Охота на купидона - Елена Чалова

Купидон верой и правдой служил ему в качестве сейфа, и вот, не так давно Стасик все же решил, что пора начинать новую жизнь: он извлек из тайника в статуэтке драгоценный металл, перевел его в деньги и деньги эти разместил очень осторожно и расчетливо: купил домик в теплой стране, на курорте, популярном среди русских туристов. На первом этаже имеется бар, и Стасик уже знает, как увеличить его доходы в несколько раз, потому что только свой человек может угодить землякам. Само собой, он оставит деньги для дочери, он же не чудовище – лишать свою девочку возможности учиться и жить комфортно. Но жена ему надоела давно, и потому Стасик собирался развестись и податься в новую жизнь с Любкой. Она и моложе, и не такая квашня, как его Ксана.

Последним, заключительным аккордом, который придаст его счетам новую замечательную округлость, должна была стать операция по перевозке купидона за границу. Да, он опять использовал так хорошо зарекомендовавшего себя малыша, но на этот раз в пузике у него было нечто… Даже думая об этом, Стасик оглядывался, а уж вслух говорить и вовсе боялся. Он связался с серьезными людьми, долго искал к ним подход, все продумал, назначил встречу… И вот, поди ж ты, какая беда приключилась! До назначенной встречи неделя – всего одна чертова неделя осталась, а он все никак не может вернуть своего купидона. Что с ним будет, если он не принесет обещанное, даже думать не хотелось…

От бессильной злобы Стасик застонал сквозь зубы. Сидевшая за соседним столиком мамаша с великовозрастной дочкой покосилась на него испуганно. Тип какой неприятный, думала она.

Вроде вот и нестарый мужчина и не то чтобы запущенный… Но глаза опухшие и аж слезятся, тонкие губы сжаты в нитку, да еще кривятся в оскале. А в стакан пива-то как вцепился! Запойный, не иначе! Стасик опять что-то замычал. Нервы женщины не выдержали, и, подхватив квелую девицу в наушниках, она торопливо выскочила из кафе.

Стасик не замечал неблагоприятного впечатления, производимого им на окружающих. Он мучительно вглядывался в висевший на стене плоский экран телевизора. По телевизору шли новости, причем показывали что-то международное, а потому переснятое с российского канала. Важный тип в дорогущем костюме сидел в студии и вещал о важности искусства и планах реконструкции музеев. Завитая, одетая в пышные рюши и оттого еще более костлявая и угловатая ведущая внимала солидному гостю, поглаживая лежащую перед ней бумажку с каверзными вопросами. Но Стасика не интересовали планы чиновников на реорганизацию музеев. Он не хотел слушать дурацкие вопросы и никчемные ответы. Единственное, что его интересовало: интерьер студии. Там, за пышными рюшами на правом плече ведущей он разглядел барочного стиля этажерку, а на ней – нет, он не мог ошибиться, не мог не узнать вещь, которую, любя, не один раз огладил собственными ладонями. Там на этажерке смеялся и сверкал пухлыми щечками и голой попой его купидон.

– Ося, что ты делаешь? Ты с ума сошел? Ты же портишь дверь! – Циля, возмущенная безответственностью отпрыска, уставилась на означенный предмет интерьера, утыканный дротиками.

– Мама, я не порчу дверь, – сказал маленький негодяй уверенно.

– Да? И что же ты делаешь?

– Я развиваю меткость и глазомер. – Ося никогда не гнушался читать инструкции. Вот и эту замечательную фразу он почерпнул из плохо отпечатанной бумажки, которая лежала на дне коробочки с дротиками. Фраза мальчику понравилась своим потенциалом. И вот вам, пожалуйста, он опять оказался прав: гнев матери сменился задумчивостью.

Некоторое время Циля молчала, не находя ответа. Потом все же возразила:

– Ты мог бы развивать их по-другому! Не втыкая железки в дверь!

– Играть на компьютере? – быстро спросил отпрыск.

– Нет! – Циля, как многие родители, до ужаса боялась детской компьютерной зависимости и потому готова была пойти на многие жертвы, лишь бы ее дитя как можно реже выпадало в виртуальное пространство. – Я найду что-нибудь… картон или фанерку. Мы прикрепим ее к стене, нарисуем мишень, и будешь кидать дротики в нее, хорошо?

Ося милостиво кивнул. С его точки зрения, годилась и дверь, но если мать готова проделать кучу лишней работы, так почему бы и нет? Заручившись обещанием, что развитие меткости и глазомера будет приостановлено до изготовления мишени, Циля шагнула было в коридор, но тут взгляд ее зацепился за пришпиленную дротиком бумажку.

– Ося, это что?

– Это? – Мальчик понял, что сплоховал. Бумажку, то есть телеграмму, принесла вчера почтальонша Зинаида, пока матери не было дома. Дверь он открыл сам, хотя это было строжайше запрещено. Но Ося не удержался и сыграл роль взрослого: посмотрел в глазок, узнал почтальоншу, открыл дверь. Принял телеграмму, расписался в книге и, ужасно гордый собой, повесил листок на дверь, намереваясь договориться с сестрой, чтобы она взяла на себя его преступление. Впрочем, Лизке, в связи с ее солидным возрастом, за открытие двери почтальону ничего не грозило.

Однако к Лизке приехала Настя, они выперли его из комнаты и долго шушукались, потом принесли пиццу, потом пришла куча народу, и про телеграмму он забыл. Почту принесли вчера рано утром, а теперь сегодня и вечер, и мама, удивленно вскинув брови, разбирает буквы на продырявленном дротиками листочке. Оська увидел, как щеки Цили заливает гневный румянец, и понял, что мишень он получит не скоро, а вот нагоняй – прямо сейчас.

– Ося! Откуда это у нас? Приходила Зинаида Васильевна? Почтальонша? И ты ей открыл? – Собственно, вопросы были риторические, и Оська молчал, хлопая глазами и втягивая голову в плечи. – Ося! Ты соображаешь, что делаешь? Мало того что ты опять открыл дверь, когда меня не было дома! Но ты принял телеграмму для тети Раи и даже не удосужился мне об этом сказать! А ведь это важно! Как ты мог? Что я скажу людям?

Развернувшись, Циля ушла в кухню. Оська перевел дыхание и тихонько прикрыл дверь в свою комнату. Кажется, он действительно свалял дурака. Что ж там такое было, в этой телеграмме? Кто-то приезжает к тете Рае.

Оська понадеялся, что этого кого-то успеют встретить и все обойдется, а потому выбросил проблемы взрослых из головы и занялся своими машинками.

– Марк! Как ваша голова? Ой, я так рада, что лучше. – Циля чувствовала, как горят щеки от стыда, но что же делать? Набедокурил ее сын, значит, ей извиняться. Она покрепче сжала трубку и опять воззвала: – Марк!

– Да, Циля, я вас прекрасно слышу. – Марк слегка отодвинул трубку от уха, потому что гол ос его соседки звучал не просто громко, а очень громко.

Тетя Рая подняла голову от вязанья и с интересом прислушалась.

– Тут принесли телеграмму… – говорила Циля. – Еще вчера. Но так получилось, что я ее увидела только сегодня, и мне очень неудобно. Вы уж простите! Ведь Зинаида Васильевна, когда тети Раи дома нет, почту всегда нам заносит.