Артиллерист: Назад в СССР - Павел Ларин

— Так точно! — Ответил я, а сам подумал, какой, к чертовой матери, дед? О чем, вообще, идёт речь?

— Молодец. Похвально. Я встречался с ним как-то. Лет десять назад, в самом начале службы. Достойный уважения человек и офицер. Молодец, Соколов.

Я таращил глаза изо всех сил, пытаясь сообразить, о чем идёт речь. Значит, родственник у Соколова был военный. Судя по словам капитана, далеко не простой. Скорее всего, даже известный. С хера ли тогда наша мать была так против службы? Или наоборот, в этом и дело. Твою ж, блин, дивизию… надо как-то добраться до личного дела Соколова. Уже просто ради интереса и принципа.

На Исаева комроты посмотрел с таким выражением лица, будто у него одновременно заболели все зубы. Сразу. Перекосило немного капитана. Но вслух ничего не сказал. Спросил только, кем был на гражданке. Услышал, что вообще-то Исаев собирался поступать в Московскую духовную семинарию, помолчал минуты две, сказал: «Ясно» и двинулся дальше.

Насчёт семинарии, конечно, прихерели все. То, что Исаев на голову стукнутый, уже не вызывало удивления, но то, что настолько, сильно поражало.

— Семинария? Серьёзно? — Спросил я, как только капитан удалился и представилась возможность поговорить. — Очень странный выбор профессии. Ничего, что ты живешь в Советском Союзе? В стране, где религия — опиум для народа?

— А какая связь? Вера, она и есть вера. Тем более, сейчас совсем иные времена. Что в этом такого? — Исаев смотрел на меня своими небесными глазами с искренним непониманием.

— Нет, млять. Ничего. Ты в армию зачем пошел? — Я понял, что продолжать разговор бессмысленно. У этого пацана в голове своя сказочная страна, с молочными реками и кисельными берегами.

— Мужчина должен. Вот отслужу и пойду учиться. Отец, правда, сказал, откажется от сына, если не одумаюсь. Он у меня в обкоме партии работает.

Я открыл рот, собираясь поинтересоваться, как Исаева взяли служить? Ладно, в военкомат, допустим, сам явился. Но как его комиссия пропустила? Он же дурачок. Это очевидно. Однако, спросил в итоге другое.

— Тебя отец отправил служить?

— Можно и так сказать. Думает, армия изменит мое мировоззрение. Заблуждается, конечно.

— Конечно. — Согласился я. — Твоё мировоззрение, судя по всему, даже тюрьма не изменит. Ты же этот… как называли то…юродивый. Вот.

Исаев не обиделся на мои слова. Молча улыбнулся и пожал плечами.

Я тему эту опустил, потому что рядом начали обсуждать гораздо более интересную. Разговор шел про командира роты.

Оказалось, личность он и правда легендарная. В определённых кругах.

Капитан Жук служил всю жизнь в войсках особого назначения. Кстати, я только теперь начал понимать, что это значит.

Рота разведки не предполагала, что они — те самые разведчики, которые добывают секретные сведения. Их подразделение больше соответствовало некоему варианту частной военной компании по своим функциям. То есть, если что, в первых рядах, в самое пекло. Зачистить, обезвредить, освободить путь тем, кто идёт следом. Короче, крепкий ударный авангард, вслед за которым двинутся остальные. Вот так, если утрировать.

Как и все бригады специального назначения, созданные в начале 60-х годов, кроме 3-ей бригады, одной из основных задач которой являлось обнаружение и уничтожение мобильных ракетных комплексов потенциального противника, а потому стояла она где-то заграницей, 16-я бригада представляла собой кадрированное формирование, в котором по штатам мирного времени личный состав был в 300–350 человек. По планам военного командования при введении военного положения, за счёт мобилизации военнослужащих запаса и проведения 30-дневных сборов, 16-я бригада разворачивалось в полноценное боеспособное соединение с личным составом в 1700 человек.

Хотя бы стал понимать, где оказался. Это не тот современный спецназ, который знал я. Это нечто другое, пока еще на стадии своего развития. По сути, все бригады особого назначения создавались для того, чтоб в случае начавшейся третьей мировой войны, которая однозначно, была бы, ядерной, наша страна оказалась готова к решительным боевым действиям

Так вот, капитан Жук… О нем шла речь. Или Кулак. Так его называли, естественно, за глаза. Говорили, что он — настоящий офицер, вояка и профессионал. Имелась даже интересная байка про командира нашей роты. Хотя, уверяли, будто она, данная история, совершенно правдива.

Якобы, шли какие-то учения, под контролем вышестоящего начальства. Генерал, фамилия которого скромно умалчивалась, смотрел готовность войск лично. И его эта готовность сильно не радовала. В итоге, подумал генерал, и решил, так сказать, дать задание со звездочкой.

— Вашему подразделению, ставлю такую задачу, — приказал он, — Устроить засаду на дороге, движущуюся легковую автомашину остановить, всех, кто в ней находится — задержать. Выполняйте!

После чего генерал сел в ту самую машину, поехал по той самой дороге и попал под беспорядочную стрельбу из засады.

— Вы что, полагаете, после такой канонады в этой машине кто-то остался бы в живых! — строго выговаривал он офицерам — Задача не выполнена! Был приказ взять в плен, а не разнести к херам в клочья.

Генеральский взгляд метал молнии. На улице потемнело. Небо заволокли грозовые тучи. Зимой.

— А это что за группа человекообразных там на пригорке? Пялятся на нас и ржут так, что здесь слышно, — генерал выбрал себе новую жертву, не понимая, что тем самым усложнил свою же жизнь.

— Товарищ генерал, позвольте доложить! Группа особого назначения. Согласно плана учений, им предписано удерживать данную высоту, — Доклад заместителя-полковника был точен и скор.

— Отставить! Поставьте им ту же задачу. Дорога — машина — задержать! На подготовку даю час. Проверю лично. Я в штаб.

Генерал сердито хлопнул дверью своего автомобиля и отбыл, а полковник поспешил передать Жуку, который был старшим в группе, генеральский приказ. Дорога — засада — машина — всех взять живыми.

— Дело нехитрое, — пожал плечами Жук и кивнул своим бойцам. Мол, пошли!

Примерно через час генерал ехал назад по заснеженной дороге и тщетно пытался отыскать своих подчиненных. Только белое поле и пустая дорога. Ни одной живой души.

— Вот разгильдяи! Неужели в лагерь вернулись? Всех мехом внутрь сейчас выверну! — размышлял себе под нос генерал. А затем сказал водителю.

— Прибавь ходу, Степан. Едем в расположение.

— Есть, товарищ гене… — начал было говорить водитель, но мощный взрыв и взметнувшееся в небо, прямо перед капотом генеральской машины, белое облако заставили солдата резко ударить по тормозам.

— Твою мать! — хотел было выкрикнуть громко генерал, но успел только сказать: «Твою…»

Потому что дверь машины с его стороны уже была распахнута. Неведомая сила вырвала генеральское тело наружу, уложила лицом вниз на обочину, в снег и липкий чернозем, перемешанный с остатками жизнедеятельности местного крота. Сильные