Особое задание (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

— Хорошо, товарищ, — покладисто отозвался я. — Погибнете в бою, на могилке так и напишем «Неизвестный товарищ», а на службе скажут — мол, пропал наш начальник без вести при командировке в Москву. Может, дезертировал, может по дороге убили и с поезда скинули.

Видимо, товарища проняло.

— Смирнов, из Смоленска. Начальник ЧК Западной области, — буркнул он.

Ого! Птица высокого полета! Он-то как в наш отряд попал?

— Товарищ Смирнов, по приезду в Вологду я доложу о вас. Можно будет сесть на обратный поезд и вернуться в Москву, — предложил я.

Товарищ Смирнов немного посопел, подумал, а потом отмахнулся.

— Не надо докладывать. Буду как все.

Что же, настаивать не стану. Уважаю товарища, хотя он делает глупость. Ухайдакают, и останется Западная область — а это добрая половина Белоруссии, кусок Литвы и почти вся нынешняя Смоленская область без начальника ЧК.

Что такое получить «зеленую улицу» я только слышал, но ни разу в жизни не пользовался такой возможностью. Теперь осознал, что паровоз может мчаться так, что с ним не потягается и современный электровоз. Разумеется, если последний идет строго по расписанию. Пока ехали, начал прикидывать — где в моей «родной» губернии может произойти восстание? В Череповце? В Белозерске или в Кириллове?

В Данилове мы оказались уже через два часа. Может и дольше, время не засекал, к тому же, постоянно забывал, что награду от ВЧК нужно регулярно заводить. И кушать хотелось!

Почти сразу, как только паровоз встал, в дверь стукнули, и донесся приказ:

— Командиры отрядов на совещание в первый вагон.

Прежде чем спрыгнуть вниз, кивнул одному из «своих» ребят:

— Товарищ Зотов, остаетесь за меня. Из вагона никого не выпускать.

Кто-то робко вякнул:

— Воды бы найти, чайку б попили.

— Ничего, потерпим, — отмахнулся я. — За пару часов никто не умрет.

Про "пару" я конечно загнул, подольше, но все равно, придется терпеть.

Теплушка, где размещались командир с комиссаром, ничем не отличалась от нашей. Разве что в ней есть еще и стол, лавки, а в углу стоял пулемет «Максим» и грудой навалены пулеметные ленты. Непорядок, однако!

Егоров, увидев мой взгляд, усмехнулся и спросил:

— Служили, товарищ Аксенов?

— Так точно. Северный фронт.

— Прапорщик или подпоручик?

Да что же меня либо в прапоры, либо в подпоручики определяют? Нет бы в поручики или штабс-капитаны. Мог бы, между прочем, стать поручиком.

— Никак нет, товарищ командир. Вольноопределяющийся нижний чин.

Егоров кивнул на лавку:

— Присаживайтесь.

Я прибыл первым, но скоро подошли остальные. Наш командир, разворачивая на столе карту, грустно вздохнул:

— В наличии только карта Новгородской губернии, где не указан даже населенный пункт Шексна. Вся надежда на вас, товарищ Аксенов.

Эх, хороша надежда! Я в Шексне и был-то всего пару раз, когда мы громили какую-то банду. Не то эсеров, не то местных кулаков. Не уверен даже, что смогу набросать кроки, а не то что составить карту.

— Могу доложить, что Шексна — это железнодорожная станция, рядом с которой железнодорожный мост через реку Шексну, отсюда и название. Рядом со станцией село Никольское, рядом еще несколько сел.

— Мост с которой стороны? — поинтересовался комиссар отряда.

— Мост с противоположной стороны, — сообщил я. Потом уточнил: — Со стороны Череповца.

Мне дали лист бумаги и карандаш, и я принялся делать грубый набросок, обозначавший реку, станцию, а также доминирующие высоты: холм, и колокольню храма в селе Никольское. Пока трудился, командир начал говорить:

— Пока у меня только самые общие данные. Сегодня ночью восставшие силами от пятисот до тысячи человек захватили мост через реку Шексну, частично уничтожив, частично разоружив особый отряд железнодорожной охраны. Связи с Череповцом и с Петроградом нет, видимо, телефонные и телеграфные линии перебиты. Значит, наша задача выбить противника из населенного пункта, а потом идти на соединение с товарищами из Череповца, которые станут атаковать мост со своей стороны. Надеюсь, в Вологде нам поставят более четкую задачу. Да, в Ярославле будет небольшая остановка, к нам подойдет пополнение. А теперь пора расходиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как бы в подтверждение сказанного раздался гудок паровоза, и мы поспешили по своим теплушкам.

В Ярославле к поезду прицепили еще два вагона с ярославскими бойцами, также как и у нас, собранными «с бору по сосенке». А что делать, если все наличные силы и средства сжирает Восточный фронт, не считая остальных фронтов поменьше, но также требующих человеческих затрат?

В Вологду прибыли часа через три. Прямо на перроне наш командир получил вводную задачу, а нам выдали сухой паек — восьмифунтовые банки с американской тушенкой из расчета одна на четверых и по два фунта хлеба. И можно было наполнить водой оба чайника. Правда, заварки и сахара нет, но кипяток тоже неплохо.

А главное, нам дали оружие — американские винчестеры и по двадцать патронов. Еще услышал краем уха, что Вологда отправит в Шексну бронепоезд, как только тот вернется с задания. Правда, когда вернется, никто не знал.

Винтовки выдали необычные, с рычагом. Я такие видел в кино про ковбоев. Интересно, это не из запасов ли союзников, вывезенных из Архангельска?

— О, а я с такой в германскую воевал, — заметил один из ребят, осматривая оружие. — Только у этой ствол покороче и крепления для штыка нет. И у патронов калибр поменьше. У наших на семь шестьдесят два, а тут шесть.

Откуда в германскую в нашей армии взялись винчестеры , спрашивать не стал. Скорее всего, закупали в САСШ и переделывали под наши нужды. Вон, значится же в моей «Записной книжке» японская «Арисака». Зато отыскался человек, и не один, кто научил неумех, вроде меня, пользоваться рычажным механизмом.

Пока ехали до Шексны, вскипятили чайники, потребили сухой паек, и жить стало гораздо веселее. Еще бы не надо ехать воевать, так и совсем хорошо. Чтобы настроить товарищей на нужный лад, я начал петь, а народ принялся подтягивать. Пели не все, зато все дружно подхватывали припев:

Смело мы в бой пойдём

За власть Советов

И как один умрём

В борьбе за это.

Мы выгружались из вагонов, прислушиваясь к раскатам боя. Верстах в трех от нас обменивались выстрелами две, а то и три пушки, с той и с другой стороны трещали пулеметы, и раздавались винтовочные выстрелы.

Егоров начал выстраивать нас в две цепи. Первая состояла из красноармейцев, вооруженных винтовками со штыками, а вторая из нас, чекистов с винчестерами.

— Так, товарищи! — обратился командир к нам. — Боевого опыта у вас мало, без надобности не стрелять, а иначе попадете в затылок товарищу. Помните, цепь должна быть равномерной! Соблюдайте правило — если убило соседа, делай приставной шаг в сторону. Если в цепи зазор — именно через него враг и прорвется. Третье, если пойдем в рукопашную, не бегите наобум, а выбирайте себе противника. Все ясно?

— Так точно! — ответил я за всех остальных.

— Шагом! Марш!

Наши жиденькие цепи двигались не спеша, но и не медля. Впереди шли командир и комиссар. Их задача — угадать момент, когда нужно переходить на бег. Если раньше времени — выдохнешься, а позже — не добежишь, уложат.

— Вперед! В атаку! — махнул Егоров наганом, и побежал в сторону выстрелов, а мы за ним.

И тут по нам долбанули. Грохота выстрела я почему-то не услышал. Видел, как вверх взлетают комья промерзшей земли, взлетает, как пушинка, чье-то тело.

Меня трясли за плечи, за рукава, что-то говорили. Потом удалось услышать обрывки слов «ксенов... вай...вай...жиим...»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Похоже, я стоял на коленях, выронив винчестер, и зажимал уши руками. А кто меня трясет? А, так это тот дядька в полушубке, из Смоленска. Кивнул ему — мол, отпустило. Встал. Поначалу шатнуло, но ничего. Увидел, что рядом лежит «мосинка» с примкнутым штыком, ухватил ее — привычнее! Так, а где наш командир и комиссар? Ага, нет у нас больше ни командира, ни комиссара.