Вендиго - Элджернон Генри Блэквуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта мысль – последнее, что я запомнил, прежде чем провалился в сон.
Проснулся оттого, что мне стало трудно дышать: еще бы, ведь я с головой был накрыт одеялом! Но мне мешало что-то еще, давило на грудь, я было подумал, что Свид во сне перекатился на мой матрац. Окликнув его, я привстал, и тут только до меня дошло, что мы – окружены. В ночи раздавалось знакомое хаотичное постукивание по брезенту – то ли дождевых капель, то ли множества маленьких ножек.
Цепенея от ужаса, я еще раз позвал Свида, чуть повысив голос. Он не отвечал, но и храпа не было слышно, потом я увидел, что полог палатки опущен. Это была непозволительная оплошность. Только откинув его, я понял, что Свида нет, он исчез…
Подгоняемый самыми ужасными подозрениями, я ошалело бросился наружу и тут же окунулся в море знакомых звуков – назойливый гул доносился со всех сторон одновременно. Он был тем же самым, но теперь в нем звучали какие-то безумные нотки! Казалось, меня осаждали рои разъяренных пчел. От этих звуков воздух стал вязким и плотным, я почти не мог дышать.
Тем не менее медлить было нельзя, ведь мой друг находился в смертельной опасности.
С минуты на минуту мог забрезжить рассвет, густые облака уже чуть побелели, подсвеченные узкой полоской света на горизонте. Ветер вообще не подавал признаков жизни. Вокруг смутные очертания кустов, за ними – река и бледные проплешины песка. Несколько раз обежав остров, я в отчаянии выкрикивал имя моего друга и какие-то бессвязные фразы – кричал что было сил, но ивы не пропускали мой голос, а проклятый гул заглушал его, меня можно было услышать лишь на расстоянии в два-три фута. Я продирался сквозь ивовые заросли, поминутно спотыкаясь о выступающие корни, царапая лицо о ветки, агрессивно метившие мне в глаза.
Наконец мне удалось прорваться к песчаному мысу, и я увидел на фоне реки и неба черный силуэт – это был Свид… Он уже ступил одной ногой в воду! Еще секунда – и он утонет!
В два прыжка я оказался рядом и, крепко обхватив его за пояс, потащил назад. Он яростно сопротивлялся, издавая какие-то дикие звуки, очень похожие на этот изматывающий гул, и время от времени выпаливая нечто несусветное, вроде: «Хочу быть в них», или: «Я выбрал путь реки и ветра», и еще бог знает какую белиберду; весь тот бред, который он тогда нес, сейчас, разумеется, воспроизвести невозможно, помню только, что просто умирал от ужаса, слыша все это. С колоссальным трудом мне все же удалось затащить приятеля в палатку, где было относительно безопасно, и швырнуть, почти бездыханного и изрыгающего проклятия, на матрас; потом еще долго пришлось держать его, пока он не прекратил буйствовать.
Успокоился он внезапно, и сразу же гул снаружи затих, и больше не было слышно дробного стука по крыше палатки; такое совпадение поразило меня даже больше, чем весь этот кошмар. Спустя несколько минут Свид открыл глаза и повернул ко мне усталое лицо, на котором играли слабые блики занимавшейся зари.
– Старина, я вечный твой должник, – торжественно заявил он, но голос его был похож на голос перепуганного малыша. – Да-да, ты спас мне жизнь. Но теперь уже все – они нашли себе другую жертву!
Свид откинулся на одеяло, глаза его тут же стали слипаться, тело обмякло, и вскоре он как ни в чем не бывало захрапел, будто всего четверть часа назад не пытался совершить самопожертвование, отправившись на дно речное.
Разбудил его часа через три солнечный свет – мне же соснуть так и не удалось, – и по его поведению я довольно скоро понял, что он начисто забыл о своем ночном «купании». У меня хватило ума держать язык за зубами и не задавать ему опасных вопросов.
Итак, проснулся Свид вполне бодрым и полным сил, когда солнце уже хорошенько грело, поскольку не было ветра. Тут же вскочив, он пошел раскладывать костер для завтрака, потом направился к воде… На всякий случай я двинулся следом, однако купаться мой друг не стал, только окунул голову и проворчал, что вода «просто ледяная», и, немного поплескав на себя воды, с удовлетворением сообщил:
– А ведь уровень-то ее немного спал! И это замечательно.
– Гул тоже прекратился, – осторожно заметил я.
Свид спокойно на меня посмотрел, в его взгляде не было ни малейшего недоумения, – очевидно, он помнил все, кроме того, что этой ночью пытался покончить с собой.
– И гул, и все прочее, – уточнил он, – а все потому…
И тут же осекся. Я сразу догадался, о чем он подумал.
– Потому что они нашли себе другую жертву? – спросил я, через силу усмехнувшись.
– Именно! Я совершенно в этом уверен, ведь… ведь я снова ничего не боюсь…
Присев на корточки, Свид вдруг стал всматриваться в сверкавшие под солнечными лучами песчаные прогалины. Ивы стояли спокойно, не шевеля ни единым листочком. Ветра так и не было. Мой приятель медленно поднялся.
– Иди сюда, – позвал он. – Если как следует поищем, то обязательно найдем…
Свид быстрым шагом двинулся вдоль берега, я отправился следом. Он шел по самой кромке, шаря палкой среди заводей, запруд и расщелин, я не отставал от него ни на шаг.
– А-а! – внезапно закричал он.
Страх, преследовавший меня уже сутки, мигом ожил, внедрившись в каждую клеточку; я подскочил к Свиду, показывавшему на какой-то темный продолговатый предмет, часть которого находилась в воде, часть – на суше. Он крепко застрял среди оголенных ивовых корней, и река никак не могла оторвать его и унести прочь. Видимо, этот предмет всплыл сравнительно недавно.
– Смотри, – понизив голос, сказал мой друг, – жертва, благодаря которой мы сумели спастись.
Наклонившись над его плечом, я увидел, что он тычет палкой в уткнувшегося лицом в песок мужчину. Это был труп крестьянина. Свид немного развернул его, но голова осталась в прежнем положении. Похоже, этот человек утонул несколько часов назад и его тело прибило к нашему острову незадолго до рассвета – как раз тогда, когда Свид вышел из своего сумеречного состояния.
– Знаешь, надо его похоронить как полагается.
– Само собой, – ответил я, ощутив легкий озноб: что-то в облике этого бедняги меня насторожило.
Свид как-то странно на меня посмотрел и стал спешно спускаться к воде. Я нехотя полез за ним, машинально отметив про себя, что бурное
