Время жить (трилогия) - Виктор Тарнавский

Поклон.

– Мы рады вас видеть.

– Ваше высочество! Блистательная! Да благословят вас Звезды! И пусть укажут они вам светлый путь! Примите поздравления от губернатора покорной Императору 38-й провинции!… Рад встретиться с вами, ваше высочество, при более счастливых обстоятельствах.

– Спасибо, Почтенный. Я тоже очень рад вас видеть. Как идут восстановительные работы?

– Полным ходом, ваше высочество. Те разборные дома, о поставке которых вы тогда договорились, – просто настоящее спасение.

– Спасибо, – улыбнулся Кэноэ. – Я рад, что смог оставить по себе добрую память.

– О, в Гомзи все помнят вас, ваше высочество. И особенно вас, блистательная. Я привез вам привет от Асние. Она родила, три дня назад. Девочку назвали Кээрт в вашу честь.

– Я этого не заслужила, – Кээрт смущенно опустила ресницы. – Прошу вас, передайте ей мою благодарность. Я рада, что у нее все в порядке.

Стоп, о чем это Кээрт? Неужели она была в 38-й провинции после землетрясения? Ладно, оставим этот вопрос на будущее. Перед глазами уже торчит очередной гость, которого тоже нужно приветствовать…

– …Примите поздравление от скромного заместителя директора ничтожной фабрики в 28-й провинции…

Суорд!

– Вы, кажется, зачастили в Столицу.

– Вы удивлены, ваше высочество? Но я не мог пропустить случай, чтобы выразить восхищение вами и (поклон) вашей молодой супругой. Вы просто великолепная пара!

– Вы считаете? (это Кээрт)

– Безусловно, блистательная. Вы становитесь легендой и, я бы сказал, самой прекрасной в мире легендой. Я и не смел надеяться на это. От всей души, желаю вам счастья.

– Спасибо.

Суорд снова поклонился, как положено по протоколу, и в мгновение ока растворился в толпе. Кэноэ уже устал удивляться, как ловко у него это получается.

Он вообще сегодня устал.

– …Поздравляю вас, ваше высочество, блистательная! Желаю вам любви и согласия, а пока – продержаться до конца этого дня!

Приятно, когда тебя, наконец, кто-то понимает. И немного даже удивительно, что нарушителем протокола становится старый служака маршал Гдэаск. Впрочем… у него появился второй ромб!

– Большое спасибо, флаг-маршал. Мы постараемся выдержать. И прошу прощения, я так и не прочитал ваши материалы о Филлине. К сожалению, в последние дни у меня было слишком много других забот.

– Оставьте их себе, ваше высочество. Может быть, у вас появится время и желание позже. Все равно, наверное, теперь я смогу увидеть вас не скоро.

– Почему?

– Я получил новое назначение, ваше высочество. За победоносное завершение Филлинской операции мне присвоено звание флаг-маршала, и завтра я отправляюсь на Таангураи, где приму командование округом.

– Передавайте привет моему отцу. Скажите, что у меня все хорошо, но я немного скучаю по нему и маме и очень хочу их увидеть.

– Обязательно, блистательная. Я непременно передам ему ваши слова и расскажу, какой прекрасной вы были сегодня! И я желаю удачи вам, ваше высочество. Я жалею лишь о том, что после моего отъезда из Столицы мое предложение будет благополучно забыто и похоронено в архивах.

– Я постараюсь сохранить вашу мечту, флаг-маршал, – сказал ему Кэноэ. – Не теряйте надежды. Может быть, брошенные вами зерна еще прорастут и расцветут пышным цветом. Я пока не знаю, чем я смогу помочь вам, но я постараюсь, чтобы ваши стремления не были забыты.

– Мы постараемся, – тихо добавила Кээрт.

Что она имеет этим в виду?! И вообще, не мешало бы выяснить, что знает его молодая жена о его интересах и знакомых?…

Но додумать до конца, как всегда не удалось. Флаг-маршал Гдэаск уступил свое место новому гостю…

– Мы рады вас видеть, – наверное, в тысячный раз произнес Кэноэ завязшую в зубах фразу и вдруг осекся.

Перед ним больше никто не стоял. Гости кончились. Все они уже поздравили молодых супругов и теперь толпились в зале, увлеченно разговаривая, выпивая и закусывая.

Кэноэ вдруг вспомнил, что еще не завтракал.

– Кэно, а давай удерем отсюда! – вдруг прошептала ему на ухо Кээрт. – Пока на нас никто не смотрит!

– Давай, – выдохнул ошеломленный Кэноэ. – Только пройдем, наверное, мимо вон тех столов. Не знаю как ты, а я, кажется, сильно проголодался!

Конечно, из их затеи ничего не вышло. Они едва успели стронуться с места, как на них с шумом и гиканьем налетела целая орда родственников и увлекла за собой к праздничному столу. И что самое обидное, на этом столе уже почти ничего не осталось.

Было, наверное, уже за полночь, когда этот бесконечный день, наконец, закончился. С шумом и песнями их всей толпой проводили в отведенные для них покои и заперли за ними дверь, навесив на дверную ручку целый ворох разноцветных лент. Еще некоторое время из коридора слышалась музыка, но затем и она стихла.

– Как я устал! – Кэноэ с облегчением сбросил прямо на пол парадную голубую мантию, которая страшно мешала ему весь день, особенно во время танцев. – Кээрт, ты хочешь пить?

Какая-то добрая душа поставила на столик возле гигантской кровати под балдахином большой кувшин сока и блюдо с десятью кремовыми пирожными.

– Да, пожалуйста, – Кээрт стояла перед огромным зеркалом и осторожно вынимала из своей прически многочисленные украшения. – Только немножко.

Кэноэ налил ей сока в высокий стакан и цапнул с тарелки пирожное. Оно было вкусным, но маленьким, и Кэноэ не успел оглянуться, как съел пять штук.

– Ешь еще, – не оборачиваясь, предложила ему Кээрт. – Я не голодная. Только помоги мне, пожалуйста.

Тщательно вытерев руки влажным полотенцем, Кэноэ помог Кээрт снять с головы какую-то особо сложную диадему, а затем освободиться от ее чудовищного платья. В полупрозрачном нижнем белье Кээрт выглядела весьма соблазнительно, но Кэноэ сейчас было совсем не до того. Он чувствовал, что вот-вот рухнет без сил.

– Ты хоть спала сегодня? – участливо спросил он, наблюдая, как Кээрт расплетает волосы.

– Не-а, – слабо покачала головой Кээрт. – Мне всю ночь прическу делали. Так намучалась с ней…

– Так ложись спать, – Кэноэ откинул край легкого одеяла, от которого пахло цветами. – Завтра все сделаешь.

– Хорошо, Кэно…

Он прикрыл ее, уже спящую, одеялом, а затем, коснувшись переносного пульта, погасил свет и сам рухнул на мягкую обширную кровать, принявшую его в свои душистые объятия. И заснул, кажется, еще до того, как его голова коснулась подушки.

– Кто-нибудь, выключите это солнце!

Кэноэ открыл глаза и тут же заслонил их ладонью, спасаясь от яркого света. Что и говорить, о шторах вчера никто не позаботился.

Ну, шторы – это мелочь. Он вчера даже раздеться не позаботился. Нечего сказать, хорошо провел первую ночь. Рассказать кому-то – обхохочутся. Только он не будет никому рассказывать. И вообще, не о чем тут говорить!…