Финита ля трагедия - Наталья Александрова

Артемий откинулся на спинку стула, посмотрел перед собой невидящими глазами и продолжил:

– Оказывается, когда мы проводили ту самую злополучную акцию, Лена стерла в компьютере одну из фамилий победителей и вписала вместо нее вымышленную фамилию…

– Иванова! – воскликнула Надежда Николаевна. – Улица Всеобщего Примирения!

Артемий взглянул на нее с интересом и спросил:

– Откуда вы знаете? И зачем я тогда все это вам рассказываю?

– Продолжайте, продолжайте! – попросила Надежда. – Насчет Ивановой – это просто моя догадка.

– Так вот, Лена призналась, что ей нужен был подарок для подруги, а денег на него не было, вот она и решила так схимичить. Выписала подарок на вымышленное имя и велела подруге его получить. Нехорошо, конечно… я пожурил ее, но по ее поведению понял, что это еще не все. Так оно и оказалось. Эта подруга получила подарок самой первой из всех победителей и в тот же вечер намазала лицо кремом… – Артемий сделал выразительную паузу, – и едва не отдала богу душу! У нее начался сильнейший приступ удушья, судороги… хорошо, что ее сестра успела позвать соседа, врача-реаниматолога, который успел ее откачать. И то он сказал, что ей очень повезло, организм на редкость крепкий, а иначе не удалось бы ничего сделать.

Последние слова Артемий произнес слишком громко, так что из-за соседних столиков на него начали оглядываться. Заметив это, он понизил голос, придвинулся к Надежде и продолжил:

– Узнав об этом, Лена ужасно расстроилась.

– Еще бы, – усмехнулась Надежда, – такое подруге подсудобить!

– Она боялась рассказать мне, поскольку была уверена, что ей здорово влетит за жульничество с вписанной фиктивной фамилией. В конце концов, до дурехи дошло, что своим молчанием она может способствовать гибели невинных людей, не всем же так повезет, как ее подруге.

– Это точно, – кивнула Надежда.

– В общем, она рассказала все Ольге, потому что надеялась, что Ольга замолвит за нее словечко передо мной…

«Значит, они с Ольгой все-таки были любовниками!» – сообразила Надежда.

– Ольга же велела больше никому не говорить о происшествии и принести ей тот роковой крем. Лена сказала, что крем подруга выбросила сразу же, как только очухалась, под влиянием момента, а Ольга тогда сказала, что сама разберется со всеми последствиями… и представьте, что почувствовала Лена, когда ее подруга исчезла!

– А когда Лена с ней об этом говорила, – спросила Надежда, – в понедельник?

– Интересно, что вы об этом спросили! – Артемий заинтересованно взглянул на свою собеседницу. – Нет, разговор был гораздо раньше, в пятницу.

– Вот как! – Надежда задумалась.

И в пятницу же вечером Ольга узнала, что умерла свекровь Раисы Колодной, так что подозрения, угнездившиеся в ее душе при рассказе Лены, перешли в уверенность. Она забрала баночку с кремом и отдала на анализ. Вот только куда она ее потом дела? Потому что никто посторонний не мог ее взять из домика на зеркальном озере, никто про это не знал. И уборщица не могла этого сделать, поскольку, судя по пыли, она никогда в домик не заглядывала. Надежда поняла, что Ольга ее просто-напросто обманула.

– Я не знал, как поступить, – продолжил Артемий, – не знал, можно ли верить в эту странную историю. Ведь «Ликофарм» – очень солидная фирма, я не мог допустить и мысли, что их продукция может быть недоброкачественной, а тем более – опасной для здоровья.

– Так вы промаялись до следующего дня, – продолжила за него Надежда, – а во вторник утром поехали к Ольге домой…

– Ну да, я хотел поговорить с ней без свидетелей и потребовать, чтобы она вернула список и крем…

– Понятно, – Надежда кивнула, – но дома вы ее не застали и отправились на работу. А потом вас около этого ресторана похитили люди в черном…

– Ну почему похитили? – Артемий пожал плечами. – Просто попросили поехать с ними для конфиденциального разговора… конечно, они сделали это не в самой вежливой форме…

– Со стороны это выглядело как самое настоящее похищение! И что с вами делали там, на Киевской?

– Да ничего со мной не делали! Их начальник службы безопасности извинился за грубость своих подчиненных и попросил рассказать все, что я знаю об этом злополучном креме и об истории со списком. Я все рассказал ему, и то, что узнал от Лены, и про список…

– И это его удовлетворило?

– Вполне! Он очень внимательно меня выслушал, кое-что записал и пообещал, что сам разберется со всей этой историей. К сожалению, как я уже говорил, из компьютера список непостижимым образом исчез.

– Ольга его стерла, а заодно и все программы…

– Она была настроена очень серьезно, – с грустью подтвердил Артемий, – из разговора я мог понять, что она требовала за информацию о списке много денег…

– И к вам не применяли никаких… силовых методов? Как это называется – «допрос с пристрастием»?

Надежда вспомнила темные коридоры склада, подозрительных людей в черных костюмах и доносящиеся из-за закрытой двери стоны. Тогда она подозревала, что именно там, за этой дверью, допрашивают ее теперешнего собеседника или еще какого-нибудь несчастного. Теперь же не знала, что и думать.

– Да что вы выдумываете? – Артемий удивленно взглянул на Надежду. – Это же не колумбийская наркомафия! Вполне приличные люди, занимаются чистым, цивилизованным бизнесом!

– Но люди-то умирают! – воскликнула Надежда.

– Ну, та девушка все-таки не умерла… и вообще это могло быть не связано с кремом…

– Вы не все знаете, – Надежда понизила голос, – по крайней мере, еще два человека из этого списка тоже умерли за последние дни. Это уже нельзя списать на совпадение или несчастный случай. И к тому же тогда люди из фирмы не стали бы так беспокоиться. Очевидно, Ольга сказала им, что в креме действительно сильный яд, иначе бы они не поверили.

– Должен вам заметить, – заявил Артемий, – что я в вашей племяннице сильно разочаровался. Пойти на шантаж, требовать деньги за информацию!

– А все-таки, – прервала его Надежда, – кто ее заложил людям из «Ликофарма»? Выходит, не вы?

– Конечно не я! – возмутился Артемий. – Я с ними познакомился только во вторник, когда они меня привезли для допроса.

«Значит, Ольга сама была неосторожна, когда разговаривала с ними, вот люди из фирмы ее и вычислили, – сообразила Надежда, – зря она обзывает Артемия подлецом».

За разговором она как-то незаметно съела порцию креветок и фрукты в карамели, поглядела на пустые тарелки и решила, что все уже выяснила у Артемия и больше в китайском ресторане как-то нечего делать. Ольга ей не нравилась, но и мужчина, сидящий напротив, тоже не вызывал особенных эмоций. Какой-то он… амебообразный, что ли. Не справился с Ольгой, не сумел ее удержать, а потом не сумел защитить. Ведь это ему люди из «Ликофарма» ничего не сделали, а если они найдут Ольгу, то, конечно, не убьют, но работу она потеряет, да еще и нервов ухлопает кучу. Впрочем, сама виновата…

– Я заплачу, – сказал Артемий, видя, что Надежда подзывает официантку, – ведь вы же Олина тетя…

Что-то не понравилось Надежде в его взгляде, какая-то насмешливая искорка.

– Не беспокойтесь, молодой человек, – с достоинством ответила Надежда, поднимаясь с места, – я в состоянии это сделать сама.

Она положила на стол деньги и гордо удалилась. После ее ухода Артемий посидел некоторое время над тарелкой. Мясо остыло, есть его не хотелось. У него вообще в последнее время не было аппетита. Он выпил чаю и принял решение. Достал мобильник и набрал номер, который дали ему не так давно.

Ольга ужасно спала этой ночью. Вернее, она почти не спала. В избе было душно, она открыла было окно, но налетели комары. Щека распухла и болела. Наверняка завтра будет синяк, как и предрекала ей эта отвратительная тетка, что выследила дуру Райку и явилась сюда без приглашения. Кроме того, Ольга боялась. Боялась, что придут люди из «Ликофарма» и станут ее пытать. Она же ничего не знает. То есть список, конечно, они рано или поздно найдут, но ее в живых не оставят. Бежать ей некуда, потому что нет денег.

Но больше физических мучений, даже больше страха ее угнетало известие о смерти Татьяны.

Оля Бережкова с первого класса школы дружила с Таней Михайловой. Они сидели за одной партой, делились завтраками, болтали на переменках. В пятом классе они хором влюбились в певца Диму Маликова, а в шестом – в Вовку Сапожникова из восьмого «Б». Когда Оля в седьмом классе отрезала толстую косу и сделала короткую стрижку, Таня тут же побежала в парикмахерскую. Вообще из них двоих Оля была лидером, она все делала немножко раньше и немножко лучше, чем подруга. И училась она получше, несмотря на то что уроки ей приходилось делать на кухне, положив тетрадки и учебники на табуретку. И первой она поняла, что ни за что не останется в родном городе.

Город этот назывался Застоженск. Вообще называть его городом могли только очень большие патриоты. В Застоженске была одна школа, одно кладбище, две аптеки, одна парикмахерская (та самая, где подружки обрезали свои косы), четыре пивные (одна функционировала под гордой вывеской «Бар Аэлита», остальные – без всякой вывески, но внутри во всех были одинаковые деревянные столы, пьяные рожи и запах застарелого перегара). Еще в городе был бывший Дом культуры, по частям арендованный несколькими магазинчиками, и комбинат железобетонных изделий. На этом комбинате работало почти все взрослое население Застоженска на коротком отрезке пути от школы до кладбища. В свободное время мужская часть населения посещала пивные или, в теплое время года, выпивала небольшими компаниями на берегу заросшего камышом пруда или речки Стоженки, давшей городу его название. Женская часть населения в свободное от работы время обсуждала своих никчемных мужей и сожителей и сокрушалась о загубленной жизни.