Это грязное дело шантаж - Джеймс Чейз

— Эх ты, куриные мозги. Разве ты не видишь, что она берет нас на испуг? — с горечью пробормотал Хэер. Но его уже никто не слушал.

Вэл задумчиво посмотрела на Карша.

— Отдайте мне куртку, зажигалку и деньги, — внешне спокойно произнесла она. Это спокойствие давалось ей не легко. Сердце у нее колотилось, и она была испугана не меньше Карша. — И я постараюсь забыть о том, что когда-то была у вас, — закончила она, едва контролируя свой голос.

Карш поспешно бросился к сейфу и вытащил из него завернутую в коричневую бумагу куртку. Извлек откуда-то из глубины зажигалку Криса и добавил к двум вещам «дипломат» с деньгами.

— Вот, пожалуйста. Мы надеемся на вашу порядочность.

Вэл смерила «нечестивую троицу» презрительным взглядом и вышла, гордо вскинув голову.

— Дураки! Безмозглые идиоты! — накинулся на них немного отошедший от шока Хэер. — Вы что, не поняли, что она блефует? Выпустить из рук верных полмиллиона!

Он в ярости швырнул недоеденный сэндвич в закрывшуюся за Вэл дверь.

— Да что ты говоришь? — саркастически произнес Карш и вновь прижал пакет со льдом к распухшему глазу. — Тогда зачем переводить хорошую еду? Теперь мы не настолько богаты… И слава Богу!

Глава 11

Мо просидел в тесной комнатушке в баре Фри-Фри до девяти вечера. Тем временем бармен наказал портовой шантрапе зорко следить за действиями полиции. Раздавшийся около девяти часов звонок известил его о том, что полицейские, наконец, убрались из прилегающего к порту района. Толстяк поспешно сообщил об этом Мо.

— Они на время отвалили. Что собираешься делать дальше? — спросил пуэрториканец, глядя масляными глазками на красавца-негра.

Сидя в своем убежище, Мо искренне скорбел о потере Джако. Он был безутешен. Без него жизнь для Мо стала пустой, как дыра в стене.

Пять тысяч, которые он прихватил в квартире этого ублюдка Харди, ничего для него не значили. Без Джако деньги были ему ни к чему. Фри-Фри с тревогой наблюдал за состоянием Мо. Таким потерянным он его никогда не видел.

— Мо, малыш! Что с тобой? — нервно спросил Фри-Фри. — Сейчас не время раскисать. Надо спасать свою шкуру. Я помогу тебе сесть на баркас. Как раз сегодня один из них отходит в Пуэрто-Рико. У тебя есть бабки?

Мо убито сел на стул и плюхнул на стол чемоданчик с деньгами. Он уставился в одну точку, не обращая внимания на встревоженное верещание толстяка-бармена.

— Парень, очнись! — попытался вывести его из транса Фри-Фри. — Легавые могут вернуться в любую минуту. Им известно о том, что мы с тобой давно знакомы. Давай выработаем какой-нибудь план.

Вдруг как будто кто-то включил Мо. Он напрягся. Пустое выражение исчезло из его глаз, и на смену ему пришла глухая всепоглощающая ненависть.

Фри-Фри в страхе отпрянул, заметив произошедшую о ним метаморфозу.

— Я знаю, что мне делать, — с еле сдерживаемой яростью прохрипел кубинец. — Я достану и изрежу на куски этого подонка, который убил моего Джако!

— Ты с ума сошел. Тебе нужно сматываться! Забудь о Харди! Подумай о себе!

— Я уделаю этого подонка! — упрямо проговорил Мо. — Мне наплевать, что со мной будет. Только бы успеть добраться до него.

Фри-Фри всплеснул толстыми ручками.

— Ты совсем свихнулся с горя! Мы сами пришьем его. Даю слово. Сейчас за тобой охотится вся полиция города. Давай, я сведу тебя на баркас. О Харди не беспокойся. Тысяча монет, и я не оставлю ему более двадцати четырех часов. У меня есть очень решительные ребята.

— Не смейте трогать его! — рассвирепел Мо. — Он — мой. Я перережу глотку каждому, кто перехватит его у меня.

Фри-Фри воздел глаза к потолку и беспомощно вздохнул.

— Ну, хорошо, детка. Только тебе до него не дотянуться. Сейчас каждый…

— Заткнись! Достань мне какую-нибудь темную одежду… и быстро!

Неожиданно лицо Фри-Фри озарилось хитрой улыбкой.

— Кажется, я придумал! — радостно сообщил он. — У меня здесь есть кое-какая женская одежда. Тебе она придется впору. Паричок тоже найдем. Я так тебя выряжу — родная мать не узнает.

Мо уставился на него. Потом одобрительно кивнул.

— Вот теперь ты говоришь дело…

Через полчаса из бара вышла стройная девушка-мулатка. Ярко накрашенная, с пышными черными волосами, в перетянутом в тонкой талии желто-голубом платье и ярких сандалиях на босу ногу, она притягивала восхищенные взгляды любителей «шоколадок». На дне ее модной, перекинутой через плечо соломенной сумки, лежал полицейский револьвер.

Джина и Харди лежали на широкой двуспальной кровати. Харди был слегка пьян. Они только что разъединились после бурного акта любви, и сейчас ему хотелось только одного — спать. Джина беспокойно ворочалась с боку на бок.

— Ну, кончай дрыхнуть, соня, — проговорила она, как кошка вытягивая свое красивое гибкое тело. — Ли! Я ужасно боюсь. Они ничего не сделают с тобой за то, что ты убил эту жирную свинью?

— Нет, успокойся, — полусонно ответил Харди. — Обычное дело. Гарри обо всем позаботится. Не думай об этом. Все будет представлено, как допустимый уровень самообороны. Расслабься, крошка, и давай спать.

— Но еще нет и десяти, — капризно протянула Джина. — Как ты можешь спать? Давай сходим куда-нибудь. Хотя бы в «Коралловый клуб».

Харди приоткрыл один глаз и посмотрел на нее как на чокнутую.

— Ты что, милая, спятила? Пока этот черный ублюдок на свободе, нам нельзя и носа высовывать.

Джина сделала круглые глаза.

— Ты думаешь, он может подстеречь тебя?

— А для чего, по-твоему, у нашей двери маячит полицейский? — раздраженно спросил Харди. — Да еще двое в вестибюле. Они опасаются, что он попытается добраться до меня. Как ты не поймешь, что он и Джако были, как муж и жена? Видит бог, я не желал его смерти. Сам не знаю, как это получилось…

— А вдруг они его никогда не найдут? — спросила Джина, встревоженно садясь в постели. — Мы что, так и будем сидеть взаперти, пока они его не поймают?

— Ты права, детка. Но они вот-вот его схватят. Если уже не схватили. На ноги поднята вся полиция.

Джина выскользнула из постели и нагнулась за брошенным на полу халатиком. Харди любовался ее наготой, чувствуя, как в нем вновь пробуждается желание.

— Дай-ка мне что-нибудь выпить, — сказал он, откидываясь на подушки.

Джина прошла в кухню, приготовила два виски и добавила в них льда и имбирного пива. Вернулась в спальню и протянула стакан Харди. Сама свернулась в кресле со вторым стаканом в руке.

— Давай поженимся, Ли, — неожиданно предложила она. — Мне надоела неопределенность. Бери меня замуж. У нас даже могут быть детишки…

Харди поперхнулся от изумления. Справившись с выступившими на глаза слезами, он непринужденно расхохотался.

— Слышать от тебя такое — это полный отпад. Дети? Да кому они нужны?

— Мне, — холодно произнесла Джина.

Харди взглянул на нее внимательнее и понял, что она не шутит.

— Н‑ну, я не знаю. Может быть, попозже, когда я выберусь из этой передряги, — неопределенно протянул он. Но Джина заметила, что ее предложение возымело действие.

— Не будем торопиться, — тонко развивала атаку Джина. — Я имею в виду с заведением ребенка. Мы тщательно все распланируем после медового месяца.

— По-моему, у нас уже пошел четвертый медовый месяц, — попытался отшутиться Харди. — К чему вообще нужны эти браки? Мы и так счастливы.

Джина недобро сощурила глаза.

— Один раз я уже солгала ради тебя. Вот теперь опять я должна засвидетельствовать, что ты убил Джако, якобы защищая меня. А ведь в тот момент мне как раз ничто не угрожало. Все это чревато большими неприятностями для меня. А я не люблю неприятности с полицией, Ли. И было бы ради чего рисковать! Вот для мужа я бы вынула сердце и поджарила бы его ему на завтрак.

Харди сосредоточенно изучал потолок. И в самом деле, почему бы не жениться? И даже заиметь парочку детей, как все порядочные люди. Теперь эта мысль не представлялась такой уж абсурдной.

— А в самом деле, детка. Пуркуа бы и не па? — как говорят французы, — выдал Харди и сам подивился своей смелости, — заметано. Поженимся, как только меня оправдают.

— Смотри, не сглазь, — счастливо хихикнула Джина.

Это был тот момент, который она тщательно подготавливала последние три недели.

Тем временем по аллейке, ведущей к заднему входу в дом Харди, быстрым бесшумным шагом шла по-кошачьи гибкая темнокожая девушка с перекинутой через плечо сумкой. Она незаметно проскользнула в полутемный коридор, слабо освещенный только настольной лампой в каморке привратника, который, по обыкновению, был поглощен чтением спортивных новостей. Из открытой двери комнаты в конце коридора послышался прокуренный кашель одного из охранников. Девушка замерла и черной тенью метнулась на первый этаж. Вновь затаилась, слившись со стеной, и так же незамеченной поднялась на второй этаж. Здесь она преспокойно вызвала лифт и через несколько секунд оказалась на этаже, где располагалась квартира Харди. Когда она вышла из лифта, держа наготове автоматический нож, навстречу ей устремился плотный, коренастый полицейский.