Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов (СИ) - Свадьбина Любовь

– Правильно, правильно, – чуть ли не тоном Матроскина поддерживает его инициативу Санаду. – Огородничество полезно: нервы успокаивает.

Судя по взгляду, который бросает на него Таврос, огородничество, может, и успокаивает, но только вдали от Санаду.

– Цветы надо бы не только магией подпитать, – тем временем продолжает Санаду. – Их бы ещё прополоть. Раз уж вы всё равно здесь и нервы себе успокаиваете.

– Ну что вы, не хочу вам мешать.

– Вы мне ничуть не помешаете, напротив: люблю смотреть, как другие работают.

Зомби Тавроса, видимо, уловив настроение хозяина, смотрят на любезно улыбающегося Санаду весьма кровожадно. Но Таврос сохраняет условно вежливый тон:

– А вам разве не надо заниматься подготовкой к прибытию демонов?

– Это вы так пробуетесь на должность моего секретаря? Вынужден вас огорчить: в объявлении указано, что нужна девушка с четвёртым размером груди. И не блондинка. Так что вы ни по каким критериям не подходите.

Да уж, Таврос не девушка, грудь плоская и волосы белые.

– Я не видел объявления о том, что вы ищете себе секретаршу, – сообщает он.

– Странно, странно, – качает головой Санаду. – Может, вам зрение проверить?

– Почему Таврос ему не отвечает? – удивляюсь я, глядя на играющего желваками некроманта, у ног которого цветы стремительно вырастают на добрых полметра и раздаются в стороны.

– Это же Санаду! – отвечают мне хором.

И снова смотрят странно.

– Из другого мира, – напоминает Кейт. – Санаду злопамятный, как всякий менталист, а помимо всего прочего теперь ещё и соректор. Но даже до этого с ним спорить было бесполезно.

Соректор, значит… упс. Ну, немного не рассчитала я со своими замечаниями, думала, он простой преподаватель, но он с чувством юмора, не обиделся. Вроде.

А вообще – Санаду молодец: чтобы такую репутацию непобедимого тролля заработать, нужно постараться и хорошо чувствовать, кого и когда можно задевать и насколько. Это не каждый умеет.

Буйно цветущие растения дотягиваются до ладоней Тавроса, и он отдёргивает руки от ставших огромными кустов. Клумба увеличилась примерно вдвое. Какие-то мутанты-переростки, и чёрные цветы в диаметре стали сантиметров двадцать.

– С цветами я закончил. – Таврос бросает на вход в склеп очень-очень многозначительный взгляд. – У меня дела.

– Хорошего вам дня, коллега, и удачного решения дел, – улыбается Санаду, а вслед добавляет. – На вашем месте я бы действительно подумал о смене рода деятельности. С мёртвыми и цветами у вас получается намного лучше, чем с живыми.

Таврос только головой дёргает и ускоряет шаг. Зомби спешат за ним.

– А что это он с цветами сделал? – интересуюсь я.

– Слишком много магии влил, вот они и вымахали, – шепчет конопатая.

– Это некромантские цветы, они питаются от нашей магии, – добавляет Кейт. – Растут тоже. Но Таврос что-то не рассчитал. Или магию не удержал.

– Может, он надеялся таким образом Санаду выгнать? – робко предполагает какая-то девчонка.

– Да его выгонишь, как же…

А Санаду, улыбнувшись входу в склеп, раскрывает книгу и, закинув ногу на ногу, приступает к чтению. Или только делает вид, что читает.

Таврос исчезает из виду.

Студенты чуть расслабляются, но некоторый тонус остаётся. Все наблюдают за Санаду. Этакие крольчата в норке, возле которой лежит питон: вроде и страшно, вроде и не видит питон потенциальных жертв.

– Так и будем сидеть? – интересуюсь я.

– А почему бы не посидеть? – пожимает плечами парень, которого я подвинула, чтобы открыть обзор на происходящее снаружи.

– Вам всем делать нечего? – окидываю ближайших студентов взглядом. – Уроки там, свиданки, уборка в комнате…

– Уроки можно и мысленно повторять.

– Я уже прибралась, – замечает конопатая.

– А сейчас чем не свидание? – улыбчивый парень подмигивает Кейт.

– Сюда заходить запрещено? – не понимаю я. – Почему вы так боитесь выйти?

– Не запрещено.

– Но там же Санаду.

– Мало ли, что он сделает.

– И что он может сделать? – снова удивляюсь я, за что опять получаю многочисленные осуждающе-недоуменные взгляды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Не хочу, чтобы мои секреты обсуждались во всеуслышание, – признаётся кто-то с галёрки, то есть, из самой глубины пирамиды.

– Лучше уж здесь посижу, чем обращать на себя его внимание.

Санаду снова бросает взгляд на вход и улыбается. Как будто слышит обсуждение. И хотя вся площадь пирамиды забита вроде бы одинаково плотно, пространство перед дверью начинает стремительно освобождается – студенты предпочитают забиться подальше, спрятаться за статуей.

Минута – и между мной и дверью никого не остаётся. Селёдки проявляют чудеса компактности, утрамбовавшись в две третьи части бочки, оставив треть свободной. Даже смелая Кейт отодвигается немного.

Оглядываюсь на живой тетрис: ребята чуть не на плечи друг другу влезли.

– А если Санаду внутрь зайдёт? – спрашиваю я.

– Внутрь вряд ли зайдёт, – отвечает Кейт. – Он же вампир… Ну, вампирская магия и некромантия конфликтны.

– Почему? – задаю я резонный вопрос.

– Был раньше такой лич – Нергал. Очень сильный, – Кейт косится на Огнада. – И богиня смерти Магарет пригласила его в гости. Он её гостеприимства не оценил…

– Вероломно напал на неё! – возмущённо поясняет кто-то из толпы.

– Угрожал ей её же серпом! – добавляет конопатая.

– Она его прокляла, – продолжает Кейт. – Но отпустила. Некромантской магии Нергал лишился, скитался по миру, неспособный умереть.

– А потом Нергал как-то стал богом. И создал вампиров.

Ничего себе карьерный рост у дядечки… Вот что с людьми делает скука и долгая жизнь! От нечего делать дорасти до бога, создать вампиров.

– На вампиров, как на детей его, распространяется проклятие Магарет. Зомби их не любят, не слушаются, агрессивные и бесконтрольные при прочих равных в первую очередь нападают на вампиров.

– И некромантская магия вампирам вроде очень неприятна.

– Не любит вампиров Магарет.

– А здесь находится лич, осенённый её силой. Профессор Санаду, наверное, даже близко подойти не сможет, не то что войти.

– Да, тут же аура богини.

– Никогда не видели, чтобы он заходил внутрь или вообще подходил ближе, чем сейчас.

– Говорят, здесь даже его менталисты от него прятались.

– Да, мы здесь под защитой самой Магарет, – воодушевлённо решает кто-то и получает множество одобрительных возгласов.

Правда, на защищённое Магарет пространство между мной и дверью никто не выходит: предпочитают в тесноте, но подальше от Санаду.

– А мне выйти можно? – оглядываюсь на остальных, на их округлившиеся глаза.

– Смелая, – шепчет кто-то с галёрки.

– Да просто из другого мира, – не соглашается с ним пессимистичного вида парень.

– Не выходи, – просит Кейт. – Он же тогда нас заметит.

Вздыхаю.

С завистью, между прочим, вздыхаю: эти студенческие страхи так умиляют.

Учёба же по сути своей скучна: ну слушаешь лекции, ну читаешь книги, контрольные пишешь. А юная душа требует свершений, преодолений, трепета, экстрима, вот и начинают студенты сами себя накручивать и устраивают себе приключения и преодоления. Развлекаются, так сказать, по мере возможностей. И, самое главное, со всей энергией юности в невероятность своих переживаний верят. Потом будут ностальгировать об этих счастливых временах.

И тут я вся такая рациональная: ни трепета, ни ощущения приключений от сидения в склепе.

Ладно, не буду портить ребятам развлечение. Всё равно мне делать нечего, на Марке Аврелии волшебный ошейник, можно и посидеть немного.

Надеюсь, Санаду здесь не засидится.

***

Ага, не засидится Санаду, как же.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Минут тридцать уже читает, то и дело поглядывая на вход в пирамиду, чем вызывает всеобщее напряжение.

Я сижу на тёплых каменных плитах, скрестив ноги по-турецки и гадая, чьё терпение кончится раньше: Санаду, некромантов или моё.