Черный трафик - Кирилл Казанцев

Художественная программа тоже порадовала. Не было никаких поп-групп, а был приятный тенор из областной филармонии, который удивил репертуаром. И был потрясающий мужской армянский дуэт. Портвейн оказался довольно заурядным, это единственное, что несколько омрачило вечер. Вероника почти сразу оказалась в центре внимания, и, кажется, настроение у нее улучшилось. Многие приглашали ее танцевать, но отвечала согласием она редко и неохотно. Наконец, когда на улице совсем стемнело, дама намекнула Антону, что пора бы и откланяться.

Они вышли под восхитительные звезды тихой ночи и молча прошли заводским двором к проходной. Вероника некоторое время постояла возле машины, а потом неожиданно попросила:

– А поехали на берег, а?

Антон улыбнулся и молча сел за руль. Настроение и у него соответствовало романтическому сидению у кромки воды и слушанию прибойной волны.

Один съезд к берегу Антон знал и нашел его без труда. Именно здесь он впервые и начал «прочесывание». Оставив машину на траве метрах в пяти от берега, Антон подал руку Веронике и повел ее к воде. Разбитая лодка, перевернутая вверх редкими ребрами, была все еще на месте. Вероника молча сняла туфли и вошла по щиколотку в воду. Потом так же молча вернулась и села рядом с Антоном на лодку. Они молчали и смотрели на реку, на звездное небо.

Вероника, казалось, забыла, что рядом с ней Антон. Потом вдруг словно очнулась и, начав расстегивать блузку, попросила:

– Не смотри.

Антон прикусил губу и стал смотреть исключительно на небо. Рядом шелестела ткань. На лодку легла юбка, потом блузка. Потом он боковым зрением увидел, как она снимает лифчик и трусики. И вот уже ее белое тело пробежало по песку и бросилось в воду. Хотя Антону и не велено было смотреть, он все же отметил, какая точеная фигура у Вероники. Скульптуру ваять.

Она плавала, не сдерживая вздохов удовольствия, потом послышался ее голос:

– А ты что же? Иди. Вода просто чудо!

Антон разделся и, разбежавшись, бросился в воду.

Они немного поплавали, поплескали друг на друга со сдержанными смешками водой. Потом Вероника встала на дно по грудь в воде, приглаживая мокрые волосы, и Антон, подплыв, встал рядом. Затем, подумав, что, наверное, надо к ней начать приставать, а то получается как-то не очень естественно, сделал два шага, протянул руки и ощутил ладонями ее тело.

Одна рука легла на талию, вторая на локоть согнутой и прижатой к груди руки. Вероника не дернулась, не возмутилась, она продолжала так же стоять в воде и смотреть куда-то в сторону. Он мягко притянул ее к себе, но она неожиданно отстранилась, одарив его просящим взглядом, и пошла к берегу. Антон решил, что ему лучше пойти с ней, чем стоять в воде и таращиться на нее или на звезды, как-то не по-дружески получается. Выйдя на берег, Вероника полезла за сигаретами, закурила и присела на лодку, обхватив себя руками. Антон протянул руку, взял свою рубашку и набросил ей на плечи. Так она курила минут пять, а он молча стоял рядом.

– Ты, наверное, жалеешь меня? – вдруг тихо спросила Вероника, выбросив окурок. – Одинокая красивая баба…

– Красивая молодая женщина, которая еще не сделала своего выбора, – поправил Антон, – по причине отсутствия достойного предложения.

Она повернула голову, посмотрела на него и, благодарно рассмеявшись, доверительно ткнулась ему головой в плечо.

– Нет, это все твоя галантность. А ты жалеешь меня. Наверное, я сама виновата, что жизнь не сложилась, как у многих. Вон у меня одноклассница. Толстая, рыхлая, но веселая. Сразу выскочила замуж после школы, нарожала уже троих детей, муж в ней души не чает. Она дома сидит, а он вкалывает на трех работах, чтобы свою ненаглядную пампушу порадовать.

– А ты занималась карьерой, пыталась чего-то достичь сама.

– Вот именно, – согласилась Вероника. – А что, так заметно?

– Нет, просто это вполне стандартная жизненная ситуация. Многие современные женщины оказываются в таком положении.

– Психолог! – хмыкнула Вероника.

– Знаешь, а ведь не все еще потеряно. И возраст у тебя еще вполне подходящий, и красивая ты, и положение твое в обществе располагает к удачному браку с достойным человеком.

– Откуда они, достойные, возьмутся? Думаешь, что человек с деньгами или с положением может быть достойным, порядочным? Ты вот приехал на поезде и с двумя рубашками, а очень порядочный, крутишься и вертишься, но остаешься порядочным. Это потому, что ты не богат и не высокопоставленный чиновник.

– Ты, наверное, нахлебалась от них? – предположил Антон, чтобы увести разговор от своей персоны.

– Давно я нахлебалась, еще в милицейские годы. Уезжать мне отсюда надо, смотреть на все это противно. Городок маленький, я давно знаю, кто и чем тут дышит. Одни делают вид, что хотят что-то изменить, другие делают вид, что не мешают, потому что они тут ни при чем. А на самом деле возня идет постоянная, грязная, гнусная.

– Понятно, – пробормотал Антон, уловив, что тема может быть ему полезна.

– Что понятно? – переспросила Вероника.

– Понятно, почему у меня тут не все получается, что на меня странно смотрят. Ничего не удается добиться с поставками икры. Только вот с Суюновым и договорился, а это мелочь.

– А ты на что рассчитывал? Думаешь, можно вот так приехать в чужой город, подойти к заведомому браконьеру и предложить сделку? Смешно! Извини, Антон, но я иногда тебе просто удивляюсь. С одной стороны, ты умный парень, а с другой… поступки твои. До меня ведь кое-что доходит, кое-что слышу про тебя.

– А что странного в моих поступках?

– Ты не на тех людей выходишь, не с теми разговариваешь. Ты же весь берег взбаламутил со своей икрой. Надо же искать того, кто тебя спротежирует, кто сведет, а не к простым людям идти. Эти зависимы, эти боятся. А искать надо тех, кто решает. И потом, Антон, а тебе это в самом деле надо? Вот эта контрабанда в Самару? Или ты в стороне останешься с комиссионными?

Антон пожал плечами, пытаясь найти ответ. Разговор опять свернул в его сторону, а ему этого не хотелось. Придется врать, выкручиваться, а Вероника этого недостойна.

– Зря ты, Антоша, во все это ввязался. Не твое это, не получается у тебя. У них все не так делается.

– Да? А как? Что тебе подсказывает твой милицейский опыт?

– Тут особый нюх надо иметь, криминальный талант. Втереться в доверие, разнюхать, кого-то подкупить, на кого-то собрать компромат. Надо уметь вовремя припугнуть, прижать, заручиться поддержкой и взять в долю.

– Скажи, – Антон снова сделал попытку свернуть с опасного разговора, – а чего ты такая грустная была, когда я за тобой приехал? Что-то на работе? Проблемы?

– На работе? – машинально повторила Вероника. – Может, и на работе. Это же все к ней относится, ее плоды. Положение, должность, неизбежный круг общения, неизбежное отношение. Интересно, какое положение должна занять женщина, чтобы ее перестали домогаться? Стать президентом?

– Тебя кто-то обидел? – грозно спросил Антон и даже приподнялся на лодке.

– Тихо-тихо, мой юный рыцарь, – с улыбкой остановила его порыв Вероника, положив руку ему на грудь. – Не надо таких движений. Женщину обидеть несложно. Достаточно просто неприличного взгляда, мысли. – Вдруг она усмехнулась: – Ты ведь не думаешь, что у меня нет ухажера, воздыхателя? И что у меня так никогда и не было мужчины? Сейчас, правда, никого нет, если тебя это интересует. Но есть один человек, который хотел бы заполнить собой эту нишу, и он весьма настойчив, даже навязчив. Мне неприятен, Антон, если ты собрался это спросить.

– А кто такой Манул? – неожиданно спросил Антон.

– Манул, Антоша, это дикий камышовый кот. Здоровенная такая туша и очень опасная. Такой огромный мохнатый кот. У нас в деревне был случай, когда у одной бабки домашняя кошка принесла котенка от манула. Внешне он выглядел почти как домашний кот, только здоровенный был и очень злой. Кровожадный. А еще любил сидеть на заборе и высматривать птичек. И был вечно пьяный сосед Коля, который частенько ходил мимо бабкиного дома. Животные вообще терпеть не могут запаха алкоголя, а Коля еще и дразнил кота. Однажды взял кусок засохшего навоза и кинул в него.

– Кот его сожрал?

– Нет, просто зашипел. Но, как потом выяснилось, затаил обиду, даже злобу на Колю. Через два дня он его подкараулил и сиганул с забора на спину. Шуму и крови было много, потому что никто никак не мог отодрать кота от Колькиной головы. Короче, он ему уши в лапшу располосовал. И голову зашивали.

– Поучительная история, – согласился Антон. – А кто такой человек Манул? Он где-то тут у вас живет?

– Я просто не хотела, чтобы ты с ним связывался.

– Ты его знаешь?

– Не его, а о нем. Есть такая личность. Мы на него вышли, когда я работала в группе по браконьерству. Тогда я знала, что он недосягаем, а сейчас…

– Он причастен к браконьерству?

– Я думаю, что он главный, кто стоит тут за незаконной добычей икры. И никто ничего с ним сделать не может. А кто-то и не хочет. Слишком много людей повязаны с ним.