Река духов - Роберт МакКаммон

— Мэтью — мой друг. Он был у меня дома, когда зазвонил колокол, — его перемазанное грязью лицо исказила кривая ухмылка. — Не щетиньтесь на него только за то, что он прибыл из Чарльз-Тауна. Он хочет помочь мне открыть свое дело. Не так ли, Мэтью?

— Да, верно.

— Дело? — фыркнул Стемпер. Некоторые осмелились засмеяться, но сдержанно. — Малдун, единственное дело, которое ты можешь осилить, это приносить с собой вонь всюду, где появляешься, — его рука на всякий случай коснулась мушкета. — И я удивлен, что у тебя есть друг. Мальчик, — обратился он к Мэтью. — Неужели ты такая же потерянная душа, как и он?

Куинн наклонилась к человеку. В ее глазах смешивались огонь и лед, а в голосе зазвучала сталь:

— Не смейте говорить с ним так, мистер. Я не позволю. Вы слышите?

— А то что? — отозвался Стемпер, быстро окинув взглядом остальных, и Мэтью решил, что он очень любит быть в центре внимания. — Что? Что может связывать этого щеголя с молодой девкой из Ротботтома?

— Он мой муж, — спокойно сказала Куинн. — И он вернулся ко мне из мертвых.

Глава тринадцатая

Последовало долгое ледяное молчание, которое сумел через некоторое время нарушить лишь Бальтазар Стемпер.

— Что ж, это многое объясняет, — хмыкнул он. — Фитци, отрежь-ка мне еще змеиного мяса и насади его сюда, — он передал заостренную палку молодому мужчине, который тут же послушно опустился на колени и принялся отрезать кусок от зажаренной коричневой змеи, которая лежала на камне рядом с другими хорошо прожаренными тушками. Глубоко посаженные глаза Стемпера блеснули при взгляде на Мэтью и Куинн.

— Мистер Мэтью, — издевательски произнес он. — Ты, похоже, кое-что себе урвал…

Лицо Сета Лотта перерезала кривая уродливая усмешка.

— Я к вашим услугам, сэр: устроим христианскую свадьбу. Или, лучше сказать… обновим ваш брак.

— А дальше сможешь исполнить супружеский долг, — поддержал Калеб Боуи, очищая свой кусок змеиного мяса от кожи. — Не облажайся, мальчик, сделай все, как полагается. Можешь прямо здесь, у костра, будет очень… — он замялся изо всех сил пытаясь найти подходящее слово, лихорадочно пожевывая собственную губу, но, похоже, словарный запас его подводил.

— Романтично, — подсказал Стемпер, получив свою порцию мяса от Фитци, и поднес ее к огню, чтобы дожарить.

— Спасибо за ваше участие и ценные комментарии, — ответил Мэтью, окинув их суровым взглядом. — Возможно, в Джубили у вас не принято уважительно относиться к женщинам… особенно к тем, которые немного… запутались, но я бы попросил вас попридержать эти шуточки, джентльмены.

— Громкие слова, — нахмурился Боуи. — Что же они могут значить?

— Они значат: закройте свои проклятые рты! — ответил Магнус, вдруг наведя на шутников ржавый пистолет Куинн. — Стемпер, я слышал, обе твоих жены уже давно в могилах. Лотт, а ты пару лет назад сделал ребенка пятнадцатилетней девочке, и она до сих пор бродит по улицам Чарльз-Тауна в поисках Иисуса. И Боуи… ты бы не отличил женскую задницу от лошадиной, не так ли? Так что попридержали бы вы языки!

Боуи побагровел и хотел резко подняться, однако Стемпер издал нервный смешок и протянул ему дымящуюся палку со змеиным мясом, предупреждая его порыв.

— Пусть себе болтает, Калеб. Интересно порой услышать о себе занимательные истории от такого чудака. О, вы все, наверное, слышали, что о нашем друге Малдуне болтают в Чарльз-Тауне? В определенных кругах ходят слухи о том, что одна светская дама приходит на балы с молодыми красавчиками, и тут же появляется Малдун с разбитым сердцем и устраивает представление, в каждом из которых возвышенно твердит о своей любви. Во всех тавернах об этом говорят! Как над ним смеются в этом городе! Хохочут над тем, как наш отшельник Магнус Малдун старается… — он сделал паузу и неспешно отправил в рот еще один кусок змеиного мяса. — Быть кем-то, — продолжил он. — Хотя все вокруг знают, да и он тоже не питает иллюзий на этот счет, что никогда ему не удастся стать чем-то бо̀льшим, чем тот кусок дерьма, которым он уже является. — Стемпер язвительно улыбнулся лишь уголком рта, тщательно пережевывая мясо. — Но давайте дадим Магнусу возвыситься. Настолько, насколько может. Он ведь все равно ни к чему не придет, никогда не поймает своей звезды, никогда ничего не достигнет, кроме беготни за юбкой этой…

— Довольно.

Голос Мэтью был резок, как пистолетный выстрел, хотя и звучал куда как элегантнее. Боуи с недобрым прищуром посмотрел на него.

— То, что тебя подстрелили индейцы, но ты выжил и можешь об этом рассказать, ничего для меня не значит, мальчишка, так что попридержи-ка язык.

— Не будем ссориться, — елейно протянул Стемпер, пожимая плечами. — Друзья мои, все мы здесь собрались на Реке Духов, чтобы вершить правосудие. Добудем себе несколько пар черных ушей, которые принесем в Грин Си. Отомстим за убийство мисс Сары. Давайте не будем забывать, для чего мы здесь.

Магнус ничего не говорил, однако его лицо, измазанное в речной грязи, становилось все более суровым, и Мэтью подумал, что его выдержка достойна восхищения. Фляга с выпивкой пустилась по второму кругу между сидящими у костра охотниками. Начались отвлеченные разговоры, и только тогда Магнус опустил пистолет и отвернулся от собравшихся мужчин к реке.

— Ваш муж, — обратился Сет Лотт к Куинн. — Как человек Божий, я хочу услышать его историю. Историю его смерти, перерождения и воскрешения. Что с ним случилось, дорогое дитя?

Многие присутствующие прислушались, хотя некоторые были увлечены игрой в карты и выпивкой. Куинн беспокойно заерзала на своем месте, замечая направленные на нее хищные взгляды. Замечал их и Мэтью.

— Мой Дэниел умер прошлым летом, — начала она, обращаясь к проповеднику. — Лето было жарким, засушливым, как это. Были грозы и молнии, но не было дождя. Вы знаете, как это бывает в наших краях. Удар молнии, после которого загорается дерево, затем еще одно, а затем это перерастает в огромный пожар. И когда лето сухое, пожар разгорается очень быстро. Так и случилось в том году.

— Пожары, — нарочито смиренно произнес Лотт. — Да, они быстро начинаются и быстро разгораются, пока не охватят то, что суждено. На то воля Божья.

Куинн кивнула.

— Может, и так. Но это суровая воля, я думаю. Бог, наверное, не обращает своего внимания на это место. Думает о других вещах и помогает другим людям.

— Бог помогает тем, кто помогает себе сам, — сказал проповедник. — Таков его неисповедимый путь.

Мэтью задумался — если верить словам Магнуса — так ли Лотт преподнес Божью волю своей беременной молодой любовнице?

— Возможно, — бесстрастно отозвалась Куинн. — Когда огонь разгорается и начинает свое движение, ничто не в силах остановить его. Животные бегут от него, но все равно попадаются в его сети, когда ветер переносит его с места на место. Такое может произойти и с людьми. Прошлым летом пожар достиг Ротботтома. Нас немного, и все же мы старались бороться ради своих жизней, семей и домов. Пытались спасти то, что у нас было, как и всякий на нашем месте. Мой Дэниел и еще несколько человек выбежали, стараясь срубить несколько деревьев и остановить пожар на подступе к городу.

— Я видел дым, — сказал Стемпер. — Казалось, что он очень далеко отсюда. Пожары случаются тут каждый год.

— У вас есть болото и река, чтобы уберечь Джубили от пожара, — продолжила Куинн. — А у нас кирки, лопаты и желание сохранить то, что нам принадлежит. Тогда около двадцати человек отправились бороться с огнем. А в небе постоянно сверкали молнии, и оно выглядело, как усмешка Дьявола. Пламя постоянно высекало новые искры, которые сжигали все вокруг. А ветер подбирал, подбрасывал и разносил эти искры, делая их сильнее, приближая и взращивая настолько, что даже деревья на болоте не были защищены. Мой Дэниел отправился помогать спасать наш город… и он был одним из троих, кто не вернулся, когда все закончилось.

— Сгорел, не так ли? — безо всякой деликатности спросил Стемпер.

— Не сгорел, — ответила девушка. — Его забрали.

— Забрали? — переспросил Мэтью, нахмурившись. — Что ты имеешь в виду?

— Зверь забрал, — сказала Куинн. — Он появился из дыма. Человек, стоявший ближе всего, увидел его тень… он не мог рассказать от этом подробно… но, тень пала на моего Дэниела, и он исчез, — она наклонилась и положила свою руку на руку Мэтью. — Перед тем, как уйти, ты… ты боялся… но напомнил, как сильно меня любишь и сказал мне: Куинн, не волнуйся, потому что я вернусь. Сказал, что ребенок, которого я ношу, слишком важен, он не позволит ничему встать между нами. Ты этого не помнишь?

Мэтью молчал, но почувствовал себя так, будто стрела пронзает его сердце, когда две слезинки сбежали по щекам Куинн, сохранявшей мрачно-торжественное выражение лица. Это маска, подумал он, за которой скрываются огромные страдания — гораздо бо̀льшие, чем эта юная девушка могла вынести, поэтому она и создала себе этот отчаянный вымысел.