Эвервилль - Клайв Баркер

Движение на Мейн-стрит восстановилось в двенадцать пятнадцать, как раз когда Дороти посмотрела в окно своего офиса и увидела, что тучи начали понемногу редеть и кое-где выглянуло солнце.

2

Было немногим больше десяти утра, когда Эрвин пустился в путь, сначала, правда, остановившись у закусочной Китти, чтобы подкрепиться кофе и блинчиками с яблоками. Босли с присущей ему деловитостью, иногда раздражавшей Эрвина, сегодня показался очень милым.

Утолив голод, Эрвин отправился дальше. Он доехал до первой улицы, припарковался возле дома масонской ложи, вышел из машины и пошел к берегу. Он порадовался тому, что надел крепкие ботинки и старый свитер. В эти теплые дни конца лета, после недельных дождей, лесные заросли разрослись еще гуще, и, пока Эрвин продрался к берегу, он успел поцарапать шею, лицо, руки, а в его свитере застряло столько веток и палок, что хватило бы на небольшой костер.

Вода, столетиями прокладывавшая себе дорогу, отвоевала у земли мелкое извилистое русло, по берегам которого росли вековые папоротники, и стремительно неслась вперед. Эрвин заглядывал сюда лет шесть или семь назад, а теперь снова удивился, до чего здесь пустынно и дико. До Мейн-стрит было меньше мили, но комары звенели над головой так, что почти заглушали гул городского движения. На другом берегу начинался крутой, поросший лесом неухоженный склон, где, как подозревал Эрвин, никто не жил Он почувствовал, что здесь он один, и ощущение, нужно сказать, оказалось неприятное. Он занялся поисками дома, размышляя над своими ближайшими планами.

3

Ближе к полудню Джо позвонил Фебе на работу и спросил, сможет ли она приехать к нему не вечером, а днем, в обеденный перерыв. Она ответила, что времени у них тогда будет совсем немного, на дорогу туда и обратно уйдет десять минут. Даже, наверное, больше, если шоссе загружено. Он обрадовался и сказал: подъезжай сразу ко мне, всего на две минуты дальше. Феба согласилась. Жди меня сразу после половины первого, ответила она.

— Буду ждать, — отозвался он, и от его голоса у нее по коже побежали мурашки.

Все время до обеда она невольно улыбалась и в двенадцать двадцать восемь уже вышла. В квартиру Джо она приходила только дважды: один раз, когда Мортон свалился с гриппом, второй — когда у него был отпуск. Встречаться у Джо было более рискованно, чем у нее, потому что в квартиру не войдешь незаметно. Особенно в такой день, как сего дня, когда все шатаются туда-сюда. Но Феба не обращала на них внимания. Машину она оставила прямо перед домом и демонстративно пошла наверх по боковой лестнице, почти радуясь мысли, что ее могут увидеть.

Не успела она постучать, как дверь распахнулась. Джо встретил ее в одних шортах, по груди у него сбегали струйки пота.

— Вентилятор сломался, — объяснил он, впуская ее в квартиру. — Но тебя это не испугает, правда?

В квартире было неубрано и жарко, как в духовке. Джо расчистил для Фебы место на диване, но она не села, а пошла за ним следом в кухню, где он налил ей стакан воды со льдом. Там они и остались возле открытого окна, откуда доносился уличный шум.

— Я тут подумал, — сказал Джо. — Чем скорее мы со всем этим разберемся, тем лучше.

— Я договорилась встретиться с юристом в понедельник.

Джо ухмыльнулся.

— Умница. — Он положил ей руки на плечи, сцепив пальцы у нее на затылке. — Хочешь, я схожу с тобой?

— Нет. Я сама.

— И мы сразу уедем. Чем дальше, тем лучше.

— Куда захочешь.

— Поедем туда, где тепло, — проговорил он. — Я люблю тепло.

— Мне подходит, — сказала она. Большим пальцем она поскребла его щеку. — В краске.

— Поцелуй, — предложил он.

— Нам нужно поговорить.

— Сейчас трахнемся, а заодно и поговорим.

— Джо…

— Ладно, поговорим, а заодно трахнемся, так лучше? — Он придвинулся ближе. — По-моему, здесь слишком жарко.

Струйки пота текли у нее между грудей, по спине между ягодиц, между ног. Она вся взмокла от пота.

— Да? — спросил он.

— Да, — ответила она и осталась стоять там, пока он расстегивал пуговицы и крючки, обнажая разгоряченное тело.

4

Сначала Эрвин пошел вниз по течению, решив, что дом должен был стоять на ровной площадке, а не на крутом склоне. Но, как он вскоре сообразил, то ли предположение его неверно, то ли эта часть послания Макферсона не соответствовала действительности. Прошел целый час, пока он пробирался сквозь заросли вдоль русла, извернувшегося на юго-восток, а потом возвращался назад, туда, откуда начал. Там он перекурил пару минут, соображая, что делать дальше. Блинчиков Босли хватит еще часа на полтора, а пить после гуляний по лесу уже хотелось. Может быть, нужно устроить перерыв? Съездить к Китти, еще раз перекусить, а потом вернуться сюда. Поколебавшись, он все же решил остаться и продолжать поиски. Если он найдет дом, то и кофе покажется вкуснее.

Двигаться вверх по течению оказалось сложнее. Четверть часа Эрвин брел сквозь густой подлесок на крутом, резко уходившем вверх берегу и, не раз поскользнувшись, с ободранными коленями, с перемазанными зеленым мхом руками, уже готов был отступить. Он остановился, чтобы снять свитер — теперь стало жарко, — и не успел стянуть его, как вдруг увидел что-то впереди. На ходу вытаскивая руки из рукавов, он поспешил в ту сторону, бессвязно бормоча:

— О… О… вот он! Так вот он!

Это действительно был тот дом. Огонь и время уничтожили большую часть дощатых стен, но фундамент и сложенный из кирпича камин остались на месте.

Эрвин повесил свитер на ветку и двинул напролом сквозь заросли. Вскоре он подошел к дому — это была жалкая лачуга — и переступил через порог.

На полу валялся мусор, подтверждавший, что когда-то здесь жили люди: обуглившиеся обломки мебели, сгнивший кусок коврика, битые тарелки, мятое ведро. Зрелище было печальное, но Эрвин ликовал. У него не осталось сомнений в том, что Макферсон написал правду. Эрвин нашел доказательство, так что можно предъявлять находку общественности, не боясь опровержений. Нужно лишь обдумать, каким образом преподнести новость, чтобы извлечь из этого максимальную пользу.

Он опустился на корточки, раздвинул разросшуюся траву и поднял разбитую фаянсовую тарелку; тут впервые ему стало не по себе. Он не верил в привидения — мертвые мертвы и лежат там, где похоронены. Тем не менее гнетущая тишина этого места нагоняла страх. Пора возвращаться, пора выпить кофе и, возможно, вознаградить себя за труды куском морковного пирога.