Подо льдом к полюсу - Джеймс Калверт

Свердруп знал, что, если «Наутилус» хочет воспользоваться летним периодом для исследования Арктики, когда там много разводий и мягче погода, он должен быть у Шпицбергена в конце июня. Его беспокойство все увеличивалось: лето шло, а прибытие лодки задерживалось и задерживалось. Только 1 августа «Наутилус» кое-как дошел до Бергена. И все же Уилкинс решил не отказываться от экспедиции, а Свердруп, хотя и был обеспокоен поздним выходом корабля, поддержал его.

Главной задачей Уилкинса в экспедиции «Наутилуса» было разработать методы точного и непрерывного наблюдения за погодой в районе арктических паковых льдов. Он хотел доказать, что на льду можно организовать постоянную базу для ученых, а контакт с ними поддерживать при помощи подводной лодки.

Уилкинс намеревался также произвести измерения глубин, взять образцы воды, провести наблюдения за арктическими течениями, измерять температуру воздуха и воды, попытаться установить радиосвязь с материками, изучить образование паковых льдов, установить количество света, проходящего через лед и, наконец, выявить возможность действий подводной лодки в арктических условиях. (Точно такие же задачи были поставлены «Скейту» в 1958 году.)

Летний сезон в Арктике уже кончался, и Уилкинс торопился провести как можно больше научных работ. 19 августа «Наутилус» прошел остров Принца Карла. Поздно вечером подводная лодка подошла к границам пакового льда и начала осторожно продвигаться среди плавающих льдин.

Уилкинс намеревался не идти подо льдами, как это сделал позднее «Скейт», а скользить по ним под водой, как на опрокинутых полозьями вверх санях. Поэтому и надстройка лодки была сделана гладкой, в виде полозьев. Уилкинс, конечно, знал о существовании торосов на нижней стороне ледяных полей, но надеялся обходить их, если не удастся скользить по ним.

Не следует забывать, что у Хьюберта Уилкинса не было приборов, которые указывали бы ему, что находится над лодкой в данный момент: лед или чистая вода. К тому же он не имел возможности длительное время оставаться в подводном положении, так как на лодке не было аппаратуры для регенерации воздуха. Он понимал, что «Наутилус» должен будет использовать всякую возможность для всплытия на поверхность. Уилкинс рассчитывал, что лодка, имея определенную положительную плавучесть, будет скользить подо льдом и в случае встречи на пути полыньи или разводья автоматически всплывет на поверхность. Если же этого не произойдет, в дело будет пущен один из буравов системы Саймона Лейка, который проделает отверстие во льду и обеспечит приток свежего воздуха, необходимого людям и дизелям.

Такой метод всплытия никогда раньше не предусматривался, хотя подводные лодки в течение многих лет использовались как в мирное, так и в военное время. Не нашел он применения и на атомных подводных лодках, сбросивших с себя зависимость от атмосферы. К тому же «Наутилус» переоборудовался и готовился к плаванию в мрачной обстановке 1931 года, порожденной гибелью подводных лодок «S-51» и «S-4».

Хьюберт Уилкинс, по отзывам его друзей, был поистине бесстрашным человеком. Но этого нельзя было сказать об остальных участниках экспедиции. Отсутствие на лодке, управляемой Дейненхауэром, твердой дисциплины, характерной для военных кораблей, приводило, даже но мягкому выражению Уилкинса, к тому, что «лодка не всегда использовалась с достаточной эффективностью». Разумеется, это порождало у команды страх.

Старая непрочная лодка неоднократно выходила из строя во время перехода через Атлантику, и люди, вполне понятно, потеряли вкус к рискованному плаванию подо льдами, где корабль всегда должен действовать безотказно. Они хотели вернуться домой.

Но бесстрашие и упорство Уилкинса нельзя было сломить. «Наутилус» продвигался на север через плавучие льды. Даже свирепые штормы не останавливали его движения к намеченной цели. Наконец решили, что наступило время погружаться под лед. Дородный Дейненхауэр уже суетился на верхней палубе, производя последнюю проверку готовности лодки. Он заглядывает в воду за кормой один, потом другой раз. Кормовых горизонтальных рулей нет. Какое несчастье! Это равносильно тому, что, собираясь ехать на автомобиле, вы обнаруживаете пропажу баранки на руле. Удар был неожиданный и ошеломляющий.

Уилкинс теперь рассказал мне о своих подозрениях, которые он до сих пор держал в секрете. По его словам, кормовые рули «Наутилуса» не просто отвалились: они были умышленно испорчены, и возможно, кем-нибудь из команды. Очевидно, еще в Бергене кто-то забрался в воду и подпилил рули так, чтобы через несколько дней они сами отвалились.

Но если кто-либо надеялся сорвать таким образом плавание, то он явно не учел характера Уилкинса. Уилкинс приказал погружать корабль под лед без кормовых рулей. Он утверждал, что лодка и без них будет скользить подо льдом.

Однако погода резко ухудшилась, и погружение пришлось отменить. «Наутилус» продолжал пробиваться на север через битый лед. В течение десяти дней он шел среди плавающих льдов и к 28 августа достиг почти восьмидесяти двух градусов северной широты. Теперь «Наутилус» находился в ста милях от Шпицбергена. Таких широт еще не удавалось достичь ни одному кораблю, идущему своим ходом. Но лодка все еще не погружалась. Только доктор Свердруп успел выполнить ряд задач, запланированных для экспедиции. Как только прошли остров Принца Карла, он начал упорно трудиться над измерением глубин, еще совсем Не Нанесенных На карту, брал образцы воды и грунта и производил другие научные наблюдения.

Наконец 31 августа ветер стих, и Уилкинс решил сделать попытку погрузиться под лед, чтобы проверить реальность метода скольжения. Однако теперь неисправным оказался бурав, который заело в полуподнятом состоянии, так что его нельзя было даже опустить. В дополнение ко всему на гладкой палубе «Наутилуса» появились вспучины длиною в несколько сантиметров.

И все же Уилкинс решил погружаться. Дейненхауэр создал большой дифферент на нос, но не заполнил главных балластных цистерн, для того чтобы лодка по-прежнему имела положительную плавучесть. После этого маленький «Наутилус», отойдя от льдины, под которую он собирался нырять, развил скорость и, как разъяренный бык, бросился на нее.

Этот маневр дал ощутимый результат. Нос лодки с треском ударился об лед, погрузился и начал скользить вниз. Затем был пущен в ход бурав. Его скрежещущий звук проникал сквозь тонкий корпус лодки, создавая впечатление, будто какие-то дьявольские силы стараются разрушить корабль.

Наконец лодка остановилась с все еще вращающимися винтами, наполовину под льдиной, как бревно, уткнувшееся в скалу на берегу моря. Дейненхауэр отвел лодку назад и сделал еще одну попытку. И снова «Наутилус» застрял с носом, ушедшим под лед, и поднятой кормой.

Дейненхауэр в значительной степени сам был повинен в том, что попытка лодки погрузиться под лед закончилась неудачей. Ведь он настоял на сохранении у лодки около тридцати тонн положительной плавучести, а это, как и торчащий бурав, не давало возможности «Наутилусу» действовать как подводной лодке или, вернее, как перевернутым вверх полозьями саням. Но Дейненхауэр был специалистом-подводником, и Уилкинс не мог спорить с ним по этому вопросу.

Во время одной из этих бесплодных попыток скользнуть под лед Уилкинсу удалось сделать через иллюминатор в надстройке замечательные киноснимки. На них хорошо видна нижняя сторона льда. Качание кинокамеры, когда лодка кренилась, задевая буравом за лед, создает дополнительный драматический эффект.

После нескольких неудачных попыток Уилкинс убедился, что даже его железная воля не в силах заставить «Наутилус» сделать большее. Он послал по радио сообщение о том, что арктическое плавание закончено. «Наутилус» вернулся в Берген.

Там в конце сентября команда получила расчет. По условиям договора с американским правительством Уилкинс должен был по окончании плавания привести лодку в негодное для военных целей состояние. Фиорд в районе Бергена очень глубок: даже поблизости от причалов глубины превышают сто восемьдесят метров. «Наутилус» отбуксировали на спокойную воду фиорда и открыли клапаны затопления. Лодка погрузилась на дно фиорда и осталась там навсегда. Этот фиорд видел корабли викингов, возвращавшиеся с победой или из исследовательских походов, он видел груженные ценными товарами средневековые корабли Ганзейского флота, видел «Фрам» Нансена, уходивший в Арктику в 1893 году, и «Скейт», возвращавшийся в 1958 году.

Была ли экспедиция Уилкинса совершенно неудачной? Ни в коем случае! Большая часть научных сведений, полученных Свердрупом в течение двухнедельного пребывания «Наутилуса» у кромки паковых льдов, сохраняла свою непревзойденную ценность вплоть до походов атомных подводных лодок «Наутилус» и «Скейт».