История и культура индийского храма. Книга II. Жизнь храма - Елена Михайловна Андреева

вертелах потом будет жариться предназначенная для богов внутренняя часть туши. Замыкал процессию еще один жрец. В таком составе процессия описывала полукруг, после чего все ее участники (за исключением одного шамитри) возвращались и рассаживались вокруг огня, не сводя с него глаз, а с жертвой один на один оставался только шамитри. «Шатапатха-брахмана» (III. 8, 1, 15), кстати, объясняет, для чего нужно сидеть, уставившись на огонь: «для того, чтобы не видеть собственными глазами жертву, в то время как ее заставляют согласиться». Текст также объясняет, как правильно нужно убивать: удар по лобной кости и за ухо запрещен – жертву нужно задушить, не дав ей открыть рот, или удавить петлей; при этом нельзя произносить «убивай!», ибо так поступают люди – нужно сказать: «добейся согласия» животного, ибо так подобает действовать богам (Маламуд, 1993: 84 – 85).

Во время совершения царских жертвоприношений – раджасуи (rājasūya) и ашвамедхи (aśvamedhá)[83] – были представлены все три вида ритуала (Шомахмадов, 2007: 23), когда богам жертвовались живые существа, сома, а также растительная и молочная пища. Раджасуя представляла собой сложный ритуал коронации, когда сильный царь претендовал на статус императора. Этот ритуал проводился, как правило, после успешного завоевания других царств. Взяв с них дань, военачальник приглашал побежденных царей принять участие в раджасуе – царь-победитель устраивал жертвоприношение. Это очень дорогой ритуал, который могли позволить себе лишь некоторые правители. Подготовка к ритуалу занимала две недели, а сам ритуал длился целый год и включал множество различных жертвоприношений.

Раджасуя Юдхиштхиры

Царская власть – это особая субстанция божественного происхождения, и жрецы выступали ее хранителями. Чтобы совершить раджасую, царь сначала должен был получить разрешение у брахмана. Если разрешение было получено, то царь получал статус яджаманы – жертвователя, и назначал для проведения ритуала жреца, а тот назначал других участников[84](Шомахмадов, 2007: 23). После этого начинались приготовления: строительство жертвенных площадок – махаведи, возведение дома для гостей и участников ритуала и пр. Махаведи, примыкающие друг к другу, предназначались для двух важных частей раджасуи – для абхишеки[85] (в южной части) и для дашапеи (в северной части). Но одним из ключевых моментов раджасуи было жертвоприношение животных, как и во время ашвамедхи, которая впервые упоминается в «Ригведе» (I. 162–163). Ашвамедху называют «царем среди жертвоприношений» – такой пышности, с которой ее совершали, не было у раджасуи.

Совершалась ашвамедха по заказу царя для обретения им могущества, а после ашвамедхи царь получал титул чакравартина (cakravartin). Центральной фигурой данного мероприятия был конь, символизировавший одновременно и Праджапати, и Солнце, и самого яджаману (Маламуд, 2005: 119). Коня отпускали на северо-восток на целый год, и все это время он находился под охраной сотни человек, которые должны были оберегать его от кобылиц и удерживать подальше от водоемов (чтобы он не искупался в них)[86] (Шомахмадов, 2007: 41). Охрана состояла из знати, в основном это были родственники царя. Коня нельзя было останавливать, его следовало постоянно направлять посолонь – с севера на восток. Так конь, подобно Солнцу, перемещался по кругу и за год замыкал круг. Цари тех земель, по которым он проходил, должны были признать себя вассалами претендента на титул чакравартина либо сражаться с ним, отстаивая свою независимость.

В течение года, пока конь ходил, во дворце непрерывно совершались подготовительные ритуалы, и все это время царь и царицы соблюдали строгую аскезу. Через год конь возвращался и его приносили в жертву. То был ключевой момент ашвамедхи. Площадка для жертвоприношения была уже готова, и обязательным условием для ее возведения было наличие природного источника воды, который должен находиться на востоке. На площадке устанавливали в ряд (по оси север-юг) двадцать один жертвенный столб, или юпу. Столбы были сделанные из разных пород дерева, и к каждому привязывали жертвенное животное – всех их тоже ожидала участь коня. Здесь же располагался алтарь, здесь же находились покои для участников жертвоприношения.

Сначала коня связывали и укладывали на два слоя ткани, поверх укладывали золотой слиток, а затем душили промасленной веревкой. После ритуального очищения жертвы ночью, под покрывалом, которое жрец набрасывал на возлежащую с мертвым конем старшую царицу, происходил ритуальный секс – под чтение жрецом-адхварью мантр (Шомахмадов, 2007: 45) и в присутствии других жен царя (vāvātā, parivṛkṭā, pālāgalī). В это время полагалось ритуально сквернословить, произнося фразы эротического содержания[87]. Четыре жены представляли собой две пары противоположностей: «любимая» (vāvātā) противопоставлялась «отвергнутой» (parivṛktā), а «главная» (mahiṣī – буквально «буйволица») – «низкой» (pālāgalī). Возможно, речь идет о дочери одного из придворных, который имел низкий статус, поскольку слово pālāgala буквально означает «гонец». Кроме того, четыре жены символизировали Землю, которая имеет четыре главные стороны света, а конь воплощал мужское начало и являлся представителем царя, то есть «мужа Земли» (Вигасин, 2016: 60).

Символический секс царицы с конем маркировал инаугурацию царя. Здесь была своя символика: поскольку конь пасся в самых разных местах, то вместе с травой он впитал и силу земли, и затем эту силу через секс с женщиной передал царю. Таким образом, ритуальный секс царицы с мертвым конем являлся специфическим средством передачи энергии по цепочке «конь – царица – царь» (Шомахмадов, 2007: 47). При этом существует точка зрения, согласно которой покрывало является символом плаценты и поэтому в данном случае имеется в виду не только пробуждение производительных сил природы, но речь идет о возрождении самого царя, который, словно зародыш, входит в лоно супруги, чтобы родиться к новой жизни (Вигасин, 2016: 62)[88].

После ритуального секса главной царицы с удушенным конем три другие жены царя наносили на мертвого коня линии, по которым жрец золотым ножом должен разрезать тушу. Так они «намечали пути ножа» (asipathān kalpayanti). Младшая жена наносила линии с помощью 101 иглы из меди, средняя – иглами из серебра, а старшая – иглами из золота (Шомахмадов, 2007: 45). Но перед разрезанием туши царица совершала над конем определенные манипуляции (брызгала водой на ноги и отверстия), с помощью которых животное символически снова становилось живым, ибо женщина дает жизнь и новое рождение (Маламуд, 2005: 242). Сначала адхварью разрезал коня пополам и извлекал сальник для Праджапати, а затем отрезал другие части и извлекал кровь. Считалось, что голова дает духовную силу, средняя часть – физическую, а задняя – плодородие. Перед жертвоприношением сальника происходил ритуальный диалог (brahmodya), участниками которого были брахманы-хетувадины (hetuvādin, букв. «знатоки причин»). Потом следовало подношение сосуда с сомой, сальника[89] и зажаренного