Великий поход династронавтов - Хаим Оливер

У Саши Кобальт Болокуду тоже сжималось сердце, но он не подал виду, бросился на мягкий диван и стал подскакивать на пружинах. Остальные последовали его примеру. Один лишь Рони Дакалка свысока поглядывал на эти детские шалости.

Постепенно тревога улеглась. Видя, что ничего страшного не происходит, принялись, по предложению Рони, за ужин. Ели, как было условлено заранее, только хлеб и сахар. Надо экономить продовольствие: неизвестно, что их ожидает в пограничных районах.

Некоторое волнение было вызвано появлением проводницы. При виде необычных пассажиров её взяла оторопь. Она даже зажмурилась от неожиданности. Однако ничего не сказала, проколола билеты и ушла. Она тоже слыхала о том, что в Софии гастролируют французские артисты, и потом сообщила начальнику поезда, что в её вагоне едут парижские гномы с такими вот усищами!

Убедившись, что с поезда их снимать никто не собирается, «гномы» с комфортом расположились на мягких диванах.

Монотонно постукивая по рельсам, поезд стремительно мчался сквозь ночную тьму. По обе стороны железнодорожного полотна проносились стальные мачты электропередачи, поблёскивали окошки деревенских домиков. Неподалёку бежала, извиваясь, река.

— Глядите, глядите! — закричал вдруг Рони Дакалка, не отходивший от окна ни на секунду.

Все повскакали с мест, прижались носами к стеклу. Вдали открывалась панорама гигантского завода, освещённого великим множеством мощных прожекторов. Вспыхивали огни электросварки, ослепительно сверкали жерла высоких печей, извергавших расплавленный металл, пролетали над землёй вагонетки, внизу ползли грузовики; человеческие фигурки казались крохотными, не больше муравья, А посередине вздымалась к небу стройная тонкая труба, на верхушке которой то загорались, то гасли буквы «БКП1».

Никогда династронавты не видели более грандиозного зрелища.

— Это Кремиковцы, — авторитетно объяснил Рони Дакалка.

Поезд быстро промчался мимо завода, и усатые путешественники снова развалились на мягких диванах. А так как колёса стучали ласково, убаюкивающе, то интербригадовцы, один за другим, незаметно задремали…

Проснулись они оттого, что кто-то царапался в дверь.

Наско Некалка вскочил, открыл дверь, наклонился: Никиж кинулся ему на грудь и лизнул в щёку.

Появление собачонки вызвало взрыв бурного восторга. Её окружили со всех сторон, живо обсуждая великое спортивное достижение — догнать электропоезд. Это вам не шутка!

— Я же говорил, — самодовольно сказал Наско. — Никиж — псина верная. А скорость у него сто километров в час, самое меньшее.

Все снова уселись, стали кормить собаку. Но Никиж был неспокоен, есть не хотел и всё порывался выйти. Раза два подбегал к двери и возвращался обратно, словно приглашая своих друзей следовать за ним.

— Ему, наверно, нужно по делам, — сказал Рони Дакалка.

Тогда Наско, которому тоже захотелось кой-куда, пошёл вместе с собакой в конец вагона. Но Никиж перед туалетом не остановился, а затрусил дальше, к соседнему вагону. Озадаченный странным поведением собаки, Наско последовал за ней.

В вагонах народу было сравнительно мало, в коридорах полутьма и безлюдье, пассажиры спали в купе. Никиж продолжал бежать вперёд, время от времени оборачиваясь, как бы проверяя, идёт за ним

Наско или нет. Перед одним из купе собака остановилась, подобралась, как тигр перед прыжком, оскалила зубы и зарычала.

"Что там такое?" — подумал Наско Некалка и заглянул в щель, между занавеской и рамой застеклённой двери. В тёмном углу купе дремал какой-то человек, спрятав лицо в поднятый воротник пиджака. Что-то подозрительное было в фигуре этого человека, что-то неприятно знакомое… Когда станционные фонари на мгновение осветили пассажира, Наско сразу его узнал: это был человек в чёрных очках, тот самый, который унёс с чердака их сокровище! Человек из серой «Волги» Б 66–17! Наско замер и стиснул руками пасть Никижа, чтобы заглушить рычание. Потом схватил собаку на руки и помчался в свой вагон.

Тут он в двух словах поделился с товарищами новостью. Сообщение произвело сенсацию. Значит, вот где находится похититель зелёного чемодана и контрабандист! А чемодан у него с собой? И что теперь в этом чемодане? И куда он едет? Не собирается ли тайно перейти границу? Как же теперь быть?

Вопросы, вопросы, которые с налёту не решить. Наско Некалка предложил немедленно поставить в известность проводницу, чтобы на первой же станции подозрительного пассажира задержали. Рони Дакалка на это сказал, что тогда милиция примется допрашивать Их как свидетелей, и — прощай Южная Африка!

Возражение было резонное, но оставить преступника вот так, без наблюдения, не годилось: а вдруг у него в чемодане адская машина или планы наших ракетных площадок? Кто знает! Поскольку к окончательному решению прийти так и не удалось, то надумали пока что установить над купе первого класса круглосуточное наблюдение, а дальше действовать, как подскажет обстановка.

Первым заступил на пост Саша Кобальт Болокуду. Он заглянул в купе: человек спокойно спал.

Потом пришла очередь Миши Эквилибриста: человек спал.

Заступил на пост Наско: незнакомец по-прежнему спал.

Вернее, делал вид, что спит. Потому что вот уже полчаса, как Очкастый заметил, что какие-то усатые физиономии засматривают в купе через дверное стекло, и беспокойство его всё возрастало…

А поезд летел в ночи, оставляя позади бетонные столбы электропередачи и поблёскивающие при свете звёзд провода.

12. ЭКСПЕДИЦИЯ ПЕРВОЙ КУБИНСКОЙ БРИГАДЫ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Товарный вагон немилосердно трясся и дребезжал, как телега по булыжной мостовой. Вокруг стояла кромешная тьма, в открытый проём двери врывался паровозный дым. Бородатые кашляли. Кынчо попала в глаз угольная пылинка. Вихра и Димчо, сидя рядышком, молча размышляли о том, что вот скоро уже граница и тогда они спустятся в эту непроглядную тьму и будут идти всю ночь, пока не дойдут до Белграда.

Поезд то и дело останавливался на маленьких станциях, железнодорожники выстукивали молоточками колёса вагонов, и тогда бородатые затаив дыхание забивались подальше в угол. Потом паровоз, тяжело отфыркиваясь, снова нырял в темноту. На одной из станций, обогнав их, пронёсся мимо сверкающий электропоезд, и бородатые с завистью проводили взглядом его ярко освещённые вагоны… Да-а, совсем другое дело, когда тебя везёт электричество!..

Проходили минуты, а быть может, часы… От тряски клонило ко сну, веки слипались, но бородатые героически боролись с дремотой: каждую секунду может появиться пограничный столб. Следовало быть наготове. Майор Димчо тайком ощупывал в кармане письмо Фиделя Кастро, а Вихра проверяла, на месте ли зашитый в рукав жакетки список с двадцатью двумя пунктами. И думала о том, нужно ли добавить ещё один, двадцать третий по счёту, а именно: "Он должен побывать на Кубе". Она решительно обернулась к Димчо и спросила:

— Тебе нравятся фиорды?

— Мне нравятся каналы на Марсе, — ответил он. Это её раздосадовало, и она задала следующий вопрос:

— А Брамса ты любишь?

— Ничего, — сказал он, — но больше всего я люблю Жюля Верна и Джека Лондона.

Вихра рассердилась и решила задать самый главный вопрос:

— Майор, а у тебя какой рост? Димчо страшно смутился. Дело в том, что он немного низковат, и это его очень огорчает. Чуть не ежедневно занимается он на турнике и кольцах, чтобы поскорее вырасти.

— Ну… метр пятьдесят восемь, — нерешительно ответил он, приукрасив истину на три сантиметра.

Вихра горестно вздохнула и отвернулась. Увы, Майор не отвечал ни одному из двадцати двух требований! Может быть, только новому, двадцать третьему: он побывает на Кубе!

В этот момент она заметила заводские огни. Подошла к перекладине и залюбовалась величественной панорамой: мощные прожекторы, дуги электросварки, сверкающие жерла высоких печей, проносящиеся по воздуху вагонетки, внизу ползущие грузовики, человеческие фигурки, а в центре всего — высоченная труба, на которой то зажигаются, то гаснут буквы «БКП».

— Кремиковцы! — воскликнула она в восхищении.

Бородатые повскакали на ноги и высунулись наружу. У всех захватило дух от этого великолепного зрелища.

Вдруг Майор Димчо вздрогнул и обернулся к Вихре:

— При чём тут Кремиковцы? Ведь мы едем на запад? А Кремиковцы — к востоку от Софии!

— Верно! — оторопело проговорила Вихра.

Все разинули рты: что за история с географией?

— Никакие это не Кремиковцы! — решительно заявил Димчо. — Это, наверно, какой-нибудь новый секретный завод!

Его слова успокоили интербригадовцев, и они снова расположились в углу вагона. А паровоз, устало пыхтя, полз дальше, оставляя за собой длинный хвост искр. Огни Кремиковцев уплывали вдаль…