Ласковый убийца - Дмитрий Сафонов

Макаев остановился и потянулся за бутылкой с виски, чтобы подлить Кольцову. Тот воспользовался паузой и спросил:

– А что конкретно я должен делать? Чего ты от меня ждешь?

Макаев был готов к этому вопросу:

– Все то же самое, что и сейчас, – ответил он. – Быть лицом. Нашим лицом. Вообще-то я хочу, чтобы для начала ты стал депутатом.

Кольцов растерянно засмеялся:

– Депутатом? А может, сразу президентом? Разве это возможно?

– Возможно все, – без тени улыбки сказал Макаев. – В Думе ты бы очень нам пригодился. К тому же, – он поднял указательный палец, – у тебя появилась бы неприкосновенность. Разве ты этого не хочешь?

Кольцов пожал плечами:

– А что? Было бы неплохо.

– Это можно считать ответом? – настаивал Макаев.

Кольцов еще немного помялся, но скорее для виду:

– Да. В общем-то, я согласен.

– Ну вот и хорошо, – Макаев выглядел обрадованным. – Я в тебе не ошибся. Я был почти уверен в том, что ты примешь правильное решение. Все-таки мы поняли друг друга. Давай за это выпьем! – они снова наполнили бокалы. Громко чокнулись и выпили. Кольцов уже заметно захмелел.

– Скажи, – продолжал Макаев, – а почему Иосебашвили выбрал именно тебя?

– Ну как это почему? Потому что я по образованию – химик, и потому, что я знаю это дело.

– Откуда? – допытывался Макаев.

– Ну, – Кольцов поначалу не хотел говорить, – это старая история. Я когда-то пробовал этим заниматься, но не оказалось хорошей "крыши".

– Зато сейчас, – Макаев улыбнулся, – у тебя самая лучшая "крыша". Можешь ничего не бояться. А уж когда станешь депутатом…

– А как я стану депутатом? – перебил его Кольцов. – Выборы только-только закончились. Следующих почти три года ждать.

– Ничего, – успокоил его Макаев, – это мои заботы. Ты мне лучше расскажи вот что: какие отношения у тебя с бывшим тестем?

– Ты знаешь об этом? – насторожился Кольцов. – Откуда?

– Сергей, – Макаев даже чуть-чуть обиделся, – это не такой уж большой секрет. Ну и потом: я же серьезно тобой интересовался, и теперь знаю о тебе почти все.

– Все? – Кольцов выглядел обескураженным.

– Все, – подтвердил Макаев. – И то, что я знаю, мне нравится. И все-таки расскажи мне немного о своем бывшем тесте.

– А-а-а, – Кольцов с досадой махнул рукой, – гнида он. Я ему столько бабок отстегнул… Он, можно сказать, на мои бабки раскрутился. У него были связи, а у меня – деньги. А потом, когда меня взяли, он от меня отказался. Правда, сделал так, что меня через две недели выпустили, но… В общем, остался я ни с чем… А он сказал, мол, вся твоя доля на взятки ушла. Понимаешь? Эх! – воскликнул он с пьяным надрывом. – Козел он, короче говоря.

Макаев внимательно слушал. Всю эту историю он, конечно же, знал, а иначе – грош бы ему цена. Но сейчас его интересовало другое: отношение Кольцова к этим событиям. Ведь со временем все могло измениться: боль – затихнуть, а обида – пройти. Но нет, похоже, не прошла. А это – самое главное.

– Сергей, – осторожно, почти ласково, спросил Макаев. – Как ты думаешь, он тебе должен вернуть эти деньги?

– Конечно, – без тени сомнения пробурчал Кольцов.

– А сколько же он тебе должен? Ведь надо учитывать, что эти деньги крутились, что они принесли хорошую прибыль… Как ты думаешь, сколько бы ты сейчас имел, если бы твой тесть тебя не обманул?

– Да… лимонов пять, – брякнул пьяный Кольцов, явно преувеличивая. Но ему очень хотелось показать, что и он совсем не лыком шит, что он такой же "крутой" и важный, как Макаев.

Зиявди покрутил головой и зацокал языком.

– Да… Я с тобой согласен, Сережа. Пять лимонов – это как минимум. Ничего. Он вернет тебе эти деньги. Старые долги надо платить.

С Кольцова в один момент слетел хмель:

– Да, конечно… Надо, это само собой… Но все-таки, Зиявди, это дела давно минувших дней… Да и потом: у него ведь тоже крыша есть. У него связи… Да хрен с ним. Я его прощаю.

Макаев снова покачал головой:

– А вот этого делать нельзя. Никому ничего никогда нельзя прощать. А иначе тебя не будут уважать. Запомни это, Сережа. Любое дело нужно доводить до конца. А насчет его "крыши" ты не беспокойся. Это уже мои проблемы. Я скажу тебе откровенно – мы же теперь как братья, у нас нет секретов друг от друга – у меня свои счеты с его "крышей". Все равно эти вопросы придется решать – так уж заодно и старый долг получим. Согласен?

Кольцов кивнул, с трудом сдерживая внезапно подступившую икоту:

– Ты прав… Я согласен.

– Ну вот и хорошо, – удовлетворенно заключил Макаев. – Теперь еще вот что: пусть все идет как идет. Конфликтовать с Иосебашвили не надо. О нашем разговоре тоже никому говорить не стоит. Мы всего добьемся потихоньку. Без лишнего шума. Но ты помни о нашем разговоре. Не забывай.

Кольцов развел руками, словно хотел сказать: "конечно, не забуду".

Макаев еще раз внимательно на него посмотрел. Затем подошел к маленькому столику, взял рацию и сказал несколько слов. Потом повернулся к Кольцову:

– Ну ладно, Сережа. Пора тебе идти. Ни к чему нам раньше времени светиться. Не надо рисковать.

Кольцов согласно кивнул и поднялся из-за стола. В прихожей щелкнули замки, вошел его телохранитель. Темной массой застыл на пороге, ожидая хозяина. Кольцов завязывал шнурки, бормоча себе под нос:

– Да, ты прав. Ты, конечно же, прав, – он покачнулся, выпрямляясь. Телохранитель бережно подхватил его под локоток.

– До свидания, брат! – Макаев, улыбаясь, протянул ему руку. Кольцов с поспешностью схватился за нее и долго тряс:

– До свидания, Зиявди! До свидания!

Когда дверь за ними закрылась, Макаев прогнал улыбку с лица и брезгливо вытер руку носовым платком. Затем прошел в ванную и кинул платок в корзину с грязным бельем. Но этого ему показалось мало, и он тщательно вымыл руки с мылом.

Через пару минут он открыл дверь, позвал телохранителя, дежурившего на лестничной клетке.

– Беслан?

– Слушаю тебя, Зива, – почтительно ответил боец.

– Поешь. Бери все, что захочешь. Я ничего не ел, а этот, – он неопределенно кивнул головой, – брал мясо. Выкинь там все, что после него осталось. Когда поешь, позови Руслана и Лечи. Пусть придут по очереди, тоже покушают. Не пропадать же добру. Я буду в своем кабинете, мне еще надо поработать, – отдав необходимые распоряжения, Макаев заперся в огромном кабинете.

Беслан поклонился уже закрывшейся за хозяином двери, прошел в комнату, где был накрыт стол, первым делом отнес на кухню грязную тарелку, оставшуюся после Кольцова, подумал и вывалил в мусорное ведро остатки мяса, к которому тот прикасался. Затем сел и стал с аппетитом есть.

В пятницу Макаев позвонил Кольцову. Позвонил на мобильный, убедился, что Кольцов находится в офисе, и сказал, чтобы он никуда не отлучался, ждал его. Примерно через час он появился сам: как всегда, подтянутый, красивый, благоухающий.

Он прошел в кабинет Кольцова неслышно, почти крадучись. Два здоровенных чеченца-телохранителя остались ждать снаружи.

Макаев держал в руках тонкую папку.

– Здравствуй, Сережа! – приветствовал он Кольцова. – Ты еще не забыл наш недавний разговор?

– Ну конечно нет, – поспешил его заверить Кольцов. – Конечно же, нет. Я все помню.

Макаев присел напротив него, положил перед собой папку, разгладил ее ладонями.

– Помнишь, мы говорили про твоего тестя? Красичкова Ивана Степановича?

Кольцов кивнул.

– Так вот, – продолжал Макаев, – его "крыша" – это структуры Берзона. Знаешь такого?

Кольцов вытаращил в удивлении глаза:

– Кто же не знает Берзона? Ефим Давыдович… – он не договорил.

– Он самый, – оставаясь внешне равнодушным, подтвердил Макаев. – Что, не по себе?

– Но… Берзон – это очень большая сила. Все-таки…

– А почему ты думаешь, что мы слабее? – Макаев улыбался, но в голосе его звучала угроза.

– Да нет… – окончательно смешался Кольцов. – Я так не думаю…

– Не надо никого бояться, – назидательно произнес Макаев. – Самое страшное, что может с тобой сделать Берзон – это убить, – он непринужденно рассмеялся. У Кольцова от его смеха по спине побежали мурашки. Макаев это заметил:

– Да ты не бойся. Берзон – это мои проблемы. Я сам их буду решать. Не волнуйся. Твои проблемы – это вот, – он взял папку в руки и повертел ею перед носом у Кольцова.

– Что это? – Кольцов заметно волновался.

– Да так, – Макаев махнул рукой, словно бы речь шла о пустяке. – Кое-какие документы, рассказывающие о том, как два друга – Берзон и Красичков – перекачивают деньги за границу, а потом через подставных лиц финансируют предвыборную кампанию некоторых кандидатов в Питере. Интересно?

Кольцов неопределенно пожал плечами. Макаев снисходительно рассмеялся:

– У тебя же есть знакомые журналисты. Вот и передай. Передай, чтобы опубликовали побыстрее. Надо будет – пообещай денег. Это очень важно.

– А… как мне с ними общаться? С журналистами? – растерянно спросил Кольцов. – Представляться или…?