Восстание на «Св. Анне» - Лебеденко Гервасьевич

На пороге я оглянулся назад. На опустевшей палубе оставались только солдаты Кашина и еще несколько человек, сторонников капитана. Оба враждебных лагеря на «Св. Анне» определились до конца.

В кубрике заговорили все сразу. Ругательства сыпались щедрым потоком. Бранили капитана, друг друга, Андрея. Сидели на койках, на длинных скамьях с широко растопыренными ножками, на столе. Все сейчас же закурили, и облака дыма наполнили низкий и тесный кубрик. Здесь собрались не только палубные матросы, но и большинство кочегаров и младших механиков.

Андрей в углу тихо разговаривал с высоким механиком Яковчуком. Кас тут же сосал трубку. Затем Яковчук подошел к столу, забарабанил кулаками по верхней доске, призывая к молчанию, и, когда шум несколько утих, заговорил громко и настойчиво:

— Ну, братва, видали? Теперь кто, выходит, прав? Обвернул вас рыжий вокруг мачты. Давно нужно было его, гада, за борт.

— Говори дело, не лайся, — пробурчал недовольно Жигов.

— Теперь тебе дело говори, — вскипел Андрей. — А кто, как не ты, Степан, говорил, что я балясы точу, что пугаю, что хочу вас на бузу поднять для ради собственного удовольствия? Теперь видел?

— Да ну вас! — отозвался Яковчук. — Наспорились уже, хватит. Капитан всех переспорил. Давай вправду дело, Андрей.

— Дело, дело, черт бы вас побрал! — не успокаивался Андрей. — А где раньше было дело, головы свинцовые, ломовики чертовы? Все не верили, все отмахивались, а теперь давай им дело, когда стукнули по загривку. Дело вот в чем. Все поняли, что без драки дело не обойдется, или еще не все?

— Да все, все, — загудели со всех углов. — Дураков нету!

— Всё суда боялись? Да где он, суд-то этот? В Марселе? Так мы хвостом махнули, да и прощевайте. Нашли чего бояться.

— Ну, ладно, ладно, валяй дальше.

— Так вот, ребята, надо действовать. Галдеж делу не подмога. Давай, ребята, изберем трех человек, да пусть они и подумают обо всем, а что решат, — тому и повиноваться.

— А какая там еще троица?! Вали при всех! — закричал кто-то с верхней койки.

— Нет, ребята. Много ушей — много шума. Давай уж по-организованному, — настаивал Андрей.

— Нельзя иначе. Надо выбирать, — медленно, слово за словом, уронил Кас. Его мрачный голос и уверенный тон произвели впечатление.

— Давай, давай, ребята! — поддержал старый механик. — Выбирать так выбирать.

— Все согласны? — переспросил Андрей. — Чтоб потом отказу не было.

— Согласны, не тяни кота за хвост! — закричали по углам.

— Так еще раз, ребята, предупреждаю: смотри, никому из тех, — он показал на дверь, — ни слова, и что скажут выборные, то и делать.

— Ладно, ладно. Еще одно начальство. Старого не хватает.

— А как величать-то будем выбранных?!

— Довольно, ребята! Не до шуток. Называй, кого будем выбирать. Нет, сначала сколько — трех или пять?

— Три! Пять! Три! — посыпались частые выкрики.

— Так три или пять? — переспросил Андрей.

— Три!.. Пять!.. — поднялся новый взрыв криков, но «три» кричало большинство.

— Так трех? За трех — большинство. Ну, теперь — кого?

— Быстрова, Каса, Быстрова, Яковчука, Жигова, Каса! — Имена сыпались со всех сторон, но все это были имена Каса, Андрея и Яковчука, по-видимому, уже признанных лидеров большинства.

— Еще кого? — вошел в роль Андрей.

— Хватит, хватит!

— Значит, Быстров, Кас и Яковчук. Так, братва?

— Верно, правильно!

— А Сергея Ивановича? — подхватил внезапно матрос Косюра.

— Верно! — загудел весь кубрик. — Правильно!

Кованько поднял руку.

— Нет, братва. Мне кажется, это не нужно. Спасибо за доверие. Я теперь с вами. — Он произнес эту фразу с возраставшим волнением. — Но троих достаточно. Тройка может привлечь к делу кого найдет нужным.

Ну, и меня тоже, и Николая Львовича. Понадобимся — пожалуйста!

— Ну, ладно. Все одно — давай тройку!

— Теперь, ребята, тихо. Давай по местам. Тихо сидеть, а мы посоветуемся. Ты, Загурняк, садись у выхода да следи за тем, что делается на палубе. Да, вот что, чуть не позабыл! Ребята, у кого есть оружие?

— У меня, — сказал старый механик Кириллов, — есть небольшой браунинг. Неважная штука...

— Все равно. Гони его Загурняку. Кто дежурит, тому и передавай, — скомандовал Андрей. — Еще у кого, ребята?

Все молчали.

— Слабо, братва. Эх ты, дьявол. А у вас, Сергей Иванович, Николай Львович?

Увы, наше оружие осталось в каютах.

Быстров, Кас, Яковчук наклонились над столом и что-то зашептали друг другу. Похоже было на то, что Андрей предлагает какой-то план, а остальные только покачивают головами в знак согласия. Когда Андрей кончил, Яковчук с маху шлепнул его широкой ладонью по плечу и сказал:

— Ай, золотая у тебя голова, Андрюшка! Тебе бы земским быть.

Андрей улыбнулся.

— Только бы вышло. Тогда держись, рыжий!

— Слушай, ребята! — вдруг закричал Андрей. — А кто же остался там, а?

— Да, верно. Давай врагов-то сообразим, — согласился Яковчук. — Напоминайте, ребята, — начал он, откладывая по пальцам. — Из матросов — Сычев, Фомин и Глазов, а у нас из машинного — механик Сергеев да два кочегара: Степанов и Ионин. Ну, старших механиков, к думаю, считать не надо. Они действовать против нас не будут. Да я полагаю, что и кочегары там застряли зря. Стояли вахту — там и остались, сюда их не пустили. Я их в капитанской компании не видал! Парни не плохие.

— А кока забыли!

— Да, кок. А может, и он только перебраться не успел? Как теперь узнаешь?

— А кто же при машине там, кто же на вахте? Ведь машина-то стучит, — сказал Загурняк.

— Да, наверное, Степанов да Ионин всё, — сказал Андрей. — Капитан и старших, наверное, приструнил, а то, может быть, и кока от плиты к топке перевел.

— А рулит-то кто?

— Кто? Сычев, конечно!

— Ну, а как же смена?

— А за сменой к нам придут.

— Поклонятся!

— Не ходить, ребята, — твердо сказал Андрей. — Пусть покрутятся, а завтра мы с ними поговорим иначе.

Долгое время никакой связи между кубриком и палубой не было, но, когда стемнело, в кубрик вошел Шатов.

Кубрик встретил его недружественным молчанием.

Шатов постоял у двери, подошел к столу, провел пальцем по цинковому бортику и посмотрел на палец. Затем вытер его о серую грязную штанину и осмотрел хозяйским взглядом кубрик. Матросы молчали.

— Что же, ребята, а вахта-то как? Чего порядок забыли? Не на берегу ведь.

— А что, и без нас, поди, справятся, — ядовито, себе под нос, пробурчал Загурняк.

— Коли в Америку, так нас нет, — поддержал Вороненко.

— Нам не платили ведь, — добавил Санька Кострюковский.