Арбин (СИ) - Асхадова Амина

Я ложусь в постель и накрываюсь одеялом до подбородка, забывая порой дышать. Уйдет или нет? Что теперь будет?

Вижу, как Арбин медленно поворачивается ко мне и в его глазах полыхает огонь. Никакой речи не может быть о возвращении домой. Мой ад только начался…

- Кто отец? – лед в голосе, тьма в глазах.

Я молчу, пытаясь глотать воздух.

- С кем ты трахалась за моей спиной, Отрада?! – ярость в его голосе нарастает, он делает шаги к кровати, - говори мне, мы все равно завтра поедем в клинику, и я узнаю точный срок!

- Ни с кем, - выдыхаю я судорожно, а он резко срывает с меня одеяло, - не трогай меня! – кричу я.

В его глазах – ярость.

- Ты уже знала, да? Потому просила отпустить?

Я киваю головой и шепчу онемевшими губами:

- Я не могла знать наверняка. Я даже средства личной гигиены прошу покупать тебя, черт возьми, как иначе я достану что-то другое?!

- С кем ты спала, Влада?! – он хмурит брови и подходит ближе, - кто отец этого ребенка, сука?! Я завтра всю охрану приведу, бл*дь, будешь выбирать!

- Ни с кем я не спала! – кричу я, подбираясь на кровати и готовая к его нападению и чему угодно.

- Я пристрелю его завтра же, - цедит он, сжимая челюсти, - и всю охрану расстреляю. А то, видимо, забыли суки чьих баб можно трогать…

Я прикрываю глаза и обнимаю руками колени. До боли кусаю губы, пытаясь остановить собственную дрожь. Через несколько секунд чувствую прикосновение к запястью и то, как меня отнюдь не мягко стаскивают с постели.

- У тебя больше нет личной комнаты, а кровать я с тобой более не собираюсь делить. Твое место на полу до завтра, а дальше… а дальше посмотрим.

Я приземляюсь на колени и успеваю выставить руки перед собой, приземляясь, к счастью, не плашмя и без боли. Одеяло с барской руки летит в угол, и я направляюсь туда с одним желанием – уснуть и забыться.

…Текут минуты, а мельтешения Арбина так и не заканчиваются. Он уходит из комнаты, вскоре на первом этаже что-то летит и разбивается вдребезги. Теряю счет времени, но слышу, как Арбин заходит в комнату, в углу которой притаилась я, он направляется в ванную, затем ложится на постель и вновь встает. От каждого его яростного действия я вздрагиваю до тех пор, пока он не уходит восвояси.

Вскочив с пола, я подхожу к окну и вижу черный мерседес, выезжающий с территории.

Унижение, давление, вколачивание меня в грязь – вот, что происходило сейчас. Но я упорно глотаю слезы с мыслью, что все это скоро закончится. Я поставила себе цель, я переживу все и выберусь из этого ада, несмотря ни на что.

Другой вопрос: какая я выберусь отсюда?

Просто сейчас я была раздавлена, а мама ведь говорила, что слезы еще в будущем пригодятся. Говорила не плакать по пустякам, когда я ударялась больно или коленки разбивала об асфальт. Говорила, что вот начнется взрослая жизнь и там… Еще шутила, что слезы закончатся, и я больше не смогу плакать, когда приспичит и захочется сильно. Вот и началась моя взрослая жизнь, мама, слезы пригодились. Теперь можно немного? До утра. А утром я выживу… ради вас.

Глава 21

Июнь, 14, 2005 год.

Утро началось так же бешено, как и закончилась эта ужасная ночь, проведенная в кошмарах и с недосыпом в итоге. Я думала, что Арбин, как и обычно среди недели будет работать до вечера, однако спозаранку я услышала посторонний шум в доме, а затем шаги, направляющиеся к комнате. Сомнений в том, что это Арбин, не было.

Распахнутая дверь не оставила вопросов. Явно не выспавшийся Арбин стоял в дверях и внимательно оглядывал обстановку.

- Ты еще не готова? – коротко осведомился он, так и не заходя ко мне в комнату.

- Я давно проснулась, из душа вышла, - проговорила я, хватая с полки свои вещи.

Похоже, что в клинику мы едем прямо сейчас. Арбин еще некоторое время стоит в дверях, наблюдая за моими действиями. Что-то хочет сказать?

- Две минуты. Я внизу. Есть нельзя, сдадим анализы.

Арбин развернулся на пятках и ушел, а я принялась собираться. Сегодня не мучило никакое состояние, я просто была истощена морально, а потому по возможности быстро оделась, чтобы больше не испытывать терпение зверя. Я молча последовала за Арбином, минуя замершего Марата.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Доброе утро, Влада, - услышала я тихое приветствие и мельком оглянулась на мужчину.

Выглядит он довольно-таки измученным и сонным. Видимо, всю эту ночь был с Артемом.

- Доброе.

Вскоре мы втроем оказались на улице. Прохладный утренний ветерок охватил меня со всех сторон, однако солнце пекло очень хорошо – на дворе стоял уже июнь…

Я вдыхаю свежий воздух и на секунду мое сердце оживает, оно словно очищается ото всего, что происходило в этом доме… Утро – оно всегда такое чистое, это словно новый лист в маленькой жизни. Марат двигается за нами и вскоре занимает водительское сидение, Арбин раскрывает передо мной дверь и взглядом приказывает залезать в салон. Садится следом за мной, вновь отрывая меня от другой жизни.

- Марат, поезжай осторожно, - говорит Арбин, даже не удостаивая меня взглядом.

Я отвернулась к окну, встречая такие знакомые улочки и улыбаясь прекрасной погоде. Сбежать? Прекрасный момент, но есть ли перспектива побега? Ни документов на руках, ни возможности легко устроить этот самый побег, а взгляд Арбина – настолько цепкий, что порой впивается в мою кожу с болью, наверняка ловит все мои затейливые мысли. Я чувствовала, что рано или поздно выберусь из лап хищника, но сейчас – момент отнюдь не подходящий, ведь найдут меня в два счета. Не для того Аня выстраивает долгосрочные планы, чтобы я в один миг разрушила все.

…Куча вопросов, задаваемые мне врачом, ввели меня в ступор. Новые лица разбудили во мне новые эмоции, и я была рада этому глотку воздуха. Однако я долго вспоминала то, что от меня хотят услышать, особенно тяжело это давалось мне под пристальным взглядом Арбина. Больше всего я зависла на вопросе о своем цикле, за которым я просто-напросто не следила. Взяв календарь со стола врача, я посмотрела на недели и числа.

- А сегодня какой день? – нахмурилась я, а в памяти словно возник огромный пробел, который не давал мне вспомнить элементарные вещи.

- Четырнадцатое июня, Владислава, - терпеливо ответила женщина-доктор, которая была, как я догадалась по ее табличке, главным врачом всей огромной клиники.

- Боже мой, июнь… - шепчу я, забывая о присутствии еще нескольких людей рядом.

Еще несколько минут я сидела, пытаясь вспомнить нужное число, которое просто-напросто вылетело из моей головы. Все дни были смешаны в одной сплошной каше, доктор терпеливо ждала. Даже Арбин притих.

- Вот, точно. Помню этот понедельник, - шепнула я, - да, это было тогда. Я тогда Арбина… - я запнулась, встретив взгляд мужчины напротив, - Артема попросила купить обезболивающие и… еще кое-что.

Мужчина взглянул на число и день недели, что-то примерял в голове и произнес:

- Да, - решительно сказал Арбин, тоже заглянув в календарь, - все верно, число как раз совпадает с днем недели.

Женщина в кристально белом халатике, наконец, удовлетворительно кивает.

- Если наши предположения подтвердятся, то впредь будьте особо внимательными к этому, - произнесла доктор, строго посмотрев на меня, - так нельзя, ведь это дата очень важна для врача, мы следим за развитием плода и ставим примерную дату…

- Мы поняли, Света, - отрезал Арбин, - об этом потом поговорим. Мне нужен срок.

Смерив сдержанным взглядом мужчину, Света промолчала и попросила меня лечь на кушетку и поднять клетчатую рубашку чуть вверх. Арбин с другой стороны затих и сложил руки на коленях, и вскоре я ощутила прохладный гель на животе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Она беременна? – раздалось через несколько минут, Арбинский нервничал и даже голос его сорвался на последних словах.

Я молча ждала своего приговора, хотя и так знала ответ. Нет, чувствовала. Только вот раньше за стрессами и тревогами совсем не замечала тех вещей, которые следовало бы заметить, поэтому только когда Арбин улетел в Израиль, и я расслабилась с приездом Ани, то тут же почувствовала неладное. Срок… срок, наверное, уже большой.