Кто командовал советскими партизанами. Организованный хаос - Александр Дюков

Партизанские формирования и группы участвовали в общевойсковых учениях. Летом 1932 г. под Москвой состоялись секретные учения — Бронницкие маневры, в которых принимали участие партизаны-парашютисты под командованием С. А. Ваупшасова, дивизия особого назначения ОГПУ, личный состав Высшей пограничной школы, академий и училищ Московского военного округа. Осенью того же года в Ленинградском военном округе состоялись наиболее крупные из проводившихся маневров, в которых участвовали отборные спецгруппы Ленинградского, Белорусского и Украинского военных округов — всего свыше 500 человек, вооруженных учебными гранатами, японскими карабинами и различными видами учебных мин.

Однако эти учения оказались для партизан не очень удачными. «На маневрах и опытных учениях деятельность партизанских отрядов направлялась в основном по штабам противника, — писал в 1935 г. И. Г. Старинов. — Автор настоящего участвовал в качестве посредника при партизанских отрядах в [учениях и маневрах] 1931 и 1932 гг.; приходилось видеть, как партизанские отряды обрекались на гибель или бездействие. Попутно иногда по инициативе посредника и проводились отдельные диверсионные акты, но никто их во внимание не принимал».[408]

Было бы неправильно считать, что подготовка к партизанской войне носила исключительно оборонительный характер; «закордонная» составляющая работы по линии «Д» была весьма значительной.

О закордонном направлении работы по линии «Д» однозначно свидетельствует текст написанного в 1935 г, И. Г. Стариновым пособия «Тактики диверсий». Позволим себе обширную цитату:

«Диверсанты делятся на две категории — регулярных, которых мы можем оптимально подготавливать и снабжать, и зарубежных. Первая категория в свою очередь может быть подразделена следующим образом:

1) Специальные части (хотя бы отдельные батальоны, к сожалению, их, кажется, нет).

2) Диверсанты из бывших партизан, прошедшие специальную подготовку и готовые быстро отмобилизоваться и перейти в тыл противника (здесь делалось очень мало, о чем в свое время много писалось по команде, подготовленные малочисленные части не мобилизованы).

3) Специально подобранные, подготовленные и своевременно (еще в мирное время) переброшенные и легализованные на территории противника агенты, имеющие специальные задания по диверсионной деятельности в соответствующий момент.

Зарубежные диверсанты могут быть подразделены на:

1) специально вербуемых и подготавливаемых агентов;

2) дезертиров капиталистических армий;

3) диверсантов-повстанцев и

4) сознательных рабочих и трудящихся, ставших диверсантами и продолжающих работать в тылу на производстве.

Рассмотрим возможности каждой категории.

1. Специальные воинские части диверсантов. Это самая мобильная категория диверсантов, способных по заданию командования сорвать ту или иную операцию.

Части должны комплектоваться из самых надежных, проверенных людей. Люди, зачисленные в спецчасть, должны быть отличными стрелками, опытными водителями автомашин, парашютистами. Желательно, чтобы первый год обучения проходил непосредственно на границе, люди должны знать границу возможного противника. Подготовленные таким образом части могут быть выброшены мелкими подразделениями на территорию противника в любой момент, как при помощи авиации, так и вошедшими в прорыв мотомехчастями и кавалерией.

Обученные технике и тактике диверсий, прекрасно снабженные и вооруженные, одетые в форму армии и полиции противника, будучи выброшенными на территорию противника, они могут выполнять задания по производству крушения поездов, взрыву водокачек, поджогам, порче связи. Выполнив задания, они могут быть подобранными нашими самолетами или смогут прорваться сами на нашу сторону, захватив перевозочные средства вместе с пропусками. В большинстве случаев мелкие диверсионные подразделения должны будут оставаться продолжительное время в тылу противника, проводя разрушения тыла путем порчи связи, поджогов и руководства повстанческим движением.

Специальные части диверсантов — сильнейший удар по армии вторжения противника.

2. Диверсанты из бывших партизан и перешедших на нашу сторону членов братских компартий. При соответствующей подготовке и обеспечении быстрой мобилизации эта категория может выполнить ряд специальных заданий. Основная положительная сторона этой категории — прекрасное знание местности, иногда языка, и потому у нее имеются большие возможности возглавить и направить восставшие массы.

3. Диверсанты, переброшенные на территорию противника еще в мирное время, приобретают особую ценность потому, что они могут тщательно и детально изучить объекты своих будущих действий, а также (при благоприятных обстоятельствах) получить к ним доступ, поступив на работу, поселяясь поблизости и т. д. Кроме этого они могут в мирное время изучить среду местных жителей, симпатизирующих нам, и в нужное время анонимно проинструктировать последних о простейших способах диверсий.

4. Специально вербуемые и подготавливаемые агенты, проживающие на территории противника. Весьма дорогая категория, требующая расхода валюты, но зато способная выполнять такие задания, которые другие категории диверсантов выполнить не могут.

Специально подготовленные агенты могут выполнить задание по поджогу и взрыву различного рода складов, заводов и электростанций. Для этого им вовсе не обязательно работать на том объекте, который должен быть уничтожен. Необходимо лишь знать объект и порядки, существующие на нем, знать его слабые и чувствительные места. Мы располагаем средствами, при помощи которых объекты могут быть выведены из строя путем подбрасывания зажигательных и взрывных снарядов в сырье, полуфабрикаты и т. д.

5. Дезертиры капиталистических армий могут быть привлечены к диверсионной работе путем сбрасывания в районы их расположения специальных инструкторов, летучек с описанием простых по выполнению диверсионных актов.

К этой же категории можно причислить и пленных, тщательно отобранных и подготовленных, затем перебрасываемых в тыл противника.

6. Диверсанты-повстанцы. Диверсия для повстанцев особенно необходима. «Революции придется современными средствами и современным военным искусством бороться против современных средств и военного искусства» (Энгельс).

Во время октябрьских боев 1934 г. в Испании рабочие располагали большим количеством ВВ, но использовали его крайне нерационально. Для остановки поездов с фашистскими отрядами они накладывали на рельсы шпалы. Значительно больший эффект получался, если поезда с фашистами пускались под откос с помощью замыкателей. Сотни диверсий могли бы не допустить сосредоточения фашистских банд.

7. Диверсанты из трудящегося населения, работающие по нашему указанию и не прекращающие связи с производством, вполне вероятны. Для сообщения им наших установок и простых способов диверсий можно использовать листовки с самолетов и даже радио».[409]

Как видим, советские диверсанты должны были вести свои действия на территории противника. Для того чтобы зарубежные коммунисты могли вести партизанские действия, их обучали на специальных курсах ИККИ (т. н. «школа Сверчевского»); на территории других стран закладывались склады оружия. Новые образцы минно-взрывных средств испытывались не только на специальных полигонах, но и на территории возможного противника, в условиях, приближенных к боевым. Так, в 1931 г. новый образец «спецтехники» был передан для испытаний агенту из Румынии. Испытания прошли успешно: намеченный румынский товарняк полетел под откос.[410]

А 25 января 1934 г. вышла директива начальника Штаба РККА № 1371сс о формировании при каждой дивизии на западной границе специальных диверсионных подразделений — «саперно-маскировочных взводов» (СМВ), подчиненных начальнику разведки дивизии. Эти формирования были уже изначально предназначены для действий на территории противника; в сопредельных государствах для них закладывались тайные опорные базы (дополнительно к уже существовавшим).

Постепенное свертывание системы партизанско-диверсионных подразделений началось уже в 1933–1934 гг.

В 1933 г. И. Г. Старинов был переведен в центральный аппарат Разведупра. «Именно в столице я вдруг обнаружил, что подготовка к будущей партизанской борьбе не расширяется, а постепенно консервируется, — вспоминал он. — Попытки говорить на эту тему с начальником моего отдела Сахновской ни к чему не приводили. Она осаживала меня, заявляя, что суть дела теперь не в подготовке партизанских кадров, что их уже достаточно, а в организационном закреплении проделанной работы. Нерешенных организационных вопросов действительно накопилось множество. Но решали их не в нашем управлении».[411]