Шальное золото сибирского прииска - Олег Колмаков

– Ерунда. Самая верная примета для поиска кладов, это интуиция. И мне отчего-то кажется, что нам определённо должна улыбнуться удача.

– Хрен с тобой, пошли… – механик потянулся за тёплыми вещами.

– Во-во, топайте и подольше не возвращайтесь… – наблюдая за скорыми сборами, усмехнулся Кулешов. – …А мы, в ваше отсутствие, «пульку» с Пассажиром распишем.

– Вот, значит, как… – укоризненно покачал головой промывальщик.– …Со мной он играть не хотел…

– Потому как ты у нас психованный. К тому же, не умеешь проигрывать… – поспешил с пояснениями Сергей. – …Ну, а Иван совсем иное дело.

– Механик, ты глянь на эту сволоту… – Марченко наигранно возмутился. – …Живёт, понимаешь, в нашем доме; харчами нашими подъедается… При этом он ещё и дерзит.

Хотелось бы напомнить, что в отличие от вас, мы являемся законными представителями золотодобывающей артели, потому вы и обязаны исполнять наши приказы. Итак, чтоб к нашему приходу вы, двое бездельников, нарубили дров, воды натаскали, и обед из трёх блюд к ужину приготовили. Хватит валяться, да детские книжки листать. Пора вливаться в трудовой коллектив.

Пассажир попытался было возмутиться, дескать, кроме яичницы, ничего иного он точно не сумеет приготовить. Однако его вовремя одёрнул Сергей: мол, не спорь, как-нибудь справимся…

День выдался пасмурным и практически безветренным, потому и не шибко холодным. В такую погоду приятно, знаете ли, побродить по какому-нибудь заснеженному парку или городскому скверу. Именно с этими мыслями и отправился Владимир на поиски пещеры, а за одно и возможного золота. Ну, а если здраво размышлять, то отправились мужчины за миражом, за чем-то нереальным, вовсе не существующем. И вновь неправильно. Уж лучше было бы сказать: отправились они за мечтой.

Вдоль лесополосы шли на лыжах. Непрерывно оглядываясь по сторонам, Панов, как будто бы узнавал кое-какие детали из своего прошлого сновидение. Именно эта самая «узнаваемость» и придавало ему определённое воодушевление, задор и некую страсть. Ему даже начинало казаться, словно он видит свои прежние следы, оставленные ночью. Разве что припорошенные недавним снегом.

Шли медленно, никуда не спеша, получая от лыжной прогулки максимум удовольствия.

– Я много читал о кладоискателях… – как бы, между прочим, заговорил Пётр. – …У этих ребят имеются свои приметы и суеверия, которые и нам знать вовсе не лишне. К примеру, во время поисковых работ нельзя оглядываться, поддаваться сонливости и разговаривать. В особенности нельзя матерно ругаться. Так ты можешь лишиться помощи святых сил. Если повезёт найти клад, то до него не стоит дотрагиваться, пока ты не осенишь себя крестным знамением и не прочтёшь молитву. Иначе, если и дадутся сокровища в руки, то счастья они, уж точно, не принесут.

Заклятые клады… Если помнишь, то о них я тебе ранее рассказывал. В общем, их нельзя брать в руки ни в один день, кроме Нового года, Пасхи и Ивана Купалы. Найденный клад может принести смерть и большие несчастья. Потому, если и удастся нам отыскать сегодня какие-то сокровища, то возьмём мы их, лишь в Новогоднюю ночь.

Считается, что перед земляными работами необходимо задобрить земляного дедушку: бросить в землю угощение. Это может быть монета, либо положенная под куст корочка или конфетка. За каждую толковую находку необходимо говорить «спасибо» земляному дедушке или земле-матушке, и тогда ты быстрее найдёшь ещё что-то…

Отчасти вслушиваясь в несколько монотонную речь Марченко, механик миновал лесную полосу и упёрся в высоченную стену соснового бора. Помниться, именно в этот самый лес, в своём недавнем сновидении он категорически отказался входить. Обязательно следует сказать ещё и о том, что ранее на опушке соснового бора Панову бывать ещё не приходилось, тем не менее, он прекрасно знал данную местность. В его сновидениях она выглядела именно так, какой он увидел её сейчас, за небольшим исключением: на данную минуту, эта самая местность была в дневном свете.

– Если отталкиваться от моих ночных видений, то провалился я в пещеру примерно здесь… – остановившись, Владимир воткнул свои лыжи в рыхлый снег.

Осмотрелись. Ничего подозрительного, либо способного привлечь к себе внимание, так и не обнаружили. Вокруг них простиралась ровная, белая и фактически бескрайняя снежная гладь.

– Попытка не пытка… – сохраняя свой прежний оптимизм, Марченко принялся топтаться рядом с Пановым, одновременно совершая вокруг него перемещения по кругу. Радиус тех перемещений постепенно начинал увеличиваться. – …Если удача улыбается нам под закат, не будем переносить поиски на завтра. Необходимо отыскать всё сразу, с фонарем или без него. Исходя из тех же поверий, если бросить поиски на полпути, то на следующий день не удастся найти ничего ценного.

Наблюдая за промывальщиком, механик вдруг поймал себя на мысли о том, что именно сейчас Пётр вдруг стал прежним Петром, которого Владимир знал ранее. Не было в нём ни сарказма, ни озлобленности, ни вспыльчивости, ни задиристости.

Объяснения данной метаморфозы напрашивались сами собой. В той неформальной обстановке, в которой сторожа прииска, на протяжении всей зимы, должны были оставаться вдвоём, Марченко надеялся занять место абсолютного лидера. Дескать, вот какой я умный, умелый, опытный, всезнающий. Для подтверждения данного статуса он, скорее всего, и читал те самые мистические книги, которые мог пересказать едва ли не целыми главами. Механик с ним не спорил, слушал внимательно, чуть ли, не заглядывая Петру в рот…

И тут на прииске вдруг объявился Сергей, ни в чём не желавший уступать Петру. А после, прибавился ещё и Пассажир, интеллект которого оказался ещё более начитан, более грамотен. Авторитет Марченко пошатнулся, потому он и озлобился. Недостаток своих знаний, он и пытался компенсировать излишней агрессией.

Ну, а сейчас, когда сторожа прииска остались наедине, Пётр вновь стал самим собой. Потому как не было необходимости перед кем-то красоваться, с кем-то спорить, вступать в конфликт, кого-то затыкать.

Искали долго. Уж начало темнеть.

– Может, ну её на хрен, эту самую пещеру… – прилично подмёрзнув, предложил Панов. – …Сегодня нам ничего не удалось отыскать, потому и можно перенести поиски на завтра или какой-то иной день. А может, этой самой пещеры и вовсе не существует, слишком много мы сами для себя надумали.

– Будь, по-твоему. Ещё минут пять порыскаем, и отправимся в обратный путь… – Марченко вновь оказался абсолютно покладист. – …Владимир Семёнович, я тут вот о чём подумал…

Если честно, то в первое мгновение механик так и не понял, что именно случилось. Пётр просто взял, да и растворился в сумеречном воздухе. Осознание пришло к Владимиру чуть позже. Он подбежал к тому самому месту, где ранее стоял Марченко