Не садись в машину, где двое (рассказы, 2011) - Людмила Петрушевская

Это Флорида. Это Гоа. Это Шри-Ланка.

А телефон так и остался с Яэль. Может быть, когда-нибудь бабушка опять позвонит…

Людмила Петрушевская

Чарити

Я залетела сюда, в странное сообщество чужеземцев, случайно, на полтора дня с двумя ночевками, потому что когда-то я проездом завтракала здесь же, в этом краю, со Стеллой и моими знаменитыми друзьями.

Стелла обитает в Чарити зимами, живет при художнике Дионисии, который тоже сюда переезжает на полгода. Стелла знает меня просто как Беттину, она не в курсе, что это мой псевдоним, что я известна в некоторых тесных кругах как трансмишер.

Трансмишер, поясняю, от слова «трансмиссия».

Я никого не могу с собой брать в свои трансы, то есть переброски и перемещения, так можно выразиться. Поэтому я всегда одна и без денег. Мой трансмишинг не приносит мне доходов. Конечно, я могла бы работать секретным курьером по маршруту Садовое кольцо — сейфы Швейцарии, а также под заказ похищать мелкие объекты с выставок и из сейфов. Но это означало бы для меня потерять свободу.

В нашем малом кружке трансмишеров двое уже посидели за решеткой, перемещаясь только в строго заданном направлении с посылочками, поскольку у хозяев под прицелом находились также семьи несчастных.

В порядке информации: мы не можем, никто из нас не может переносить в момент транса ничего тяжелее двух килограммов. Сто каратов, например.

Данная информация важна для рассказа о том событии, которое произошло на следующий же день.

Что я для посторонних — нечто странное, всегда приветливое, легко одетое, говорящее на многих языках свободно. Боящееся полиции. Не допускающее флирта. Внешность любая по желанию. Иногда я ворую, но очень легкие вещи. Несколько граммов.

Однажды я дошла до самого дна и, сделав несколько мелких уколов в район ноздрей и бровей плюс загримировавшись под веснушчатую блондинку, померила кольцо с бриллиантом прямо под самой камерой слежения.

Кольцо я обработала уже в Амстердаме в доме графини Кристины Кениге, художницы, бриллиант покрыла латексом, покрасила изумрудкой под поддельную бирюзу и оставила в сумочке до востребования. Латекс снимается легко. Бриллиант удалось продать при помощи Кристины ее жадной подруге по легенде «Наш Зено срочно хочет «бентли»».

Мои снимки уже лежат в Интерполе, только даты и время в них совпадают, поэтому аналитики знают разных персонажей, которые в промежутке получаса засветились в разных регионах земного шара, и потери при этом составили полмиллиона евро (деньги нужны были для пластической операции на девять персон).

Чаще всего я безвозмездно беру сумки.

Однако подруги, богатые дамы из высшего света, верят в то, что я Беттина фон Аним и что я избегаю репортеров. Тем не менее на вернисажах в фонде Пегги Гугенхайм, во всех операх мира, на кинофестивалях в Ницце и Венеции — всюду мои светские друзья со мной встречаются, в том числе даже на охраняемых яхтах среди модного сброда. Беттина фон Аним.

Но сейчас круг слегка замкнулся, создалась необходимость лечь на дно. Меня искали хозяева сбежавших трансмишеров. Те двое исчезли из-за решетки, пропали и их семьи. Наше товарищество осуществило тщательно спланированную акцию.

Вообще-то цель у нас одна — разоблачения, вброс в СМИ компры, взятой на самых высоких уровнях, тем самым попытка влиять на общественное мнение, на выборы в частности.

Но тут дело было только в том, чтобы справить девять поддельных документов. Само похищение прошло гладко. А уж искать семьи в Бразилии, Южной Африке или в Тель-Авиве прежним хозяевам оказалось не под силу. Тем более что беглецы прошли через руки пластических хирургов, причем в разных клиниках мира. Ведь каждый такой мастерюга способен производить только клоны, отсюда отряды похожих красавиц, передающих имена и телефоны врачей из рук в руки.

Правда, у хозяев оказался список членов нашей группы, нечего было надеяться на молчание узников. Под пыткой можно не выдать, но когда угрожают при тебе пытать твоих детей?

Но в списке значились, как нам сказали, только клички. Имен друг друга мы не знали.

Однако после пластической операции оба спасенных «наших» лишились возможности мгновенно перемещаться в пространстве.

Поэтому для нас, остальных, отменялся такой вариант, как смена лица. То же произошло бы (нас предупредил учитель), если бы мы взяли в транс груз больше двух килограммов.

Иногда, говорил он, очень нужно. Но нельзя! Я повторяла это себе в тот момент на пляже. Нельзя. Нельзя.

Маленькое тельце в прибое. Но нельзя.

Они, наши враги, перетрясли все фотоархивы светских репортеров, попавшие в Интернет, изучили видеосъемку залов, где я не могла не появляться, отсутствовать — значит выпасть из круга избранных.

Совпадение скелетов и черепов разных лиц, вот что их занимало. Еще бы, лишиться таких доходов!

Один наш трансмишировался к ним в офис вовремя, после того как они провели сверку изображений, накладывая их друг на друга, но их срочно вызвал шеф в другое здание (он никого не вызывал, кстати). Наш человек быстро стер мои данные и ввел из Сети в их базу данных рентгеновские снимки пациентов хирургических отделений (черепа с чудовищными патологиями, кстати). Маленькая месть!

Свои меня предупредили, чтобы я не появлялась в дружественных домах. Нигде в мире.

Бывшие хозяева тоже пока затаились. Они оказались бессильны без наших двух трансмишеров. Привыкли всё получать бесплатно и мгновенно. Как у них чесались руки, в которых было пусто! Их далеко идущие планы свернулись, как кислое молоко. Отсюда произошли две незапланированные разноцветные революции, замена одного президента на двойника и мировой кризис.

* * *

Так вот, Стелле мои побочные друзья сообщили по Интернету, что я приеду в Чарити и что мне нужна квартира на две ночи. Стелла дала свой адрес.

Очутившись на жаркой, пыльной улице, я купила в придорожной лавчонке чемодан, купальник, легкую юбку, шлепки и оказалась при багаже.

Я действительно прилетела из Индии, из аюрведического санатория SwaSwara, где провела три недели в массажах, йоге и чистке организма ценой в полтысячи евро за сутки (на самом деле я там находилась недолго и прибыла оттуда не в аэропорт, а высадилась на ближней улочке).

Стелла встретила меня у порога.

Со Стеллой вышел ее бойфренд, Дионисий, художник. Меня провели через закоулки старого запущенного дома на пространную веранду, которая выходила прямиком к пляжу и океану.

Надо всем этим висело уже покрасневшее светило.

— Ну, у вас тут рай,— похвалила я.

— Рай,— откликнулась Стелла печально.

Дионисий был польщен. Какая-никакая аура меня всегда окутывала. Моими комплиментами гордились.

Я всегда знала цену всему, инстинктивно. Но повадки эксперта, наживающегося на неофициальных сертификатах, то есть устных, без следов (тут не Кандинский, не-не) — ко мне пока еще не прилипли.

Проще говоря, иногда меня просто физически тошнило от опасности. Что в нас дополнительно вызвал погибший учитель, это было особое ощущение, резкое чувство несвободы, неудобства в случае угрозы. До рвотных позывов.

Собственно, если бы не события последних дней, я бы уже жила по крайней мере безбедно. Пришлось бы только оказаться в некотором месте в определенный момент заранее. Покупатель уже приготовился ехать со мной смотреть искомую вещь днем позже.

Цена вопроса составляла четверть миллиона, моя доля.

Но меня затошнило.

То есть не было ли тут подставы, вот в чем вопрос.

Они уже, возможно, просекли некоторую закономерность, предпродажа фальшака сопровождалась каким-то мгновенным видением. Чья-то фигура возникала в момент передачи покупателю сфабрикованного объекта, и ее в виде тени фиксировали камеры слежения. После чего начинался громкий, безобразный скандал.

Галерейщики наняли людей.

Теперь я находилась далеко ото всех, сидела в кресле, пила чай.

Внимание! Послышались голоса.

На входе в рекламных позах стояли три блондинки.

Возраст их прочитывался тут же, род занятий тоже. Все у них уже было.

Разговор велся о том, что они в шоке. Произошло просто адское шоу. Они поехали на пати, и не к четырем, а специально к пяти, попозже. И все равно никого там еще не оказалось, а к ним сразу подошли двое и так сказали: девочки, что, приехали работать, будете нам отстегивать половину.

И всё с матом.

Девочки им ответили «а ну, без рук» и резко так ушли.

Они, рассказывая это, явно были взбудоражены и польщены: их, сорокалетних, приняли за молодых проституток!

Они прилегли на тахту. Вторая тема оказалась пожестче: власти далекого Гоа приняли негласный законопроект о том, чтобы не давать разрешения на въезд незамужним женщинам моложе сорока пяти.