Юлька или стальные яйца кавторанга Беляева - Михаил Зарубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ложись, капитан! Шустрей давай…
— Зачем? Мне и стоя хорошо!
— А мне нет! Ребёночка, как обещал, делать будем!
Я даж восхитились, больная-не больная, но вот упёртая ж до упора сучка! Хотя упертость это хорошо, но не задаром же! Да ещё за мой счет…
— А где мои мани? — «обещал» я пока пропустила. — Деньги гони!
— А ты нааааглый!
— Не, мелкая! — страшно и больно, но я нашла силы упереться! — Не наглый! Умный! И так не пойдет! Сначала деньги!
— Прошлый раз заплатила!
— То лейтеха уже отработал!
— Ну тогда с него и требуй! Я-то тебе платила!
— Так и номер-то мой был!
— Ну вот с летехи этого своего за номер и сдерёшь!
Сдерёшь с него, как же! Его жандармы за твоего муженька уже поди на каторгу запихали. Или ваще удушили по-тихому…
— Мясо хоть забери тогда!
— Хитрый, да? Отпусти тебя… Ускользнешь! — и, сука, ещё крепче вцепилась в наше с Беляевым достоинство. Да так впилась когтями — я как дышать забыла! — Обойдешься сказала! Вон, на стол брось! И ложись…
Сука, вот, чо за долбаный отросток⁉ И чо мужики с ним носятся постоянно как с величайшим чудом? Удовольствий на пшик, а больно-то чуть что как! «Достоинство», блядь, как же…
Боясь ненароком дернуться и не дай — чихнуть, медленно и осторожно опустилась жопой на кровать. Как с хрустальной вазой вместо короны. Ага, предельно сжав булки.
Эта психованная, напряжённо сопя и всё сильнее сжимая мою, сука, обретённую, точку джи, вскарабкалась следом. Ну и ножиком, ессвенно, у горла елозя…
Оседлала.
Я легла. Куда ж я денусь? Даж руки, закинув за голову, умудрилась медленно под подушку засунуть! Типа вон какой Беляев покладистый. Не рыпается. И бульдожью рукоятку нащупала…
Выстрелить? Ножик — хрень! Максимум — оцарапает! Но чо с железной хваткой делать? В бульдоге пуля огого. Откинет мелкую. Точняком откинет. И эта отлетит!
А эта падла отлетая, оторвёт мне всё! Точнее вырвет… Ага, корень под корень… По закону инерции… И, сучка, как чует — ни на миг хват не ослабляет…
А потом в новостях представляю: «Кавторанг Беляев будучи изнасилован в своей каюте княжной N-ской в состоянии аффекта застрелил оную!». Ага, и бубенцов впридачу лишился. Нахрен такой треш…
— Ну чо, мелкая? И как раздеваться теперь бум? Может договоримся?
Промолчала, только, продолжая напряжённо сопеть, юбки задрала. Ага, рукой с ножом.
Сука!
Хм… А я-то, дура, всё думала, зачем итальянкам распоротые панталоны! Не рваные они получается. И не Беляев, как грешила, со своей торопливостью виноват. Продумано всё у предков…
Чо делать, когда тебя насилуют? Угу, расслабиться и получать удовольствие! Вот и я, сука, попробовала расслабиться и ловить свой момент!
Должна ж эта падла мелкая в процессе хоть на миг контроль потерять? Должна! Ну хоть глаза закатить?
Расслабилась я. И, сука, просто вырубилась!
Уснула. И долбеж ремонтников, и крики, и нож у горла, и даже эта психическая амазонка — как отрубило! Сука! Щёлк — и выключателем свет Юльке выключили!
Разбудил Пашка. И на автомате отгрёб рукояткой бульдога! В так неосторожно подставленный лоб, ессвенно…
Повезло, ствол за подушку под головой зацепился. Замаха не получилось. Но и это на жопу моего штурмана и почти старпома всё равно осадило. Просел, плюхнулся на валяющееся на полу одеяло. И, держась за шустро набухающий рог, попытался шары в пучок свести.
Прости любовь моя, не до тебя — я…
Я на другие шары недоуменно пялилась. Свои. Целые…
Ничо не пойму! Мне чо эта на всю голову стукнутая княжна приснилась? Да не, вот бифштекс на столе валяется…
Или добилась своего, но на племя как бычка пока оставила? Блааагородно…
Из прострации и созерцания своих причиндалов вывел простуженный голос Пашки. Озабоченный. Но, сука, уже переместившийся к самой дальней точке. Двери. Видимо для безопасности.
— Григорий Палыч, у вас всё хорошо?
— Просто отлично! Зашибись! Особенно если никто спать мешать не будет!
— Хм… Понял… Зашибся уже… — и лоб потрогал, — Капитан, можно всё ж полюбопытствовать?
— Ну валяй! И вали уже отсюда!
— Кого валять? А что это от вас сегодняшняя сударыня в слезах сбежала?
Тааакс! Не срослось, значит, у мелкой? Ха! Три раза «Ха!»… Говорила ж стоя лучше… И договариваться… Однако… И как не прирезала-то…
— Так это она просто экзальтированная!
— Что, простите?
— Да дура просто!
Пожав плечами и прикрывая ладошкой лоб, повернулся к двери. Ну да, Бирилев, согласна, не она одна тут дура. Но чо поделать-то?
— Лейтенант! Больше эту дуру на мой корабль не пускать!
— Слушаюсь!
Ушел.
— И никакую другую тоже!
Ток, кажется, я это уже закрытой двери прокричала. Сука, вот чо я сегодня такая невезучая и тормознутая?
* * *
Ему был дан приказ на север, а нам приказ на юг… Сука, опять в Артур!
Хотела завалиться досыпать — Беляев заворочался. Типа с такой мордой небритой кэпу императорского флота ходить ну никак не комильфо! Ну не комильфо — так не ходи! Сиди себе в норке и не отсвечивай. А я баиньки…
Хрен вам! Теперь этот выспавшийся раззуделся! Нет, когда нужен — его хрен дозовёшься, а когда нет — хрен заткнешь!
Ну вот чо тут делать, а?
Плюнула и отдала управление. Хочешь — приводи тушку в порядок, а я баиньки. Ну и чо что на полу, ну и чо что голая жопа? Озабоченный не лезет и зад не мёрзнет — уже хорошо. Главное спаать!
Опять хрен вам! Да чо ж такое, вроде только провалилась — трясет!
— Ну чо теперь надо?
— Юльк, а ты зачем кортиком панталоны в гальюне к стене прибила?
В смысле к стене? В смысле панталоны⁉
Так быстро у меня Беляев от управления ток раз отлетал! Правда тот раз ещё с воем и отбитыми яйцами, но… И я давно так ради сортира с низкого старта не взлетала!
Сука! Ну да… Ножик мелкой в стену воткнут! И панталоны им к стене приколочены…
Рефлексировать? Стоять-бояться? Да пошла она! Вырвала ножик и хотела эти труселя выкинуть! Потом о сейфе вспомнила. Как знала…
К ночи прискакал на поезде ещё и стукнутый тесть стукнутого Пашки.
Не к ночи
