Избранные творения в двух томах. Том 1 - Святитель Игнатий Брянчанинов

Написанное каждым святым писателем написано из его благодатного устроения и из его деятельности, соответственно его устроению и его деятельности. На это должно обратить особенное внимание. Не будем увлекаться и восхищаться книгою, написанною как бы огнем, поведающею о высоких деланиях и состояниях, нам несвойственных. Чтение ее, разгорячив воображение, может повредить нам, сообщив познание и желание подвигов, для нас безвременных и невозможных. Обратимся к книге Отца по умеренности своего преуспеяния наиболее близкого к нашему состоянию. При таком взгляде на Отеческие книги в первоначальное чтение инока, желающего ознакомиться с внутренним молитвенным подвигом, можно предложить наставления Серафима Саровского, сочинения Паисия Нямецкого и друга его, схимонаха Василия. Святость этих лиц и правильность их учения – несомненны. После изучения этих писаний можно обратиться к книге преподобного Нила Сорского. Мала эта книга по наружности, но духовный объем ее не обыкновенной величины. Трудно найти вопрос о умном делании, который не был бы разрешен в ней. Все изложено с необыкновенною простотою, ясностию и удовлетворительностию. Так изложен и способ упражнения молитвою Иисусовою. Впрочем, как способ, так и вся книга предназначены для иноков, уже способных к безмолвию.

Преподобный Нил завещавает молчать мыслию, не только не допуская помышлять себе о чем-либо греховном и суетном, но и о полезном, по-видимому, и о духовном. Вместо всякой мысли он повелевает непрестанно взирать в глубину сердца и говорить: Господи Иисусе Христе, Сине Божий, помилуй мя грешнаго. Молиться можно и стоя, и сидя, и лежа; крепкие по здоровью и силам молятся стоя и сидя, немощные могут молиться и лежа, потому что в этой молитве господствует не подвиг тела, а подвиг духа. Должно давать телу такое положение, которое бы предоставляло духу всю свободу к свойственному ему действию. Помнить надо, что здесь говорится о делании иноков, которые достаточным телесным подвигом привели в должный порядок свои телесные влечения и по причине преуспеяния своего перешли от телесного подвига к душевному. Преподобный Нил повелевает затворять ум в сердце, и приудерживать по возможности дыхание, чтоб не часто дышать. Это значит: надо дышать очень тихо. Вообще все движения крови должно удерживать и содержать душу и тело в спокойном положении, в положении тишины, благоговения и страха Божия. Без этого духовное действие появиться в нас не может: оно появляется тогда, когда утихнут все кровяные движения и порывы. Опыт скоро научит, что удерживание дыхания, т. е. нечастое и негрубое производство дыхания, очень способствует к приведению себя в состояние тишины и к собранию ума от скитания. «Много доб родетельных деланий, – говорит святой Нил, – но все они – частные: сердечная же молитва – источник всех благ; она напаяет душу, как сады. Это делание, состоящее в блюдении ума в сердце, вне всяких помыслов, для необучившихся ему крайне трудно; трудно оно не только для новоначальных, но и для долго трудившихся делателей, которые еще не прияли и не удержали внутри сердца молитвенной сладости от действия благодати. Из опыта известно, что для немощных это делание представляется очень тяжким и неудобным. Когда же кто приобретет благодать, тогда молится без труда и с любовию, будучи утешаем благодатию. Когда придет действие молитвы, тогда оно привлекает ум к себе, веселит и освобождает от парения». Чтоб приучиться к способу, предлагаемому преподобным Нилом Сорским, очень хорошо присоединять его к способу святого Иоанна Лествичника, молясь очень неспешно. В преподавании своего способа преподобный Нил ссылается на многих Отцов Восточной и Вселенской Церкви, преимущественно же на преподобного Григория Синаита.

Писания преподобного Григория Синаита, имея полное духовное достоинство, уже не так доступны и ясны, как писания преподобного Нила Сорского. Причина тому – образ изложения, понятия того времени о разных предметах, для нас чуждые, особенно же духовное преуспеяние как лица, написавшего книгу, так и того лица, для которого написана книга. Способ моления, предлагаемый Синаитом, почти тот же, какой предложен и Нилом, заимствовавшим учение молитвы как из чтения и учения книги Синаита, так и из устных бесед с учениками Синаита при посещении Востока. «В заутрии сей, – говорит преподобный Гри горий, ссылаясь на Премудрого Соломона, – семя твое, т. е. молитвы, и в вечер да не оставляет рука твоя, чтоб всегдашность молитвы, прерываемая расстояниями, не лишалась того часа, в который могла бы быть услышана: яко не веси, кое произыдет, сие или оно 167. С утра, сев на стулец высотою в пядь, низведи ум от головы в сердце и держи его в нем, наклонившись болезнен но, и очень болезнуя грудью, плечами и шеею, непрестанно взывай умом или душою: Гос поди Иисусе Христе, помилуй мя. Удерживай несколько и дыхание, чтоб не дышать неосторожно». Относительно учения о том, что должно приудерживать дыхание, Синаит ссылается на преподобных Исаию Отшельника, Иоанна Лествичника и Симеона Нового Богослова. «Если хотим безошибочно найти истину и познать ее, – говорит Синаит, – то постараемся иметь единственно сердечное действие, вполне безвидное, никак не допуская свободы воображению, не позволяя мечтанию изобразить вид какого-либо святого или свет: потому что обычно прелести, особливо в начале подвига, прельщают ум неискусных такими ложными мечтаниями. Потщимся иметь в сердце действующим одно действие молитвы, согревающее и веселящее ум, распаляющее душу к неизреченной любви Божией и человеческой. Тогда от молитвы является значительное смирение и сокрушение, потому что молитва в новоначальных есть приснодвижимое умное действие Святаго Духа. Действие это в начале подобно огню, прозябающему из сердца, в конце же подобно свету благоухающему». Под именем новоначальных здесь разумеются новоначальные в безмолвии; и вся книга преподобного Григория Синаита назначена для наставления безмолвников. Опять говорит святой Синаит: «Иные, преподавая учение о молитве, предлагают ее творить устами, а другие одним умом: я предлагаю и то и другое. Иногда ум, унывая, изнемогает творить молитву, а иногда уста, и потому должно молиться обоими – и устами, и умом. Однако долж но вопиять безмолвно и несмущенно, чтоб голос не смутил чувства и внимания ума и не воспрепятствовал молитве. Ум, обыкнув в делании, преуспеет и примет от Духа силу крепко и всеми образами молиться. Тогда он не понуждается творить молитву устами и не возможет, будучи вполне удовлетворяем молитвою умною». Предлагая по временам молитву устную, святой Григорий соединяет свой способ со способом святого Иоанна Лествичника. В сущности это – один и тот же способ; но святой Григорий говорит о нем в его известной степени преуспеяния. Тщательно занимающийся по способу Лествичника достигнет в свое время того молитвен ного состояния, о котором говорит Синаит. Молитве, по весьма основательному практи ческому мнению Синаита, должно содействовать особенно терпение. «Безмолвствующий должен по большей части сидеть при совершении молитвы по причине трудности этого подвига, иногда же на короткое время ложиться и на постель, чтоб дать телу некоторое отдохновение. В терпении же должно быть твое сидение во исполнение завещания, что в молитве должно терпеть 168 и не скоро вставать, малодушествуя по причине весьма трудной болезни, умного взывания и постоянного углубления ума в сердце». Так говорит пророк: объяша мя болезни яко раждающия 169. Но опустив голову вниз и ум собирая в сердце, – если отверзлось тебе твое сердце – призывай в помощь Господа Иисуса. «Боля плечами и часто подвергаясь головной боли, претерпевай это с постоянством и ревностию, взыскуя в сердце Господа, потому что Царство Небесное есть достояние понуждающих себя и понуждающие себя восхищают е 170. Господь указал, что истинное тщание заключается в претерпении этих и им подобных болезней. Терпение и пождание во всяком делании есть родитель болезней душевных и телесных». Под словом «болезни» здесь по преимуществу разумеется сокрушение духа, плач духа, болезнование и страдание его от ощущения греховности своей, от ощущения вечной смерти, от ощущения порабощения падшим духам. Страдание духа сообщается сердцу и телу, как неразрывно связанным с духом, и по естественной необходимости принимающим участие в его состояниях. В немощных по телу сокрушение духа и плач его вполне заменяют телесный труд; но от людей сильного телосложения непременно требуется утеснение тела: в них без утеснения тела самое сердце не стяжет блаженной печали, которая рождается в немощных от ощущения и сознания немощи. «Всякое делание, – говорит преподобный Гри горий, – телесное и духовное, не имеющее болезни или труда, никогда не приносит плода проходящему его, потому что Царствие Небесное нудится, сказал Господь, и нуждницы восхищают е 171. Под понуждением разумей телесное во всем болезненное чувство. Многие в течение многих лет неболезненно делали или делают, но как они трудятся без болезни и теплого усердия сердца, то и пребывают непричастными чистоты и Святаго Духа, отвергши лютость болезней. Совершающие делание в небрежении и слабости трудятся по-видимому, как они думают, много, но не пожинают плода за безболезненность, будучи всячески безболезненны. Свидетель этому – говорящий: «Если и все виды жительства нашего возвышенны, а болезнующего сердца не имеем, то они неистинны и бесполезны» 172. Свидетельствует и великий Ефрем, говоря: «Трудясь, трудись болезненно, чтоб тебе устранить от себя болезни суетных трудов. Если, по пророку 173, чресла наши не истают от слабости, будучи измождены постным подвигом, и страданиями болезни не зачнем, как рождающая младенца, болезненным водружением сердца, то не родим Духа спасения на земле сердечной, как ты слышал, но будем только (достойно сожаления и смеха) хвалиться, мнясь быть нечто по причине бесполезной пустыни и расслаблен ного безмолвия. Во время исхода из сей жиз ни все несомненно познаем весь плод». Учение преподобного Синаита о болезненности, сопровождающей истинное делание умной молитвы безмолвника, может показаться странным, как оно и показалось, для плотского и душевного разума, не знакомого с опытами монашеской жизни. Приглашая таковых обратить внимание на сведения, обретенные опытностию, мы сви детельствуем, что не только делание умной молитвы, но и внимательное чтение глубоких о ней Отеческих писаний производит головные боли. Сердечное сокрушение, по причине открываемой молитвою греховности, плена и смерти, так сильно, что оно производит в теле страдания и болезни, о существовании и о возможности существования которых вовсе неизвестно незнакомому с молитвенным подвигом. Когда сердце исповедуется Господу в греховности своей, в своем бедственном состоянии, тогда тело распинается. Пострадах, говорит опытный в молитвенном подвиге Давид, и слякохся до конца, весь день сетуя хождах. Яко лядвия моя наполнишася поруганий, и несть исцеления в плоти моей. Озлоблен бых, и смирихся до зела: рыках от воздыхания сердца моего 174. В учении святого Григория о молитве замечается та особенность, что он уставляет ум сосредоточивать в сердце. Это и есть то делание, которое Отцы называют художественным деланием молитвы, которое они воспрещают новоначальным инокам и мирянам, к которому нужно значительное предуготовительное обучение, к которому и предуготовленные иноки должны приступать с величайшим благоговением, страхом Божиим и осторожностию. Повелев сосредоточивать ум в сердце, преподобный присовокупляет: если отверзлось твое сердце. Это значит: соединение ума с сердцем есть дар Божественной благодати, подаемый в свое время по усмотрению Божию, а не безвременно и не по усмотрению подвизающегося. Дар внимательной молитвы обыкновенно предшествуется особенными скорбями и потрясениями душевными, низводящими дух наш в глубину сознания нищеты и ничтожности своей. Привлекается дар Божий смирением и верностию к Богу, выражаемою ревностным отвержением всех греховных помыслов при самом появлении их. Верность – причина чистоты. Чистоте и смирению вручаются дарования Духа.