Крестовый поход детей - Туллио Аволедо

Дэниэлс с ужасом наблюдал, как другие солдаты одобрительно кивают. Десять, двенадцать кивающих голов.

Крисмани попробовал положить руку на свой пистолет, но в ответ немедленно поднялось около пяти ружей. Не в виде прямой угрозы, но так, что не было сомнений: в любой момент они могли оказаться направлены на него.

Он был в тупике.

―  Это неподчинение приказу.

Витторио улыбнулся. Это был высокий светловолосый юноша с грубыми, как у незаконченной статуи, чертами лица.

―  Мы всего лишь обсуждаем сложившееся положение.

―  На войне нет места обсуждениям.

―  Война закончилась.

Дэниэлс думал, как далеко может зайти эта перепалка, когда Витторио вдруг выскочил вперед с кошачьей проворностью. В правой руке он сжимал огромный нож с черным лезвием.

В первое мгновение всем показалось, что нож угодил Крисмани в бок. Но ему удалось увернуться, прижавшись к стене. Не переставая улыбаться, Витторио попытался нанести новый удар. У безоружного Крисмани не было шансов.

Один из преданных ему солдат поднял ружье, но люди, открыто перешедшие на сторону Витторио, разоружили его.

―  Чистая игра! — вскричал Витторио и сделал новый выпад.

На этот раз Крисмани не дал застать себя врасплох. Он перекувырнулся и отбежал к противоположной стене комнаты. Витторио разинул рот от неожиданности.

Он не понимал, что собирается делать противник.

И ответ на этот вопрос сильно удивил его.

Заточенное лезвие вспороло воздух там, где мгновение назад находилась грудь Крисмани, который в это время с нечеловеческой ловкостью уже успел сделать четыре шага по стене. Перекувырнувшись под потолком и твердо встав на ноги за спиной соперника, он повалил его на пол.

Разоружив лежащего врага ударом ноги, Крисмани начал осыпать его ударами по лицу и ребрам. Он колотил бездвижного человека методично и не переводя дыхания, как автомат.

Когда он закончил, на теле Витторио не осталось ни одного неотбитого квадратного сантиметра. Юноша был без сознания.

Серджио Крисмани поднялся, как ни в чем не бывало. Оглядел стоявших вокруг него солдат.

―  Итак, как я уже говорил, на войне нет места обсуждениям.

Еще один удар, последний, жестокий, по ребрам противника, и Серджио обратился к своим солдатам:

―  У кого-нибудь еще есть желание что-то мне сказать? Нет? Хорошо. Тогда слушайте меня. Слушайте меня внимательно, потому что повторять я ничего не буду.

Он чувствовал, что все их внимание приковано к нему.

―  Да, нас больше, чем их. Да, мы можем своими силами восстановить общину, даже если захватившие город убьют всех наших друзей. Но у меня есть веские основания не доверять Сынам Гнева. Нет гарантий того, что эти козлы ограничатся этим местом. Думаю, они хотят захватить и наш город.

Это заявление было встречено гулом и подавленными восклицаниями.

―  Вот этот господин, — сказал он, указывая на стоявшего рядом Джона Дэниэлса, — открыл мне глаза. Наш враг лжет. Мы не можем доверять Сынам Гнева, особенно когда они кажутся откровенными и бескорыстными.

―  Почему ты...

Крисмани бросил взгляд на посмевшего заговорить.

―  Я разве разрешил перебивать меня?

Его тон был подчеркнуто спокойным.

Юноша заносчиво произнес:

―  У нас демократия. Я могу перебивать кого хочу и когда хочу.

Крисмани улыбнулся.

―  Нет. Не можешь.

Резко выпрямившись, как мощная пружина, Серджио ногой ударил юношу прямо в середину груди, и того отбросило к стене. Отлетев, как мячик, он упал на пол рядом с телом Витторио.

―  Кто-то еще желает перебить меня? — спросил Крисмани, оглядывая лица стоявших вокруг.

Молчание.

Опущенные глаза.

― Так вот, перед тем как меня перебили, — и я надеюсь, что это был последний раз, — я говорил о том, что доверять Сынам Гнева нельзя...

Теперь в подземном гараже города Железных Врат те же самые слова ему говорил Вагант.

―  Доверять Сынам Гнева нельзя. Они заставили вас пойти против нас, напасть, потому что им нужно и это место.

―  Но зачем? — спросил Крисмани. — Их крепость неприступна. Они контролируют бывший центральный вокзал и все прилегающие территории в радиусе двух километров. Зачем им понадобились такие отдаленные и мелкие поселение, как наши?

Вагант торжественным, размеренным движением поднял руку. Командир вражеской армии вызывал у него симпатию.

«А если бы Вагант знал, на что тот способен, он бы понравился ему еще больше», — подумал Джон.

Весьма вероятно, что именно исполнение командирских обязанностей придало их характерам и поведению сходные черты. Они разговаривали и вели себя так похоже, что можно было подумать, что они родные братья.

Вагант помрачнел.

―  Я знаю, для чего им нужны наши города.

Крисмани посмотрел на него скептически.

―  И как же ты это узнал?

«Мне рассказала об этом девушка-призрак», — по-хорошему должен был бы ответить Вагант. Но в данных обстоятельствах ему показалось, что честность будет не самым разумным выбором.

―  У нас есть информаторы, — сказал он.

Крисмани поднял бровь.

―  Информаторы? Ты хочешь сказать, что кому-то из вас удалось внедриться в банду Сынов Гнева? И добыть информацию о том, что они собираются сделать на самом деле?

―  Да. Наши города нужны им именно потому, что расположены далеко от центра.

―  Это какая-то бессмыслица.

―  Отнюдь. Тебе известно, что такое атомная бомба?

―  Ты нашел то, что искал, — сказала Алессия в сознании Джона.

―  Я дорого заплатил за это. Я стал сеятелем смерти.

―  Всякий человек несет смерть. А ты всего лишь исполнитель высшего замысла.

―  Это меня не утешает. Посмотри, что я натворил.

―  Это сделал не ты.

―  Я в этом не уверен.

―  Так или иначе, Сыны Гнева — большее зло, чем то, причиной которого ты себя считаешь.

―  И чем то, причиной которого мне еще предстоит стать?

―  Да.

После того, как Вагант закончил говорить, Серджио некоторое время сидел молча. Казалось, он не способен ни на какие действия. Затем он поднял голову.

―  Нам конец.

―  Нет.

―  Нет? Думаешь, у нас есть хоть малейшая возможность помешать им?

―  Думаю, да, — вмешался Джон. И изложил им свой замысел.

Это был совершенно безумный план. Но именно из-за своего безумия он мог сработать.

Никто не мог ожидать ничего подобного.

Когда священник кончил говорить, Серджио поднялся и протянул ему руку. Затем он пожал руку Ваганта.

―  Один за всех и все за одного. Ведь так говорится, верно?

―  Да, — улыбнувшись, ответил Джон.

―  Будь что будет, но попытаться стоит. А теперь пришло время проводить в последний путь наших погибших, — заключил Вагант.

И давайте постараемся сделать так, чтобы не появилось новых.

На то, чтобы все организовать, потребовалось почти два дня. После некоторых колебаний солдаты обоих городов объединились, сформировав смешанные патрули. Оружия и обмундирования на складах города Железных врат оказалось достаточно, чтобы обеспечить армию втрое больше.

Вагант наконец-то чувствовал себя в своей стихии. Они с Даниэлой взяли на себя подготовку новобранцев. Практически никто из разведчиков не имел опыта обращения с автоматическим оружием, а солдаты Железных врат отличались слабейшей выучкой и еще более сомнительной дисциплиной.

Это была невыполнимая задача.

Но как раз невыполнимые задачи Вагант любил решать больше всего.

Обмен пленниками прошел очень трогательно. Слезы, объятия. Но за слезами последовали смех и радость обретения любимых.

Времени на церемонии не было. Кроме того, Вагант справедливо рассудил, что люди Железных врат не поняли бы ритуала Приношения. Поэтому они похоронили людей быстро и без церемоний. Вместо сложных ритуалов погибших просто оплакали родственники и друзья.

Только отец Джон прочел про себя молитвы по почившим. Он держался в стороне, посчитав, что ему не следует стоять рядом с теми, кто оплакивает своих близких. «Ведь если бы я не оказался здесь, эти люди сейчас были бы живы».

Свертки ткани, в которых лежали мертвые дети, были совсем крошечными. Обгоревшие тела сворачиваются клубком, снова принимая позу зародыша, как в материнском чреве.

― Сделай так, чтобы их жертва не стала напрасной, — прошептал голос в его голове. Это была не Алессия. Это был Монах.