Первый кадр 1977 (СИ) - Арх Максим

— Учителем в школе.

— Ну и учитель. Что же он такого натворил, что просит прощения у всех людей?

— Даже не знаю товарищ подполковник, — ответил криминалист. — участковый говорит, что ни по месту работы, ни по месту жительства у потерпевшего конфликтов не было. Вёл этот учитель обычный образ жизни и не в чём предосудительном замечен не был.

— А где кстати участковый? Чего-то я его не вижу.

— Наверное дальше соседей пошёл опрашивать.

— Тогда, что же произошло? — риторически задал вопрос Смирнов разглядывая, то что осталось от человека.

— Не могу знать.

— Так как говоришь он умер-то?

— Сейчас рано, что-то утверждать наверняка, нужно дождаться вскрытия и взять соответствующие анализы.

— Давай не «юли». Экспертиза экспертизой, но в первом приближении ты же как эксперт можешь сказать. Это самоубийство?

— Скорее всего да, товарищ подполковник. Чужие пальчики и следы пребывания кого-то в доме ещё, кроме потерпевшего, не обнаружены.

— Ух, хорошо, — сказал тот вытерев лоб. Хорошо, это было, потому, что «лишний» «висяк» ему был нужен как «собаке пятая нога». К тому же, если окажется, что это было не самоубийство, а убийство, да у тому же такое изощрённое, то это будет ЧП союзного масштаба. На такое жестокое преступление наверняка слетятся все шишки из Москвы, которые его по головке не погладят. — Пивоваров, скажи, как по-твоему мнению он умер?

Криминалист достал сигарету закурил и глубоко затянувшись сказал:

— Моё мнение таково… День назад, потерпевший пришёл суда и в своём рюкзаке принёс разные инструменты для самоистязания. Начал он с того, что небольшими глотками стал пить уксусную кислоту…

— Ухх…

— Далее, уже в муках, он вколол в себя обезболивающее и установил на стол мясорубку, после чего стал перемалывать пальцы левой руки…

— Оххх…

— Затем, перемолов часть руки, гениталии и обе ступни, он сел на приготовленное ведро с частично вырезанным дном в котором сидела крыса и лежала солома. Хорошенько привязал ведро к ягодицам и поджог…

— Уй ёёё…

— Крысе было некуда деваться, и она стала грызть потерпевшего внедряясь в его плоть всё глубже и глубже пока не вылезла через живот.

— Ай б**….

— Когда это произошло, потерпевший вероятно потерял сознание, но когда очнулся, то сразу же отрезал себе уши, нос и выколол глаза.

— О***…

— Затем, облил себя кислотой, бензином и поджог.

— Ё*** в ***!!

— Ну да. Вероятно последнее и привело к смерти.

— Какой кошмар… — проговорил подполковник Смирнов, вновь вытирая пот со лба, который вспотел от таких жутких подробностей. — И как звали покойника?

— Не помню. Надо в протоколе у участкового посмотреть. А фамилия у трупа — Чикатило.

Глава 12

Внимание!

Уважаемые Читатели, в 10 главе произошло небольшое изменение. Оно отмечено синим цветом.

Если в двух словах, то ГГ просит компаньона привезти музыкальные инструменты, для съёмок клипа.

Москва. Редакция журнала «Огонёк». Восемь часов утра.

— Ну, что там? Получается впихнуть? — спросил главный редактор своего зама.

— Нет, — ответила Ольга Ивановна. — Никак третий не лезет.

— Что же делать? Хочется ведь впихнуть и третий роман. В смысле отрывок из него.

— Может речь Леонида Ильича Брежнева, чуть урежем? — беззаботно предложила заместительница и главред мгновенно поперхнувшись надолго зашёлся кашлем, при этом пытаясь понять дура она или просто ё***?

Чуть оклемавшись Саламатин Евгений Владимирович спросил у Ольги Ивановны, как та себя чувствует. Та ответила, что отлично себя чувствует и тогда главред попросил её больше такой фигни, как урезание слов генералиссимуса, в его присутствии не предлагать.

Заместительница фыркнула в ответ и ещё раз посмотрев на свёрстанный журнал, сказала:

— Ну раз не хотите ничего урезать, то тогда следующий роман придётся переложить на потом.

— Тут я думаю вы правы, — согласился с подчинённой редактор и услышал в ответ безразличным тоном:

— Надеюсь, редакции других журналов нас не опередят.

— То есть как? — несказанно удивился Саламатин.

— Да очень просто. Они ведь тоже прочитают романы. Прочитают и поймут, что истории, рассказанные в них великолепны. Поэтому они наверняка захотят их напечатать в своих журналах.

— Это какие редакции ты имеешь ввиду? Ты знаешь куда этот мальчик носил рукописи ещё?

— Знаю конечно. Я у него спрашивала.

— Иии… — поторопил её начальник.

— Он не помнит куда именно ходил, но скорее всего он отнёс рукописи в журналы: «Юность», «Москва» и «Вокруг света» с их приложением «Искатель».

— То есть в три издательства?

— Он сказал, что не помнит вообще не одного… Однако если логически подумать, то именно эти журналы больше всего подходят под публикации фантастической литературы. И кстати, я просила у вас отпуск.

— Ёлки палки! Что за невезение такое! Какой к чёрту отпуск, ещё в такое время?! Позже пойдёшь отдыхать, а сейчас работать надо! Думай лучше, что нам теперь делать? — вскрикнул Евгений Владимирович чувствуя, что конкуренты с их толстыми многостраничными монстрами могут его хилый журнальчик легко обойти «на повороте», напечатав более массивные фрагменты.

— Так, так, так… Что же делать, — лихорадочно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации размышлял в слух Саламатин, — что же предпринять? Как же нам быть?.. У тебя есть идеи?

— Есть одна.

— Иии… — вновь поторопил чрезмерно «тормазнутую» сегодня заместительницу.

— А позвоните им…

— Кому? — не понял главред.

— Главным редакторам журналов.

— Зачем?

— Ну, что вы Евгений Владимирович как маленький? Что, да зачем… Позвоните, поговорите, разведайте обстановку. Попробуйте убедить, что это наш автор и печатаем его только мы.

— Гм… Слушай Оль, — «прикидывая» последствия такого обзвона сказал главный редактор, — а это не спровоцирует ли их прочитать рукописи немедленно?

— Не знаю, — ответила та, — но если мы не выясним их намерения, то можем попасть впросак, когда напечатаем тоже самое, что и они. И имейте ввиду, по объёму-то их отрывки будут в разы больше чем наши. К тому же, Главлит за это по головке никого не погладит.

— Ты права, надо звонить. С кого начнём?

— Давайте с «Искателя». У них же раз в месяц приложение выходит. Так ведь?

— Да, так, — подтвердил тот.

— Вот и замечательно, — протянула Ольга Ивановна. — Последний номер у них вышел тридцатого августа. Значит следующий будет не раннее двадцать девятого-тридцатого сентября. Так? так. семнадцатое?

— Шестнадцатое, — приправил её Саламатин.

— Пусть будет шестнадцатое, — легко согласилась Золотова. — Завтра, то есть семнадцатого, выйдет наш журнал и если прибавить к этому семь дней, то есть неделю, то получится, что двадцать четвёртого выйдет наш новый номер с другими романами. Получается, что успеваем!.. Следовательно, их нужно опасаться меньше всего. Согласны?

— Да, — согласился главред, — ты права. Их мы опередим. А ещё куда?

— Потом, давайте позвоним в «Москву». У них тоже журнал выходит раз в месяц. Последний номер вышел двадцать седьмого августа. Значит и их, если что-то пойдёт не так, мы опередить сумеем… Ну а потом предлагаю позвонить Полевому в «Юность». Их журнал должен выйти на днях.

— Тогда может подождём? — предложил Саламатин. — Пусть «Юность» выйдет, а уж потом мы?

— А «Искатель» с «Москвой»? — напомнила заместительница.

— Ах да, эти же ещё… Ты права, медлить нельзя, — горько вздохнул начальник и полез в стол за записной книжкой.

— Алло. Семён Павлович? Это Саламатин тебя беспокоит. Узнал?

— Кто? — не понял главный редактор ежемесячного журнала «Вокруг света».