она была насыщена агентурой КГБ, а ее представители, несмотря на подвижничество, а то и мученичество десятков, а возможно, и сотен тысяч священников, далеко не всегда играли благовидную роль в развитии нашего общества. Речь идет о последних 15 годах и о сегодняшней позиции многих представителей РПЦ, последовательно отвращающей миллионы думающих и чувствующих людей если и не от религии как таковой, то, во всяком случае, от православия.

Я пишу эти строки на Соловках, в «русской Шамбале», на земле вековой святости, лагерного ужаса и пореформенной безысходности. Однако едва ли не самым сильным впечатлением от Соловков стала позиция 35 монахов и послушников, с трудом осваивающих северный угол некогда могущественного Соловецкого монастыря, которые несколько лет назад не постеснялись потребовать выселить с острова все остальное его население (сейчас 917 чел.) и запретить любое посещение его мирскими людьми, кроме религиозного паломничества (в 2004 году численность туристов оценивается в 27 тыс. чел., большинство из которых были светскими; даже в период наибольшей популярности Соловецкого монастыря перед Первой мировой войной количество религиозных паломников не превышало 12 тыс. чел. в год).

Да, в тот раз политическое мастерство и терпимость высших светских и православных властей страны (а требование со всей присущей «православным фундаменталистам» тактичностью было выдвинуто накануне визита на острова В. Путина и Алексия II, которым, похоже, пришлось искать выход из положения лично) позволило если и не разрешить, то существенно сгладить конфликт. «Соломоновым решением» стала передача почти незаселенного, но святого для православных Анзерского острова, второго по величине из Соловецких островов, в долгосрочную (на 49 лет) аренду РПЦ.

Однако большинство православных или стремящихся к православию людей сталкиваются не с высшими церковными патриархами, а с обычными священнослужителями, среди которых встречаются самые разные люди. Порой представители РПЦ проявляют качества, которые трудно назвать иначе, кроме как «фантастическое мракобесие», отвергая как «дьяволово изобретение» даже многие обыденные технологические изобретения.

Классическим примером является и по сей день вызывающее возмущение жителей Соловков, рассказавших об этом автору, неприятие монахами и послушниками Соловецкого монастыря ветряков (ветряных электростанций) как вырабатывающих «дьявольскую энергию».[15] В результате стоимость электроэнергии, вырабатываемой на дизельной электростанции, составляет 8 руб. 50 коп. за 1 кВт-ч[16] (цена 2005 года) и является одной из самых высоких в нашей стране. Особенно пикантной представляется позиция современных монахов Соловецкого монастыря, если вспомнить, что их предшественники в начале ХХ века использовали ветряк в качестве резервной мощности для питания лампы церкви-маяка на вершине Секирной горы и не испытывали по этому поводу никаких комплексов.

Но даже если относиться с пониманием к подобным проявлениям воинствующего архаизма (в конце концов, РПЦ сама по себе является весьма древней организацией), нельзя не обратить внимание на отношение части ее представителей к людям.

Поистине кощунственное впечатление, достойное современной государственной бюрократии, производят многочисленные (даже в Москве) отказы в крещении под предлогом недостаточно хорошего знания Библии или недостаточно твердой веры. Некоторые священники без стеснения требуют от желающих обратиться к православной вере сдачи экзаменов, напоминающих вузовские экзамены советских времен по марксизму-ленинизму или современные – по знанию правил дорожного движения, – при том, что сами эти священники производят впечатление откровенно малограмотных и весьма ограниченных людей. Такое отношение к стремящимся к принятию таинства, которым является крещение, свидетельствует не только о хамском пренебрежении людьми, но также о непонимании и глубоком извращении самой сути священничества. Ведь священник является лишь посредником между Богом и людьми, не имеющим права отвращать стремящихся к вере людей и отказывать им, – если, конечно, они не являются нераскаявшимися злодеями.

Отталкивает и общее озлобленное отношение многих представителей РПЦ к светским или «недостаточно верующим», по их впечатлению, людям, доходящее до отношения к ним как к своего рода «недочеловекам», которое производит особенно сильное впечатление по контрасту с откровенным помыканием верующими.

Зачастую это крайне неприятно сочетается с глубокой внутренней убежденностью служителей православия, что «им все должны»,[17] и переносом, вероятно, справедливых в общем представлений о греховности человека вообще на конкретных людей, в том числе и обращающихся к ним за насущно необходимыми советом и помощью. Настырное требование не просто покаяния, но еще и самоуничижения как условия даже простого общения со многими священниками, нескрываемое лукавство и откровенное ханжество при всей частности своих проявлений являются более серьезной и более действенной если и не антирелигиозной, то, во всяком случае, антиправославной пропагандой, чем многолетние ухищрения советского агитпропа.

В свое время (несколько лет назад) некоторые священники умудрились высказать недовольство даже комплексом зданий Международного музыкального центра и высотной гостиницы в Москве (около Павелецкого вокзала), которое-де «передразнивает» церковную архитектуру! «Передразнивание» это заключалось всего лишь в том, что гостиница представляет собой узкое, вытянутое в высоту здание, а музыкальный центр – невысокое и круглое, что, соответственно, интерпретировалось как «передразнивание» классического архитектурного ансамбля, состоящего из колокольни и церкви.

В масштабах всей РПЦ болезненное впечатление производит и видимая неспособность ее представителей освоить (а иногда и просто сохранить) значительную часть возвращенных РПЦ культурно-исторических богатств, особенно в сочетании с зачастую проявляющимся агрессивным желанием отнять у светской части общества (в том числе у детских садов и школ) еще и еще.

В результате изложенного православие в России последовательно проигрывает конкуренцию за души и сердца людей не только радикальному и при этом зачастую весьма интеллигентному исламу, но и католичеству, многим ветвям протестантизма, буддизму и иудейству, не говоря уже о по-прежнему колоссальном количестве разнообразных сект. Большинство этих религий осуществляют продуманные, ненавязчивые и психологически исключительно комфортные для неверующих программы возбуждения интереса к своим религиям с последующим привлечением неофитов, особенно молодежи (вплоть до бесплатных курсов изучения арабского языка при мечетях, широко распространенных на Южном и Среднем Урале; весьма существенно, что при приеме на эти курсы осознанное предпочтение отдается детям из немусульманских и в особенности славянских семей).