Железное пламя - Ребекка Яррос

Всадник слева от меня что-то прокричал, Ксейден поднял голову и встретился взглядом со мной.

В его глазах промелькнуло удивление. А соперник тем временем размахнулся и ударил Ксейдена в челюсть с такой силой, что у меня похолодело в животе.

Я ахнула – голова Ксейдена мотнулась от удара.

Пошатываясь, он отступил назад, к великой радости всадников вокруг меня.

«Хватит играть, пора уже с ним покончить», – сказала я ему, воспользовавшись нашей связью впервые с Рессона.

«Всегда кровожадная».

Ксейден смахнул капли крови с рассеченной нижней губы и, слегка улыбнувшись, набросился на Джаррета.

Джаррет попытался ударить еще и еще, но промахнулся.

Тогда Ксейден нанес два удара, один за другим, вложив в них всю силу, – совсем не так, как он дрался до этого. Джаррет потерял равновесие и упал на четвереньки на землю. Медленно покачал головой. Изо рта у него капала кровь.

– Твою ж мать, – сказала всадница, стоявшая рядом со мной.

– Я же говорила.

Ничего, что я самодовольно ухмыляюсь? Я просто физически не могла сдержаться.

Вокруг воцарилась тишина. Ксейден сделал шаг назад, потом протянул руку.

С минуту Джаррет не двигался, только тяжело дышал. Потом оттолкнул протянутую руку и дважды стукнул в пол. Кое-кто из всадников недовольно простонал – да, я не ошиблась, они и правда передавали друг другу монеты, – еще кое-кто неуверенно похлопал пару раз. Сплюнув кровь, Джаррет выпрямился и кивнул Ксейдену в знак уважения.

Судя по всему, поединок – если его можно так назвать – закончился.

Всадники потянулись мимо меня к двери.

Сказав что-то Джаррету, Ксейден стал подниматься по металлическим скобам, вделанным в стену в дальнем конце арены.

Поднявшись, он взял рубашку, которая висела на поручне, и пошел ко мне. В его взгляде было столько страсти, что мое и без того гудевшее тело чуть не запылало. Нет, серьезно, я не могу вспомнить, почему лишаю себя этого мужчины.

– Что ж, похоже, он выиграл увал, – объявила стоявшая рядом со мной девушка. – Кстати, меня зовут Корнелия Сахали.

– Вайолет Сорренгейл. – Я понимала, что это невежливо, но я не могла даже посмотреть на нее. Невозможно было отвести взгляд от Ксейдена, который подходил к нам.

Ксейден потрогал языком ранку на нижней губе, как бы оценивая, насколько все серьезно, потом надел рубашку. Шоу закончилось, и, по идее, я должна была бы остыть, но увы. Меня сейчас не остудило бы и ведро снега с горных вершин. От меня буквально шел пар.

Боги, он сводит меня с ума.

Неважно, что он меня обидел, что не доверял мне.

Я не знаю даже, доверяю ли я ему сама.

Но как же я его хочу!

– Молодец, Риорсон, – сказала Ксейдену лейтенант Сахали. – Я скажу майору, чтобы он снял тебя с патруля на сорок восемь часов.

– Двадцать четыре, – поправил Ксейден, не сводя с меня глаз. – Мне нужно всего двадцать четыре часа. Остальные двадцать четыре пусть остаются у Джаррета.

Потому что я улечу.

– Как хочешь.

Лейтенант утешительно похлопала Джаррета по плечу, проводила его до двери и сама вышла следом.

Мы остались одни.

– Ты рано, – сказал Ксейден, но в его взгляде читалось все что угодно, кроме упрека.

Я приподняла бровь, стараясь не обращать внимания, что у меня так и чешутся руки до него дотронуться.

– А ты недоволен?

– Нет. – Он медленно покачал головой. – Просто я думал, ты прилетишь ближе к полудню.

– Как оказалось, Тэйрн умеет летать очень быстро, когда ему не приходится иметь дело с восстанием.

Блин, почему мне вдруг стало так трудно дышать? Будто бы воздух слишком густой. Сердце у меня зашлось, когда я посмотрела на губы Ксейдена.

Он уже убивал за меня, так чего же меня так взволновала эта его драка за увал?

– Вайолет… – Ксейден произнес мое имя тихим, низким голосом, как бывало, только когда мы были одни и раздеты. Совсем раздеты.

– Что?

Как же мне хочется прикоснуться к его коже!

– Скажи, что за мысли крутятся в твоей хорошенькой головке. – Он шагнул еще ближе, вторгаясь в мое личное пространство, но не трогая меня.

Боги, мне же так хочется, чтобы он до меня дотронулся, пусть даже это и не самая лучшая идея. Прямо скажем – плохая.

– Больно? – Я коснулась своей губы, показывая место, где она была разбита у Ксейдена.

Он покачал головой:

– Бывало и хуже. Это мне за то, что поднял щиты, чтобы сосредоточиться на драке. Иначе я бы тебя почувствовал. Посмотри на меня. – Ксейден взял меня за подбородок большим и указательным пальцами, заставляя приподнять голову, и заглянул мне в глаза. – О чем ты думаешь? Я вижу, как ты на меня смотришь, но мне нужны слова.

Я хочу его. Неужели это так трудно сказать? Но мой язык онемел. Если я поддамся этому невыносимому желанию, что это будет значить для него?

Что я – человек.

– Я едва сдерживаюсь, чтобы не отнести тебя к себе в комнату и продолжить наш разговор там. – Ксейден провел указательным пальцем по моему подбородку, а большим – по нижней губе.

– Только не к тебе. – Я покачала головой. – Ты. И я. Кровать. Не самая лучшая идея, по крайней мере сейчас. – Слишком соблазнительно.

– Насколько я помню – а я не ошибаюсь, потому что частенько это вспоминаю, – мы и без кровати неплохо справляемся. – Другой рукой он обхватил меня за талию.

Мои бедра напряглись.

– Вайолет?

Мне нельзя целовать его. Нельзя. А что будет, если все же поцелую? Мир рухнет? Тем более это же не в первый раз. Вот блядь. Я точно не удержусь. По крайней мере сейчас.

– Теоретически, если бы мне хотелось, чтобы ты меня поцеловал, но только поцеловал и все… – начала я.

И не успела закончить – он тут же стал меня целовать.

Да! Это то, что мне нужно! Я открыла губы, и он сразу проник ко мне своим языком и погладил им мой. Застонал, и этот стон отозвался в каждой моей косточке. Я обняла его за шею.

Дома. От его поцелуя я ощутила себя наконец-то дома.

Тяжелая дверь захлопнулась, а меня прижали к грубому камню стены. Подхватив меня под бедра, Ксейден поднял меня на один уровень с собой, продолжая исследовать языком мой рот – так, будто больше ему такого случая не представится. Будто целовать меня для него важнее, чем дышать. Или именно так целовала я его в ответ. Какая разница. Неважно, кто кого целует, главное – не останавливаться.

Я сцепила ноги за его спиной, и наши тела слились в одно целое. Я ощущала свое прерывистое дыхание и жар, исходивший от наших тел, просачивавшийся сквозь его рубашку и мою кожаную куртку. И внезапно поняла, что мне явно не хватит одного только поцелуя.

Это была плохая идея – как будто меня всего лишь поманили тем, чего я так сильно желала. Но и остановиться я уже не могла. Казалось, ничего нет, кроме этого поцелуя. Ни войны. Ни лжи. Ни тайн. Только его губы, его руки, гладившие мои бедра, его страстное желание, такое же, как и у меня. Вот как я бы хотела жить – чтобы ничего не волновало, кроме наших с ним чувств.

«Как долбаный мотылек на пламя», – непроизвольно вырвалось у меня по ментальной связи.

Ксейден словно притяжение земли – притягивает меня к себе одним своим существованием.

«Я не против, если ты меня обожжешь».

Погоди-ка, я другое имела в виду…

Подставив руку мне под голову, чтобы я не оцарапалась о грубую кладку стены, он нацелился на еще более глубокий поцелуй. Да, сукин сын, возьми меня, да, глубже! Еще! Мне все казалось мало. Мне никогда не будет достаточно.

Между нами струилась энергия, с каждым поцелуем, с каждым малейшим движением языка Ксейдена она становилась все горячее. Мою кожу опаляло пламя страсти, оставляя за собой мурашки, поселяясь глубоко внутри. Там оно бушевало вовсю, напоминая то и дело о том, что Ксейден отлично знает, как утолить мою неутолимую жажду.

За один вздох он каким-то удивительным образом умудрялся и распалить мою страсть, и удовлетворить ее.

Я зарылась руками в его волосы, а он стал целовать мне шею. Вот он добрался до нужной точки чуть выше воротника летной куртки – и стал безжалостно покрывать ее поцелуями. У меня зашлось сердце.

Я таяла в его в руках.

«Как же я скучал по твоему запаху, – будто простонал он по мысленной связи. – По нашим объятиям».

Я снова притянула его к своим губам.