Важнее, чем политика - Александр Архангельский

Виталий Манский . Я не очень понимаю, что имеется в виду под словом «постановочные». Это кастинг «Дома-2» и других шоу. Снято в разных городах России. Там были вопросы, которые задавали редакторы, и они у нас попадали в монтаж, но были и вопросы, которые задавали мы, конкретно я.

Анна . Я в некотором смысле социолог, а у социолога первая заповедь «Не верь опрашиваемому на слово, не потому, что он врет, а потому, что у него такая картина мира». Есть свидетельства документальные о том, что как-то Есенин сказал:

– Ох, баб у меня было, тысяч пять!

Приятель ему говорит:

– Да ты что, не может быть?

Он:

– Ну, пятьсот!

– Да и пятьсот не может быть!

– Ну, пятьдесят, – сказал Сергей Александрович.

Виталий Манский . Да, в действительности может быть и пятьдесят, и пять. Но количество сексуальных партнеров, по крайней мере, для женщины никогда не являлось достоинством. Есенин мог сказать «пять тысяч», потому что в гусарском смысле это прозвучит: «вот я какой!». А если современная женщина считает, что неприлично к 18 годам иметь всего пять партнеров и привирает в ответе, чтобы не выглядеть отсталой, это, на мой взгляд, страшнее, чем реальные пятьдесят.

Голос из зала. Андрей . Вы снимали кастинги, были на «Доме-2». Как относились люди, которые делают этот самый «Дом-2», к вам? Или они уже настолько крепки в своих позициях, что им все равно, что их проект кто-то может представить в невыгодном свете?

Виталий Манский . У нас были определенные проблемы и с каналом, и с авторами. Люди, которые ведут проект, прежде всего профессионалы; они считают, что качественно делают свою работу. И отвлекаясь от морали, действительно – качественно. Никому в голову не приходило, что это неприглядно – поэтому никаких проблем со съемками у меня не было… Потом они увидели «Девственность» и ужаснулись. Более того, канал на нас хотел подать в суд за то, что мы наносим моральный ущерб проекту «Дом-2». Я говорю генеральному директору ТНТ Петренко: «Ты вообще проснись. Где мораль – а где „Дом-2“?

Ведущий/Александр Архангельский . Ну, это был бы отличный эпизод. Снять судебное заседание и вклеить в фильм.

Голос из зала. Сергей . Вы сказали, что проект «Дом-2» делают настоящие профессионалы. Но чем, какой сверхзадачей оправдывает себя режиссер проекта? Может быть, он надеется, что хоть одна из этих девушек когда-нибудь станет счастлива? Или ему все равно, чем он занимается? Или он по вечерам пьет горькую?

Виталий Манский . Прежде всего я хочу за него заступиться. Это хороший парень. Он работает на проекте вместе с красавицей женой. Они сидят рядом, сутками смотрят на мониторы, потом ездят на юг, чтобы отдохнуть от проекта, приезжают и полные сил приступают к съемкам очередных эпизодов. Перед ними – люди, которые хотят переспать со всеми, предать всех, наделать в туфельки, в тапочки всем. Задача режиссера всех их выстроить так, чтобы остальным, которым очень хочется на это смотреть по телевизору, было интересно. Чтобы в одной серии переспали, а вот в следующей наделали. Это не так просто. А программу «Время» делать, думаете, проще?

Голос из зала. Сергей . Не думаю. Но я слышал, как создатели проекта очень убедительно говорили: мы прививаем людям некие новые модели поведения, показываем им, как можно строить свою жизнь, личные отношения, карьеру. Они действительно в это верят, или их интересует, как вы сказали только рейтинг, чтобы было интересно?

Виталий Манский . Давайте сначала определимся со мной, с моим отношением. Знаете, была такая рубрика «Если бы генеральным директором был я»? Так вот, если бы передо мной положили список всех телевизионных российских программ и сказали: вычеркивай, далеко не сразу я бы добрался до программы «Дом-2». Более того. Я бы, возможно, оставил «Дом-2». Просто заселил бы его другими людьми.

Голос из зала . Какими?

Виталий Манский . В РПЦ говорят, что это все, так сказать, исчадие ада. Я, разговаривая с людьми церкви, возражаю: ну, а пасторское-то задание еще никто не отменял. Почему бы не пойти туда и не провести какую-то миссионерскую деятельность, попробовать спасти эти души. А с помощью телевизионного эфира это могло бы стать спасением еще более широкого круга душ.

Ведущий/Александр Архангельский . Я тоже хочу, чтобы в меня кинули камнем. Понимаете, с моей точки зрения «Дом-2» – это во многом расплата за высокомерие серьезной культуры. Никто не снимал с нее обязанность предлагать следующему поколению модели поведения. Почему от девушек пушкинской поры прятали романы, а они их все равно добывали? Потому что из этих романов, а не из бесед с родителями, девушки узнавали, когда можно поцеловаться с ухажером, о чем с ним разговаривать и так далее. Массовый человек стереотипен. Ему нужно предлагать стереотипы поведения, иначе он начинает сходить с ума. А у подростка жажда стереотипа осложняется столь же сильной жаждой непохожести; я такой неповторимый, но помогите же мне стать как все! А никто решением подобной социокультурной задачи не озаботился. Все заняты высокими проблемами, эстетическими экспериментами, давать модели поведения – не наше дело. Ну, не ваше, так не ваше. Получите «Дом-2». Свято место пусто не бывает.

Голос из зала. Игорь Чубайс . Вот вы говорили о священнике, который вам сказал, что не его дело изучать соседние дома. А разве не дело режиссера разбираться в этом? Это не жизнь их заставляет быть такими, а телевидение, реклама. Я был на конференции в Новосибирске, где выступал Виталий Товиевич Третьяков. И он говорил, откуда взялась программа «Дом-2». Она, конечно, связана с Администрацией и цель (он говорил прямо) простая: настанет время Ч, когда все побегут на улицы, в это время Ксюша выйдет на телевидение, обнажится, и молодежь вернется домой, чтобы на нее посмотреть. На самом деле это не игры, не шутки; ради ближайших политических целей разрушаются души, уничтожается мораль. Вот о чем надо говорить! Я не видел взрослых образованных людей, которые бы поддерживали эту программу. Вся страна воет. А нам это вбивают, вбивают и вбивают. Вот о чем надо было говорить, а не любоваться тем, как они там играются.

Виталий Манский . Я-то считаю, что моя картина сделана для того, чтобы хотя бы один, два, десять, сто человек об этом задумались, потому что меня то, о чем говорите вы, волнует в первую очередь. Скажу ответственно, что наличие на Втором канале, на второй кнопке программы «Аншлаг» – это осмысленная идеологическая установка… Не потому, что рейтинги. Более того, я как раз работал на этом канале и знаю: когда в стране происходят важные события и человек должен задумываться, на каналах выключают все программы, которые провоцируют в человеке желание задумываться и включают программы, которые снимают у человека эту потребность. Ну, скажем, во время выборов, когда они еще случались. Как только выборы заканчиваются – пожалуйста, дискутируйте.

Голос из зала. Настя . Как профессионал вы поступали в принципе точно так же, как режиссеры «Дома-2». Есть ли какая-то разница между тем, что делают режиссеры этого проекта и вашей работой?

Виталий Манский . Секс по любви и изнасилование это два одинаковых физиологических акта. Но мне кажется – я даже уверен, что: а) я задумываюсь и б) это отличие существует. Если кто-то думает иначе – это, естественно, упрек мне, который я без обсуждения должен принять.

Голос из зала. Павел . Я по образованию психолог, психотерапевт. Я фильм с большим интересом посмотрел, с большим удовольствием. Но хочу вам задать вопрос. Первая героиня, с ваших же слов, недалекая. Вторая – слегка пластмассовая. Катя вроде бы человечная. Но почему не было четвертой героини, девственницы с неким позитивным итогом? Таких не нашли? Или было неинтересно снимать? Какая причина?

Виталий Манский . Четвертая героиня в фильме есть. Это монашенка, которая проходит через весь фильм. Мы к образу монашенки возвращаемся постоянно.

Голос из зала . Но она – героиня без слов .

Виталий Манский . Что не случайно. Потому что сегодня говорит грех, а все остальное молчит.

Голос из зала. Ольга . Я бы хотела вернуться к вопросу о растлении морали. На мой взгляд, растление морали – это обратная сторона той идеологии успеха, в котором мы сегодня живем. Единственным мерилом человека является его успешность, стал ли он богатым, стал ли он знаменитым. Все хотят успеха: розовый дом, розовая машина, хорошие деньги, шмотки. Но у нас, у тех, кто здесь сидит, есть какие-то альтернативные возможности. У нас есть, грубо говоря, интеллект. Мы можем поступить в хороший вуз, можем пробиться сами, может быть, у нас есть связи. У большинства их нет. Они живут в городе Тамбове и Ярославле. Единственное, что они могут сделать – это попытаться пробиться, используя самые грязные методы. И мы как общество, опять же, не те, кто здесь сидят, а в принципе, никаких альтернативных путей предложить не можем. А то, что они видят в телевизоре, то, что на них льется из газет, это именно идеология успеха. Они обязаны быть лучше всех, они обязаны быть хорошо одеты. А у них таких возможностей нет. И мы легко так осуждаем Карину, которая Барби. Хотя никто из нас, слава богу, я думаю, девственность не продавал, никто из нас в борделе не работал. Мы не знаем, каково это, каждый день переступать через себя ради того, чтобы купить эту несчастную розовую машину. Вам не кажется, что мы в принципе сами виноваты? Я не тех, кто здесь сидит, имею в виду, но ту идеологию, которую мы проповедуем.