Тайна на шестерых - Эдуард Янович Салениек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брат в ответ пробормотал что-то непонятное: то ли «жаль», то ли «отстань».
Инта убежала, и Нолд в одиночестве продолжал прясть длинную нить размышлений. Он, в отличие от сестры, считал, что ничего не изменилось: вожатая еще только собирается сообщить товарищу Иокуму об опасности, угрожающей дяде Петеру, следовательно, пока за него в ответе «Одулейские ребята».
Сегодня общее собрание граждан начнется в восемь вечера. Поздновато, наверное, потому что ожидают кого-нибудь из города. Собрание назначено на озерной стороне, в просторном сарае Гауэров. По большаку уже протопали один за другими несколько соседей. Отец Нолда тоже стал обуваться — до Гауэров неблизко.
Паренька давила смутная тревога. Дядя Петер вернется домой в темноте; раньше полуночи такое большое собрание никак не кончится. Про мост Нолд знает все; на мосту у тех ничего не получится. А если они задумают подложить мину еще где-нибудь?..
Смотри-ка: куда конь с копытом, туда и рак с клешней! По большаку в сторону озера шагали трое Скрутулов — сам, сама и Ульрих. Трое? Непонятно! В Одулее на всякого рода собраниях из каждой семьи обычно присутствует один, редко двое. А тут Скрутулы сразу втроем!
Раз так, стал себя успокаивать Нолд, то опасаться нечего. Дома у Скрутулов осталась одна Айна. Какой бы гадиной она ни была, но напасть или даже организовать нападение — нет, это ей не под силу! Ясное дело, ее оставили охранять усадьбу.
Однако сколько Нолд ни уговаривал себя, тревога не только не проходила, а, наоборот, даже усилилась… Странно, очень странно: все взрослые из одной семьи, причем такие, которым совсем нет дела до забот мелких землевладельцев, ни с того ни с сего заинтересовались собранием, где пойдет речь именно об этих заботах!
И вдруг Нолда осенило. Если ночью с дядей Петером случится несчастье, Скрутулов ни в чем нельзя будет обвинить. Они были на собрании, вместе с другими пошли домой; все их видели, любой может подтвердить. Они даже слезу пустят по поводу несчастья: ах, ах, что за изверги бродят еще по свету!
Нолд, взволнованный своим открытием, лежал, покусывая губы, между огуречными грядками. На дворе уже чернели вечерние тени. Сегодня опасность придвинулась к дяде Петеру вплотную. Что делать, куда бежать, с кем посоветоваться?
В эту минуту за сараем кто-то тихо свистнул. Парнишка бросился за угол и столкнулся с Байбой.
7
Байба выглядела очень усталой и тоже взволнованной. Не проронив ни слова, она потащила Нолда подальше от построек, заставила присесть в высокой траве возле озимых и сама села рядом.
— Я сегодня раскрыла тайну следов. Ну, тех, знаешь…
Нолд рот открыл от изумления:
— Ты?!
— Тише!.. Утром, чуть посветлело, я заметила, что в Шершенище крадется Айна Скрутул…
— Как же ты там оказалась, возле Скрутулов?
— Я дежурила.
— Как?! Сама? И никому ничего не сказала? — Нолд был просто ошеломлен.
— А что говорить? Вам, мальчишкам, своих дежурств вот так хватает.
— Да уж, достается, — признал Нолд.
— Я и подумала: попробую сама. И начала со Скрутулов. Почему-то решила, что они, особенно эта воображала Айна, смогут навести на след. Пришлось несколько дней раньше вставать и позже ложиться. Я так рассчитала: если что и будет, то либо на рассвете, либо поздно вечером.
— И здорово рассчитала! — Нолд не мог скрыть своего восхищения. — Но ведь поля Скрутулов за минуту не обегаешь, — пришло ему в голову. — Пока ты дежуришь на одном конце, они свободно могут сделать, что хотят, на другом.
— А я выпросила у дяди Лапиня его «машину»…
Нолд покраснел:
— Разыгрываешь! Уговорились вместе с дядей Петером меня на пушку поймать? Не выйдет! Нет такой машины на свете!
— Нет? А вот!
Байба вытащила из своей пастушьей торбочки довольно объемистый предмет, бережно завернутый в платочек.
— Так это же полевой бинокль! — воскликнул Нолд. — Вот так штука! А я-то считал — какая-то выдуманная машина. Дай посмотреть!
Он схватил бинокль обеими руками, явно не намереваясь его отдавать.
— Потерпи немного, — сказала Байба, не повышая голоса. — Неужели тебе не интересно узнать про следы?
И парнишка, устыдившись, тотчас же вернул ей бинокль.
— Значит, Айна идет, я тихонечко за ней. Вошла она по тропинке в лес, там, под корни ели, спрятала письмецо — и сразу обратно. Я письмо вытащила, переписала…
— Ну? Ну? — торопил Нолд в нетерпении.
— Опять положила под ель, отыскала в кустах удобное местечко и затаилась там. Решила: никуда не пойду, пока не дождусь того, кто придет за письмом.
— А если бы не дождалась? Ждала бы целые сутки — и никого?
— Осталась бы на вторые.
— Без хлеба? Без воды?
— Ну, немного еды у меня с собой было… И потом, я не понимаю! — Байба стала сердиться. — Тут борьба не на жизнь, а на смерть, а я должна, по-твоему, уйти с пустыми руками? Только из-за того, что захотелось есть?.. Но мне уже в первый день повезло. Просидела-то я долго, с самого утра… И вдруг у меня за спиной затрещали сучья. Едет верхом! Съежилась в комок — а ну если увидит!.. Оставляет коня в гуще, а сам прокрадывается к ели — у них там вроде как почтовый ящик. Вытащил листочек, прочитал и тотчас же ходу… На, здесь слово в слово.
Нолд стал читать:
«Сегодня, в воскресенье, на озерной стороне, у Гауэров, будет собрание. Все вернутся поздно, в полночь. Приедет какой-то большевик, будет разводить агитацию. Самое время пустить на воздух хромого дьявола. Езжай на велосипеде (на коне слишком много шума) и устрой ему бесплатный полет. Угрозы не помогают, больше ждать нельзя».
Никакой подписи, разумеется, не было.
Значит, бандит явится! Значит, нельзя терять ни минуты! Надо действовать, и как можно быстрее.
8
Когда ужалит пчела — болит? Болит. А шершень? Еще сильнее! А если ножом рассечь палец? О, тогда до потолка подскочишь!
Но отчаяние тоже, как и боль, имеет много ступеней. Нолд прошел все — от первой до последней. У него одеревенели руки, першило в горле, стучало в ушах… Что делать? Что делать?
Байба смертельно устала за день; она еле втащилась в сарай и сразу заснула. Инта как умчалась на игры, так и пропала. Из домашних мог бы помочь отец, но он уже отправился на озерную сторону.
К кому же побежать за помощью? Как назло, ребята неизвестно где, а взрослые, кто посильнее, тоже все на
