Любовь и опасность - Бертрис Смолл

Адэр вышла из лохани, и Элсбет набросила на нее большое полотно. Адэр уселась у огня и стала вытирать и расчесывать волосы, пока они не стали мягкими и шелковистыми.

– Я оставлю их распушенными, – решила она. – Брак с Фицтюдором был не настоящим, и я все еще девушка.

– Я принесла фиолетовое платье из дамасского шелка, которое ты выбрала прошлой ночью, – объявила Элсбет, показывая на лежавшее на кровати платье с узкими рукавами, задрапированным вырезом и расширявшееся от шеи до отделанного лентами подола. Платье было цельнокроеным, хотя герцогиня Анна рассказана, что при дворе сейчас в моде раздельные юбки, корсажи и рукава, что позволяет дамам менять различные детали и таким образом разнообразить гардероб. Однако здесь, в деревне, у Адэр не было времени для таких мод. Ее подвенечное платье было лучшим из имевшихся, и Адэр носила его более двух лет. Ткань подарил ей король на двенадцатую ночь. Он всегда дарил дочерям рулоны ткани в подарок, а она и Бесси делились с Сисели, чтобы сшить побольше платьев.

Адэр провела ладонью по фиолетовому шелку.

– Лучшей ткани он мне не дарил, – тихо выговорила она, надевая чистую камизу и натягивая поверх платье.

– Скучаешь по двору? – неожиданно спросила Элсбет.

– Вовсе нет. Я предпочитаю Стентон и свое общество. Интересно, думают ли обо мне сестры? Сегодня я должна написать Бесси. Возможно, я смогу доставить письмо на юг до начала снегопадов. Я пошлю его в Миддлем, а дядя Дикон отправит его вместе со своей корреспонденцией, – говорила Адэр, поправляя вырез платья. – Дай мне головную повязку, расшитую драгоценными камнями.

Элсбет немедленно принесла повязку, и Адэр повязала голову.

– Ты настоящая красавица! – восхитилась Элсбет. – Твои родители наверняка гордились бы, видя свою дочь у алтаря, и я знаю, что им понравился бы лорд Эндрю. Он будет нам хорошим графом.

– Будет ли? – Адэр едва знала мужчину, ставшего ее мужем, если верить контрактам, подписанным ими в Миддлеме всего несколько дней назад. Адэр и священника едва знала. Отец Гилберт не так давно перебрался в Стентон, и по его акценту было трудно судить, англичанин он или шотландец. Все же Адэр обрадовалась его появлению, хотя он был уже немолод и глуховат. Зато он исправно служил мессы, венчал, крестил и хоронил местных жителей.

– Пора идти вниз, – сказала Элсбет, выводя госпожу из задумчивости.

– Не могла бы ты хоть немного рассказать мне о брачной ночи? – попросила Адэр.

– Мне не подобает учить вас, миледи. Придется сделать это вашему мужу. Конечно, останься жива ваша матушка, упокой Господь ее душу, все было бы по-другому, но сейчас ничего нельзя поделать. Я поведала что могла, и теперь мои уста сомкнуты.

– А если появятся дети, ты поможешь? – сухо осведомилась Адэр.

– Разумеется, – слегка улыбнулась Элсбет. – Но теперь вас ждет жених, миледи. Не хотите же, чтобы он подумал, будто вы колеблетесь. Вы согласились на брак перед Господом, герцогом Ричардом и его доброй герцогиней.

– Да, – подтвердила Адэр. – Идем вниз.

Но тут раздался громкий стук, и она испуганно вздрогнула. Элсбет поспешила открыть дверь. На пороге стоял новый граф.

– Могу я зайти на минуту? – вежливо осведомился он. – Элсбет может остаться.

Адэр сделала ему знак приблизиться.

– Вы так волнуетесь, милорд, или просто боитесь, что я в последний момент сбегу от алтаря? – улыбнулась Адэр.

– Ты не можешь сбежать, – возразил он. – По закону мы уже женаты, и я не боюсь, что ты удерешь от меня, как в свое время – от его величества. Но прежде чем уехать из Миддлема, я послал гонца к деду и брату с сообщением, что герцог устроил наш брак. Они оба только что прибыли в Стентон. Хочу, чтобы ты знала: я их не приглашал и намеревался выждать, чтобы мы привыкли друг к другу, прежде чем знакомить тебя с дедом. Он человек суровый и, вне всякого сомнения, не одобряет моего отказа от родового имени. Понятия не имею, как дед умудрился добраться сюда: он очень стар, искалечен и почти не ходит. Прошу, будь с ним терпеливой.

– А ты? Тоже будешь терпелив?

– Возможно, нет, – признался Эндрю. – А моего старшего брата Роба ты знаешь.

– Если они уже здесь, ничего не поделаешь, нужно принять их как родственников, – решила Адэр. – Скажи, какова твоя невестка?

– Эллис добра и мудра. Она старается не возражать деду.

– Этого я обещать не могу, и не знаю, мудра я или нет, но постараюсь не перечить твоему деду, пока он гостит у нас. Только потому, что в тебе течет его кровь, Эндрю. Пока ты жил в Стентоне, я поняла, что ты достоин моего уважения.

Эндрю взял руки Адэр и поцеловал.

– Спасибо, – мягко поблагодарил он.

Адэр залилась смущенным румянцем и поспешно отняла руку.

– Если лорд Хамфри и ваш брат уже здесь, милорд, нам лучше спуститься вниз и приветствовать их вместе.

Эндрю кивнул, и все трое сошли в большой зал. Лорд Хамфри уже развалился в кресле у огня, сжимая в кулаке кубок с элем: очевидно, утренняя поездка сильно его измучила. Роберт стоял рядом с дедом. При виде Адэр и Эндрю его добрые голубые глаза радостно блеснули, а на губах заиграла теплая улыбка.

Заметив, в каком состоянии находится ее гость, Адэр поспешно подошла к очагу.

– Милорд, что заставило вас предпринять такое утомительное путешествие? Мне дали понять, что вы больше не можете ездить верхом.

– День, в который меня не сумеют усадить в седло, станет моим последним на земле, – проворчал лорд Хамфри. – Ну, девочка, подойди ближе и дай посмотреть на тебя. Ничего не скажешь, копия матери, а она в свое время была не последней красавицей, В тебе нет ничего от Радклиффов. Что это за глупость насчет моего внука, взявшего твою фамилию?

– Таково было желание отца, когда он стал графом Стентона. Король согласился. В этом нет ничего необычного, милорд, – тихо сказала Адэр.

– Он Линбридж! – отрезал старик.

– Он граф Стентон, милорд, а графы Стентоны носят имя Радклифф, по собственному выбору или по праву рождения, – парировала Адэр.

– Какого дьявола король Эдуард согласился на такое безумие? – взорвался лорд Линбридж.

– Согласился. Потому что он и есть мой настоящий отец. Граф Стентон был всего лишь отчимом. Не то чтобы Эдуард Йорк питал ко мне отцовские чувства. Именно Джон Радклифф любил меня как собственную плоть и кровь.

– Значит, ты отродье короля? – взвился старик. – Ах я, глупец! Всегда гадал, за какую великую услугу, оказанную Джоном Радклиффом королю, тот дал ему графский титул! Но дело не в Джоне, а в твоей милой матушке. Это она обслуживала короля! – И Хамфри Линбридж, хлопнув себя по колену, от души рассмеялся. – Давно ты знала правду, девочка?