Закон улитки - Андрей Курков

Злой огонек засветился в глазах загорелого ликвидатора. Виктор смотрел в его глаза и постепенно понимал, что Эльдар Иванович не шутит. И этот злой огонек в его глазах пробудил вдруг в Викторе отчаянную решительность. Он словно в своей голове услышал тиканье последних секунд уходящей минуты и поспешно выдохнул: «Да!»

– О! – Эльдар Иванович посмотрел на Бима и принялся смешивать очередной «пограничный» коктейль. – А я уже думал, что после нас настоящих мужиков больше не будет! – И на его бронзовое лицо опять опустилась немного напряженная улыбка. Он вновь посмотрел в глаза Виктору, только теперь его взгляд был сладкий, как сироп. – Что ж, советую в ближайшие полчаса напиться до бесчувствия. Это естественнее, чем принимать снотворное или колоться всякой гадостью. За освобождение пингвина из чеченского плена и за победу русского оружия!

Чокнулись и выпили втроем.

– Кстати, русское оружие там в любом варианте победит! – добавил, усмехаясь, Эльдар Иванович. – Им же и те и другие воюют!

Виктора немного закачало, или все, что он видел перед собой, закачалось, и он попробовал удержать эту картину. Опустил на качающийся стол пустой стакан, потом взялся обеими руками за край стола, и ему удалось остановить качку. Успокоился. Увидел, как ликвидатор снова смешивает коктейль. Но только в его, Виктора, стакане. Бим тем временем заказал пожилому официанту чай и минералку.

Глаза у Виктора слипались, но пока шла борьба на равных и Виктору удавалось держать окружающий его ресторанный мир в поле зрения. Только вот поле это сужалось, и из него постепенно выпадали соседние столики, официанты. Он еще видел, как к их столику подошел молодой парень в короткой кожаной куртке коричневого цвета. Они с ликвидатором отошли в сторону и говорили явно о нем, потому что Эльдар Иванович несколько раз показал парню на Виктора рукой. Происходившее затем оказалось скрытым от глаз Виктора полностью – глаза закрылись. Закрылись изнутри. Алкогольное помутнение сознания одно за другим отключало все чувства Виктора. Его голова лежала на скатерти рядом с миской, в которой остались недоеденными креветки с рисом, тоже подправленные сразу несколькими соусами. Парень в коричневой куртке выпил немного водки, потом позвонил по мобильнику, и уже через минут двадцать в ресторан пришли еще двое коротко остриженных парней и, взяв Виктора под руки, то ли вынесли, то ли вывели его из зала.

– Там у него в гардеробе куртка, – крикнул Бим парням напоследок. – Номерок, наверно, в кармане.

36

Виктор пропустил многое. Он не чувствовал и не видел того, что происходило с его телом на протяжении следующих шести часов. А когда из-за какой-то неуютной физической вибрации его тело и сознание начали просыпаться, когда глаза приоткрылись, но увиденное еще не сфокусировалось, не приобрело линии, кто-то подошел к нему и помог выпить из пластикового одноразового стаканчика глоток горьковатой жидкости. И он снова провалился туда, откуда пытался подняться.

А «пазик» – такой привычный, короткий, с по-бульдожьи приплюснутым носом-передком автобус – ехал дальше. На окошках – словно в старом поезде дальнего следования – висели бордовые плюшевые занавесочки. Должно быть, для создания домашнего уюта. Ехал автобус не спеша, подсвечивая себе двумя слабоватыми фарами. В темном салоне спало человек двенадцать – все мужчины разного возраста. Бодрствовали трое – водитель и еще двое парней, сидевших на переднем сиденье. Время от времени они оглядывались на спящих. Наготове у одного из них был термос с чаем, в котором растворилось немало снотворного.

Фары «пазика» выхватили на мгновение из темноты стенд, предупреждавший, что через 300 метров – пост ГАИ. Водитель наклонился к ногам, достал табличку – указатель маршрута «Саратов – Новочеркасск», выставил под переднее стекло.

В «избушке-на-курьих-ножках» с громким названием «Пост ГАИ» было темно. Милиционеры либо спали, либо вообще отсутствовали.

Левый от дороги край неба засерел. Начинался рассвет.

– Ищи лесок, километров через двадцать – привал! – скомандовал водителю один из парней.

Виктор очнулся в полной тишине. Он полусидел-полулежал на мягком двойном сиденье автобуса. Ныла спина, уставшая от этой неуклюжей позы. Усевшись поудобнее, Виктор оглянулся. На других сиденьях он насчитал около дюжины пассажиров – все мужчины, ни одной женщины. Некоторые спали. Старик, сидевший от него через проход, молча ел тушенку прямо из консервной банки. Он заметил пробудившегося Виктора, но посмотрел на него как-то равнодушно.

Водителя за рулем не было. «Пазик» стоял в лесу. До Виктора вдруг долетело звонкое пение птиц, и он поднялся на ноги, подошел к открытой передней дверце автобуса. Выглянул.

Солнце, пробивавшееся сквозь кроны высоких сосен, тут же отметилось лучом и на его лице. Виктор зажмурился. Поднял ладонь к лицу – козырьком над глазами. Странное ощущение ненастоящести увиденного повергло его в недолгое оцепенение.

«Где это я?» – задумался Виктор. Вспомнил последний день в Москве, Бима, Эльдара Ивановича, разговоры о Сфинксе.

Проверил карманы – паспорта и кредитка на месте. Спустился на землю. Метрах в двадцати от автобуса горел костер. Вокруг костра сидели трое мужчин в кожаных куртках. Сделал несколько шагов в их сторону. Увидел, что на костре жарятся грибы, наколотые на обструганные веточки.

Один из них повернул голову и посмотрел на Виктора, но взгляд на нем не задержал.

Виктор подошел к автобусу со стороны кабины водителя. Прочитал указатель маршрута. «Саратов – Новочеркасск»?

В задумчивости опустил взгляд под ноги. И увидел маленькую улитку, ползущую вверх по листику травы. Улитка поднималась все выше и выше, и травинка, не выдержав ее веса, перегнулась и опустилась к земле.

«Чечня? – вспомнил Виктор вчерашний разговор с ликвидатором Эльдаром Ивановичем. – Новочеркасск – это где-то недалеко от Ростова-на-Дону, а Ростов-на-Дону недалеко от Северного Кавказа…»

– Иди сюда! – позвал вдруг Виктора один из сидящих возле костра.

Виктор подошел. Парень протянул ему пол-литровую банку тушенки, алюминиевую ложку и охотничий нож.

– Хлеба нет, – сказал он.

Виктор присел на землю, открыл ножом банку, ковырнул ложкой кусок тушенки. Стал жевать.

Со стороны костра донеслась электронная мелодия, и, оглянувшись, Виктор увидел, как один из парней поднес к уху мобильник и заговорил с кем-то. Заговорил не по-русски.

Виктор насторожился, прислушался, пытаясь определить, что это за язык. Но ни одного знакомого слова, ни одной подсказки.

Из автобуса вышел старик, сидевший рядом с Виктором. Он бросил под деревья пустую стеклянную банку из-под тушенки. Вытер рукавом ватника рот, засмотрелся, щурясь, на солнце. Потом подошел к Виктору.

– Часы есть, сынок? – спросил.

– Полпервого, – сказал Виктор.

Старик кивнул, присел рядом на траву. Бросил взгляд на троицу, молча поедающую грибные шашлыки.

– А ты, сынок, там уже бывал? – спросил, повернувшись к Виктору.

– Где?

– В ней, в Чечне…

Виктор отрицательно мотнул головой, оглянулся на автобус. Хотелось самому задать этому старику несколько вопросов, чтобы окончательно понять происходящее, но тогда старик может подумать, что Виктор не в себе, раз не знает, куда сам едет.

– А вы уже были?

– Нет. – Старик снова оглянулся. – Воды бы выпить… Корову продали, двух свиней закололи и продали… теперь и помирать не жалко. Я их обмануть решил, – старик перешел на шепот. – Я себя на сына поменяю. Они его отпустить пообещали, а я сказал, что отработаю, ведь денег все равно на выкуп нет… Они сами видели.

Старик замолчал вдруг. Вздохнул тяжело.

– Этим паразитам все отдал, – он кивнул в сторону костра. – Старуху ни с чем оставил. Будет теперь на одной картошке жить.

– А они кто? – спросил Виктор, глядя на траву перед собой и наблюдая за двумя маленькими улитками, повторяющими бессмысленное восхождение на травинки.

– Двое – чеченцы, а водитель наш. – Старик облизал сухие губы.

– А остальные тоже туда едут? – Виктор кивнул на автобус.

– Туда, сынок, туда… Кто пропавших без вести искать, кто договариваться… Меня ведь взяли сейчас как бы по знакомству… Сначала говорили, что только в ноябре, а потом согласились раньше… А ты чего? Брат, что ли, там?

– Нет, – Виктор посмотрел старику в глаза, а глаза у старика были синие-синие и усталые. – Друг у меня там…

Рассказывать старику о пингвине Мише было бы просто глупо. Как, наверно, было глупо и ехать сейчас туда, в Чечню. И снова вспомнился прошлый вечер и разговор с Бимом и Эльдаром Ивановичем. Вспомнилось, как они переглядывались несколько раз. Как они спаивали его. А он с удовольствием спаивался. И, напиваясь, ожидал какого-то чуда, как в детстве, когда отец просил его закрыть глаза, а потом открыть. Вот и вчера он закрыл глаза, а только сегодня открыл. И действительно удивился. Показали ему Бим и Эльдар Иванович фокус…